Чужими мы (не) стали - Ольга Рог

«Машка постаралась?» — он коршуном впился глазами в лицо Голубевой, не понимая, как из милой домашней девочки, вышло это... Макс раньше мог убедить ее в чем угодно, даже в том, что трава фиолетовая. Где та застенчивая и послушная Маша, что спрашивала: «Какой ему чай заварить: черный или зеленый?». Макс почувствовал, как внутри поднимается волна гнева и бессилия. Он всегда считал себя хозяином положения, кукловодом, дергающим за ниточки чужих жизней, плел аккуратно интриги за спиной босса. А теперь сам оказался марионеткой в чьих-то умелых руках

Уволенному и опозоренному публично, вдруг стало одновременно жарко и холодно.

От смешков в его сторону хотелось сбежать. Те, кто еще вчера жал руку и трещал, интересуясь: «Как дела?», открыто злорадствовал и метил на его освободившее место.

Лидка, закрыв лицо руками и свесив светлые космы тихонько плакала. Скрипнув стулом, выбежала, протискиваясь сквозь толпу у двери. Ей бубнили вслед.

Переглядывались. Пожимали плечами. Те, кто был в курсе их связи с Максом многозначительно улыбались... И настороженно поглядывали на новую «княгиню».

Власть сменилась и теперь нужно как-то приспосабливаться снова.

«Может, встать и тоже уйти?» — подумал Макс. Но, будто ноги отказали ему. Он не понял, как досидел до окончания собрания. За плечо его растормошила грымза —секретарша, предложив освободить рабочее место и пойти в отдел кадров.

— Я сам знаю, куда мне идти! — заорал Максим, соскочив и выпучив дико глаза. —Нашлись мне тоже, святоши! — выплюнул с ненавистью. Его, ценного специалиста, который столько всего сделал, просто вышвыривают, как использованный презерватив! Поняв, что скандалит в пустоту, все остальные уже разошлись он, шатаясь, и побрел по коридору.

В отделе кадров его встретила унылая женщина с вечной кислой миной на лице.

Она протянула ему бумаги, что-то невнятно бормоча бредятину о текучести кадров и магнитных бурях на солнце. Максим схватил бумаги, не глядя, и вышел на улицу.

Запнулся взглядом об курящего охранника на крыльце.

— Макс, че сыграем партейку в бильярд в обеденный перерыв? — сторожевой видимо, еще не был в курсе перестановок в фирме.

— Нет. Я тут больше не работаю, — Максим поднял голову и взглянул тоскливо вверх на некогда «родные» окна.

— А, ну бывает, — секьюрити щелчком стряхнул пепел с сигареты аккуратно в урну.

— Всегда найдутся другие двери, — выдал что-то философское. Выражение его взгляда изменилось со «своего» на «чужой» моментально.

— Да, да, — закивал потеряно, Макс. — Ты абсолютно прав, бро.

Но сам он не верил ни единому своему слову.

18.

— Маша, проводить до квартиры? — после длинного трудового дня, где Голубева вникала в рабочий процесс, совсем забыв о его начале — открытого унижения Макса. Ее до дома подвез Нияз, видя на лице легкую растерянность и пограничное состояние, какое бывает у людей от напряженной перегрузки нервной системы.

Машину Марии оставили у офиса.

— Ходить не разучилась пока, — она натянуто улыбнулась, успев оглянуться и заметить, что в обзоре видимости никаких бывших мужей не ошивается.

— Я все понимаю, что ты — сильная и независимая. Но, поверь моему опыту, что сегодня были нанесены смертельные обиды. Мы часто ошибаемся, думая, что знаем своих знакомых, как свои пять пальцев, в полном убеждении они не способны преподнести «сюрпризы», — было такое ощущение, будто Буров на своей шкуре испытал сей опыт и знает, о чем говорит. — Не спорь. Провожу. —выдернул ключ из замка зажигания и лихо выпрыгнул первым из машины.

— Ладно, — подтягивая к себе сумочку, согласилась Маша. — Можем посидеть за чашкой чая и обсудить... Скоро будет сорок дней у папы.

Сослуживец отца коротко кивнул, что помнит. По-военному детально осмотрелся во дворе.

«Ему бы в руки бинокль и винтовку, чтобы отстреливать подозрительно летающих низко голубей. Вдруг, вражеские лазутчики?» — у Маши подкатила ирония, на все Ниязовы шаги к безопасности.

Дверь подъездную на себя осторожно потянул так, словно она заминирована. Маша кралась за широкой спиной, вспоминая отцовскую спину за которой было так же нестрашно.

Поднявшись на этаж, Буров внимательно оглядел площадку, словно выискивая затаившуюся опасность. Маша усмехнулась про себя, но промолчала, доставая ключи. Звук открывающегося замка эхом разнесся в тишине подъезда.

— Позвоню, чтобы замки поменяли, — продолжал самодеятельность босс.

Он, сняв обувь, прошелся по комнатам. Заглянул в ванную и туалет. Помыл руки.

На кухне устроился так, чтобы было видно обзор на коридор с прихожей. Закинув ногу на ногу, стал ждать обещанный чай, и разговора.

— Как там Нина? — отпил горячий, не разбавленный напиток, даже глазом не моргнув.

— Мама нормально. Держится, — Маша присела сбоку, оказавшись опять от него по правую руку. Захрустев печеньем, отпивала чай.

— Хочу признаться, что у меня к твоей матери шкурный интерес. Люблю я ее.

Давно. И очень рассчитываю на твою помощь, — выдал и похлопал по спинке, подавившуюся Машу.

Она раскраснелась от кашля. Слезы выступили на глаза.

— Как это? А как же ваша дружба с отцом? — наконец смогла выговорить сиплым голосом. Встала, чтобы вытереть со стола лужицы от расплескавшегося чая.

— Думаю, Голубев догадывался. Мы никогда об этом вслух не говорили. Никогда, —помотал темной с проседью головой. — Наверное, я был бы даже рад, если Нина все узнала и его выгнала. Но, молчал. Страдал и молчал много лет. Разве не ради друга? — посмотрел на нее с укором. — Здесь у меня сидит Нина! — ударил кулаком в грудь. — Думаешь, я не пытался ее забыть? Выкинуть из головы? Только не получалось, Маха... Ни тогда, ни сейчас. По-честному говорю, что буду пытаться добиться ее расположения. Так что, ребенок, не обессудь, — вздохнул, словно скинул груз с плеч и допил остатки из чашки залпом.

Мария сидела в ступоре пару минут Тряхнув рыжей гривой, вскинула на него глаза, словно попыталась прочесть его мысли.

— Я бы не стала осуждать. Мама заслуживает того, чтобы быть счастливой. Сто лет не замечала, как она улыбается.

— На том и остановимся. Загадывать не станем. Ты знаешь, какая Нина упрямая.

Если пойдет в отказ, то оспицу проще уговорить, чем ее.. А пока, мы ждем товарища со сменой замка. Пошли почитаем писанину. Три письма ты мне пересказала, пора копнуть дальше и понять из-за кого просрал свою жизнь