Продам жену, торг уместен - Диана Рахманова

В приемной нервно вскочил секретарь.

– Леди Рейн, вас уже ждут в кабинете.

– Кто?

– Мастера Хольц и Фавероль.

Я удивленно вскинула бровь. Эти двое редко беспокоили меня без веской причины.

Хольц стоял у окна, отвернувшись, ссутулившись чуть сильнее обычного. Рыжие волосы на висках заметно поредели за последние годы, но осанка все еще оставалась прямой – даже сейчас, когда он нервно теребил полы камзола. Люсьен Фавероль, седой, с тонкими чертами лица и тяжелым взглядом, смотрел прямо на меня – без приветствия, без привычной теплоты.

– Леди Амалия, – обвинительно начал он. – Как вы могли?

– Простите? – Я замерла, не понимая. – Что случилось?

– Мы вам поверили! – На его лице читалась не просто тревога – разочарование. Он заговорил резко, с обидой, которой я не ожидала от него услышать: – Я отказался от достойного предложения только потому, что вы клялись восстановить фабрику! Я поверил в вас. В Монфор!

– Я именно этим и занимаюсь! – Я резко обошла стол. – Что случилось?

– Вы не знаете? – хмуро произнес Хольц и, наконец, обернулся. – Вы отдали фабрику Ричарду.

– Что за чушь?! – Я чуть не рассмеялась. – Ричард получит «Монфор Альба» только через мой труп.

– Тогда объясните вот это, – он бросил на стол свежий номер газеты.

Я схватила выпуск и развернула его. На первой странице красовалась фотография – я у здания законников. Серьезная, собранная.

«Амалия эр Рейн передает „Монфор Альба“ бывшему супругу»

Под заголовком была цитата:

«Я переоценила свои силы. Такой сложный бизнес не женское дело. Ричард – опытный управленец, у него есть хватка и связи. Пусть он и дальше ведет предприятие. Я ухожу».

Газета выпала из моих дрожащих пальцев, в то время как я сама рухнула на стул.

– Это бред… – выдохнула я. – Я никогда… Я не говорила такого.

– Но фото-то настоящее… – пробормотал Люсьен, и в его голосе больше не было ни осуждения, ни гнева – только усталость.

– Когда я успела бы это сделать?! – Я резко поднялась, стул с грохотом отъехал назад. – Вы же знаете, я всю неделю провела на фабрике, от рассвета до темноты! Это ложь. Подделка. Провокация!

Газета выпала из моих пальцев.

– Но вот же, ваша фотография…

– Я не могла! – возмущенно вскрикнула я, чувствуя, как голос предательски дрожит. – Эта статья – ложь!

Мастера переглянулись. Хольц нахмурился, но присел на стул, устало потирая переносицу.

– Фальсификация? – пробормотал он. – Ричард…

– Конечно, Ричард. – Я сжала кулаки. – Только он мог провернуть такую мерзость. Подкупить кого-то из газеты, выдать вымышленные цитаты, состряпать фото – старое или поддельное. Все, чтобы дестабилизировать нас.

– Оно сработало, – мрачно сказал Люсьен. – Люди паникуют. Уже пошли слухи, что вы испугались и скоро он вернется.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– Я поеду к законникам. Потом – в редакцию. Добьюсь опровержения. А вы… – Я встретилась взглядом с каждым. – Успокойте персонал. Пусть все продолжают работать. Поставка прибудет через час. Мы не имеем права терять ни минуты. Заверяю, я не отдам фабрику. Ни Ричарду, ни кому бы то ни было другому.

Они кивнули – и это была не просто поддержка. Это была лояльность.

Они поверили мне. Снова.

После ухода мастеров я попыталась перевести дыхание, собраться с мыслями – но не успела. В приоткрытую дверь заглянул секретарь:

– Леди Амалия, к вам посетитель…

– Не до него сейчас. Я уезжаю.

– Это… ваш муж.

Дверь распахнулась, прежде чем я успела что-то ответить. В кабинет вошел Кассиан. В руках – сложенная газета. Лицо холодное, взгляд – темный, как штормовое небо. Он шагнул ко мне без лишних слов и бросил газету на стол.

– Что это значит? – Голос низкий, глухой. – Ты настолько меня ненавидишь, что предпочла вернуть фабрику ему, лишь бы насолить мне?

– Я ничего не отдавала! Это подделка! – возмутилась я, едва сдерживая дрожь в голосе.

– Да неужели? – В голосе зазвенел ледяной металл. – И кому я должен верить: тебе… или своим глазам, Амалия?

Я замерла. Он метко, хлестко – ударил меня моими же словами. Сердце пропустило удар. Я задохнулась от злости, от бессилия, от этой пощечины.

– Верь чему хочешь, – бросила я и резко направилась к двери. – У меня нет времени на пустые ссоры. Мне нужно спасать фабрику.

– И моя помощь тебе, конечно же, не нужна? – язвительно усмехнулся он.

– Особенно твоя, – бросила я, даже не оглянувшись.

– Возьми мою карету! – донесся голос мне в спину.

Я остановилась на секунду. Глубоко вдохнула, сглотнула боль – и вышла из кабинета, не оглядываясь. На улице меня уже ждала карета с гербом рода Рейн.

Тейр молча распахнул дверцу.

– Я одолжу карету, Кассиан в курсе, – бросила я резко, уже поднимаясь внутрь.

– Позвольте, я поеду с вами, – отозвался мужчина спокойно. – Вы выглядите так, будто намерены устроить драку. – Он чуть склонил голову и усмехнулся, демонстрируя свои внушительные руки: – С удовольствием сделаю это за вас.

Я думала всего секунду.

– Как знаете, – бросила через плечо, забираясь внутрь.

Он последовал за мной без слов и уселся напротив, хрустнув плечами, будто готовился не к поездке, а к битве.

В конторе законников нас встретила пожилая взволнованная помощница:

– Вам не назначено! Куда без очереди?!

– Простите, леди, – невозмутимо произнес Тейр. И, прежде чем она успела отступить, просто поднял ее в воздух – аккуратно, словно у нее не было веса вовсе, – и переставил в сторону, как фарфоровую статуэтку. Та ойкнула, но слова возмущения так и не сорвались с ее губ: взгляд Тейра был предельно вежлив… и достаточно грозен, чтобы не спорить.

Мы миновали приемную и вошли в просторный кабинет. За резным письменным столом сидел мужчина лет пятидесяти – высокий, сухощавый, с прямой спиной и выправкой человека, привыкшего иметь дело с чужими тайнами. Его волосы были собраны в аккуратный серебристый хвост, мантия – безупречно выглажена, на рукаве – эмблема гильдии законников. Очки в тонкой оправе сидели идеально, а взгляд из-под них был холоден, сосредоточен и совершенно не испуган.

Он встал, ровно и спокойно.

– Леди Рейн, чем обязан столь срочному визиту?

– Вашей ложью. – Я бросила газету на его стол – Кто вам позволил утверждать, что я отдала фабрику?

Он взял газету, скользнул по заголовку взглядом, затем спокойно перевел глаза на меня.

– Боги с вами, леди Амалия, – проговорил он, все еще на вы, но в голосе уже звучала сдержанная обида. – Я не стал бы заявлять подобное без оснований. Вчера вы