Поздравляю, Сеул! - Катерина Райдер

дыхание остановилось. Я открыла рот, как рыбка в аквариуме, не в силах издать ни звука. Освещение в комнате стало казаться слишком ярким. Глаза заслезились, и я без сил опустилась на край кровати, сжав ворот халата так, будто это могло помочь восстановить дыхание.

Макарова тем временем медленно подошла к окну, слегка приоткрыла штору, вглядываясь то ли в непроглядную тьму за стеклом, то ли в свое отражение.

– Ее звали Настя. Анастасия, – сдавленно продолжила она. – Всегда веселая, шумная, в центре внимания. Ей все давалось легко: танцы, игра на фортепиано, рисование. Настю любили все, одноклассники и учителя. У нее было столько друзей! А я… я унаследовала крепкое здоровье. Когда сестры не стало, многие в школе начали винить меня. Иногда я и сама так думала.

– Катюш, – наконец смогла вымолвить я, но Макарова обернулась и посмотрела на меня с такой мукой в глазах, что все утешения мгновенно рассыпались карточным домиком.

– Знаю, что не виновата. Сейчас я это осознаю. Но тогда было очень трудно принять случившееся. Жизнь моей семьи превратилась в один бесконечный день скорби. Мама замкнулась в себе. Отец пытался держаться, но по ночам мы слышали, как он запирался в ванной и включал воду, чтобы заглушить слезы. Боялся, что, если расклеится, все окончательно рухнет. Ну, а друзья Насти… их тоже можно понять, если быть непредвзятым. Они искали крайнего, чтобы не чувствовать виноватыми себя. Удивительно, но многие люди именно так переживают утрату.

Вскоре мы переехали в Москву. Мама не могла находиться в городе, где каждый столб, скамейка и клумба напоминали ей о Насте. А папа считал, что в суетливой столице нам будет некогда скучать. Однако план не сработал.

Тогда отец нанял психолога. Через некоторое время маме стало легче, но не мне. Я ушла глубоко в себя, не хотела делиться болью ни с кем, особенно с незнакомым человеком. Мне казалось, что так сестра по-прежнему со мной. Ведь если перестанет болеть, что останется? Мы с мамой постоянно ругались, иногда сильно. В новой школе у меня начались проблемы. Сначала я прогуливала по паре уроков в день, а затем и вовсе перестала ходить на занятия. Просто бродила по городу, слушая музыку, убивая время.

Но однажды меня нашла песня на непонятном языке – как выяснилось позже, корейском. Не знаю, что именно произошло, но после долгих месяцев пустоты мое сердце забилось вновь. Я снова начала чувствовать не только одиночество и грусть, но и радость, желание чем-то себя занять, узнать что-то новое. Да, я была не в порядке, но мои глаза открылись и увидели потрясающий мир вокруг. Наверняка вам покажется это странным и даже глупым, но та песня стала моим утешением, как и весь фандом впоследствии. Боль никуда не ушла, но я смогла с ней смириться и двигаться дальше. Начала снова мечтать, обрела цель, вернулась в школу и пообещала Насте, что она сможет мной гордиться. А еще я решила больше никогда не растрачивать время зря, ведь каждый день значим. Он может оставить в памяти так много ценных воспоминаний. Я очень жалею, что мы с сестрой проводили слишком мало времени вместе; что, вспоминая о ней, я не могу вспомнить себя, потому что не была рядом. Нет ничего страшного, если мы отправимся на прогулку завтра или даже послезавтра. Но когда вы решаете отложить какое-то дело, встречу или телефонный звонок, помните: жизнь скоротечна. Мы строим планы, а она разбивает их вдребезги.

Знаете, Даша, какое самое страшное слово на свете? «Поздно». Я не хочу однажды проснуться и понять: уже слишком поздно. Ведь это означает, что я могла, но не успела или не захотела. Поэтому, пока у нас есть возможность жить, нужно жить.

На губах Кати вдруг заиграла теплая и такая взрослая улыбка, а ясно-голубые глаза вновь радостно заискрились. Я застыла в изумлении. Не только потому, что история этой с виду беззаботной девчонки била по сердцу иглами, но и от ее мудрости, осознанной не по годам.

Вот как бывает: люди, от которых не ждешь ничего особенного, удивляют своей глубиной, заставляя трепетать. А те, в кого безоговорочно веришь, с той же силой разочаровывают. Мне не хотелось стать для Кати разочарованием – не из жалости, а из уважения и даже стыда. Я недооценила ее, посчитав поверхностной и капризной, но на поверку сама оказалась такой – ограниченной взрослой, зацикленной исключительно на собственных проблемах. Но главное, слова Макаровой пришлись как нельзя кстати. Сегодня мое время могло закончиться под колесами внедорожника. То самое «слишком поздно» почти наступило. Возможно, именно поэтому память начала возвращаться? Подсознание пыталось меня встряхнуть, напомнить, как хрупка человеческая жизнь. Что же, им с Катей это удалось.

Я бросила взгляд на время, светящееся неоново-зеленым на небольшом дисплее стационарного телефона на прикроватной тумбе. Ужин мы пропустили, однако пожить еще успеем!

– Куда бы ты хотела пойти и что съесть? – спросила я, направляясь к неразобранному чемодану.

Вещи, вероятно, были помяты, но мы ведь не на вручение премии собирались.

– Вы же сказали, что не сегодня.

– Разве я не могу передумать?

Отыскав теплый свитер и джинсы, я встряхнула их и бросила на кровать, после чего посмотрела на Макарову. Она сидела тихо как мышка, будто боялась спугнуть удачу.

– И что? Будем гулять всю ночь?..

– Будем гулять столько, сколько позволит погода. Обидно будет простудиться в первый же день, согласна?

– Согласна! Я на все согласна! – восторженно взвизгнула Катя и побежала к двери. – Пойду оденусь потеплее, и вы не халтурьте: берите шарф, шапку, перчатки! Если у вас нет, мне мама положила всего по два, а то я вечно теряю варежки.

– Перчатки у меня есть, – улыбнулась я.

Макарова поспешила в коридор, а я задумалась над тем, как мало человеку нужно для счастья – всего лишь небольшая прогулка. Да, мы пойдем гулять по городу, в котором Катя так мечтала побывать, но отправься мы в другой день, что бы изменилось? Те же улицы, люди, еда. Однако именно момент решал все. Завтра – это завтра. Новый день, иные эмоции, счастье и впечатления будущей Кати, а не сегодняшней…

Через десять минут мы спустились в холл. Искать в интернете достопримечательности я не стала – решила впервые довериться чужому выбору. Но у Кати было так много вариантов, что нам пришлось бросать монетку. Выпала Бифф[9] – площадь, где, по ее словам, был самый большой выбор традиционной уличной еды в Пусане.

Отправились туда на такси, воспользовавшись услугами господина