Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго

Я кивнула, чувствуя истинность его слов:

— Древний договор был не о браках и политических союзах. Он был о гармонии между двумя видами магии — человеческой и драконьей.

Мысли Лиралин, теперь ставшие частью моего сознания, дополняли картину. Я вспомнила, как в детстве она слышала легенды о Великом Соединении, о том, как драконы и люди объединили свои магические традиции, создав нечто большее, чем сумма частей. Эти легенды считались просто красивыми сказками для детей, но теперь я понимала их глубинную правду.

Прям карго-культ, чесслово.

Вы забыли смысл, но вы делаете это.

Заключаете ничего не значащие для вас браки. Эээххх, драконы!

— Первый Раднал и драконы его времени создали симбиоз, — продолжила я, прохаживаясь по залу и касаясь древних символов на стенах, которые теперь обретали для меня новый смысл. — Люди получили защиту и мудрость драконов, а драконы — способность Преображающих восстанавливать гармонию их собственной магии.

Я остановилась у центрального барельефа, изображавшего человека и дракона, объединяющих руки:

— Со временем истинное значение договора забылось. Осталась лишь форма — политические браки, обмен товарами, совместные предприятия. Но без Преображающих, без истинного понимания гармонии, драконья магия начала слабеть. Как организм, лишённый необходимого элемента.

Латор подошёл ко мне, его взгляд был серьёзен:

— Ты думаешь, мы все слабеем из-за этого? Из-за нарушения магического баланса?

Я задумалась, перебирая новые знания и интуитивные прозрения, которые приходили ко мне:

— Возможно. Драконья магия по своей природе более... стихийная, мощная. Человеческая — более гибкая, адаптивная. Преображающие находятся на пересечении, создавая мост между ними. Без этого моста обе стороны теряют что-то важное.

Я вспомнила фрески, изображавшие драконов, поражённых странной болезнью, и Эйрана, исцеляющего их своим даром:

— Ослабление нашей магии может быть проявлением более глубокого дисбаланса. Если драконы веками не получали того исцеления, которое могли предложить Преображающие...

— То целые поколения могли страдать от постепенного ослабления магии, — закончил Латор мою мысль.

Таэль, до этого молчавший, подал голос:

— Но как такое могло произойти? Если союз с Преображающими был настолько важен, почему наши предки позволили этому знанию исчезнуть?

Я медленно покачала головой:

— Не думаю, что это было случайностью. Возможно, кто-то намеренно скрыл истинное значение договора, переписал историю. Кто-то, кому было выгодно ослабление как драконов, так и людей.

— О, интересно, кто это, — произнёс Латор. — Если ты права, то твой пробуждённый дар может быть ключом к восстановлению силы отдельных драконов, но и всего магического баланса нашего мира.

Я кивнула, ощущая тяжесть ответственности, которая ложилась на мои плечи. Но вместе с ней приходило и странное чувство правильности, словно всё моё существование — и как Марины, и как Лиралин — вело именно к этому моменту, к этому открытию.

— Я готова попробовать, — сказала я твёрдо. - Посмотрим, что можно сделать для восстановления истинного союза между нашими народами.

Латор посмотрел на меня с новым выражением — не просто с уважением или благодарностью, но с чем-то более глубоким, похожим на благоговение:

— Ты действительно изменилась. В тебе теперь есть... мудрость, которой не было раньше.

Я улыбнулась:

— Не только во мне. Ты тоже меняешься, Латор. Видишь дальше политических интриг и традиций клана. Начинаешь понимать истинное значение своего наследия.

Он задумчиво кивнул:

— Возможно, в этом и заключается настоящая сила Преображающих — они меняют не только предметы, но и людей, и драконов рядом с собой. Помогают увидеть лучшую версию самих себя.

— Не меняют, а напоминают, — поправила я мягко. — Каждый из нас уже содержит в себе всё необходимое для своего высшего проявления. Нужно лишь увидеть это и позволить проявиться.

Мы стояли в древнем храме, освещённые мягким светом магических огней, и я чувствовала, как тысячелетняя мудрость этого места резонирует с новым пониманием, пробудившимся во мне. Передо мной открывался путь, полный опасностей и вызовов, но впервые с момента моего появления в этом мире я ощущала абсолютную уверенность в своём предназначении.

Мы стояли в центре древнего зала, ещё погружённые в обсуждение открывшихся нам тайн, когда тяжёлая тишина храма была нарушена звуком множества шагов, эхом разносившихся под сводами. Латор мгновенно напрягся, его рука инстинктивно легла на рукоять меча.

— У нас гости, — тихо произнёс он, поворачиваясь к входу в центральный зал.

Из тени арочного прохода появилась высокая фигура в традиционных тёмно-синих одеждах высших драконов клана.

Оуката Авельтан шла с прямой спиной и высоко поднятой головой. За ней следовали пятеро пожилых драконов — старейшины совета, чьи лица выражали смесь настороженности и любопытства.

— Мать, — произнёс Латор с формальным поклоном, но в его голосе звучало напряжение. — Не ожидал встретить тебя здесь.

Оуката окинула взглядом восстановленную колонну, алтарь со следами ритуала и меня — с изменёнными глазами и серебристым узором на коже. Её тонкие губы изогнулись в подобии улыбки, не затрагивающей холодных глаз:

— Мы видели достаточно. Твой дар действительно исключителен, невестка. И теперь он принадлежит клану.

Ах ты блин, снова за свое.

Я почувствовала желание Лиралин запустить в свекровь колонной. Ну, ну, мы не такие. Хотя жаль.

— Мой дар не принадлежит никому, — ответила я ровно, встречая её взгляд. — Он существует для восстановления баланса.

Оуката подошла ближе, её движения были текучими и грациозными, как у хищника, готовящегося к прыжку:

— Благородные слова. Но ты забываешь, что связана брачным договором. Всё, чем ты владеешь, включая твою магию, принадлежит клану.

Я ощутила, как во мне шевельнулись воспоминания Лиралин — годы жизни под гнётом ожиданий, страх перед этой женщиной, ощущение собственного бессилия. Но теперь эти чувства были лишь тенью, отголоском прошлого, не имеющего власти над настоящим.

Прежде чем я успела ответить, Латор шагнул вперёд, становясь между мной и своей матерью: