Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго

Я - Марина, — ответила я, не видя смысла лгать в этом пространстве чистого сознания. — Я пришла из другого мира, когда ты... когда твоё сознание отступило.

Я помню, — отозвалась Лиралин. — Боль. Отчаяние. Желание исчезнуть. А потом... темнота. И теперь... свет.

Я ощутила не враждебность, а странное родство с этой душой, словно мы были двумя гранями одного кристалла.

Что теперь? — спросила я. — Это твоё тело, твоя жизнь...

Уже нет, — ответила Лиралин с неожиданной мудростью. — Ты сделала их своими. Ты боролась, страдала, любила... Ты раскрыла дар, который я считала утраченным.

Я почувствовала, как её сознание приближается к моему, не угрожающе, а словно предлагая объятие.

Мы можем стать одним целым, — произнесла она. — Не я, не ты — нечто большее. Твоя сила воли и опыт, моя магия и воспоминания. Полное Преображение.

В этот момент я поняла, что происходит не борьба за контроль, а предложение симбиоза, синергии двух душ. И это было логичным завершением ритуала Преображения — не просто пробуждение дара, но преображение самой сущности.

Я согласна, — ответила я, открываясь навстречу слиянию.

Ощущение было подобно погружению в тёплый океан света. Воспоминания, эмоции, знания — всё смешалось, перетекая из одного сознания в другое, создавая новую, единую личность. Я вспомнила детство Лиралин, её первые опыты с магией, радость от обнаружения дара, горечь его угасания. Она приняла мои воспоминания о бизнесе, о технологиях другого мира, о жизни, столь непохожей на её собственную.

Когда слияние завершилось, я открыла глаза — уже не как Марина, не как Лиралин, а как кто-то новый, сочетающий в себе обеих. Энергетический вихрь вокруг меня медленно утихал, серебристая чешуя на руке светилась мягким, пульсирующим светом.

Латор стоял у алтаря, его лицо выражало смесь благоговения и тревоги:

— Лиралин? Ты... в порядке?

Я медленно сошла с алтаря, ощущая своё тело по-новому — более сильным, более гармоничным с окружающим миром.

— Да, — ответила я голосом, в котором слышались новые обертоны. — Я больше, чем в порядке. Я... целостна.

Латор приблизился, его взгляд выражал смесь трепета и беспокойства:

— Что произошло? Твоя аура... она изменилась. Стала сильнее, ярче.

Я посмотрела на свои руки, ощущая, как энергия течёт по моему телу — не хаотично, а упорядоченными потоками, словно реки, нашедшие свои истинные русла.

— Дар Преображающих — это не просто способность улучшать вещи, — начала я, подбирая слова для описания того, что теперь интуитивно понимала. — Это способность восстанавливать изначальную гармонию. Видеть истинный потенциал и высвобождать его.

Я медленно обвела взглядом древний храм, воспринимая его теперь совершенно иначе. Каждый камень, каждая частица пыли имели свою историю, свою энергетическую структуру. И самое удивительное — я могла видеть нарушения в этой структуре, места, где время и забвение исказили изначальный замысел создателей.

— Смотри, — сказала я, подойдя к одной из колонн, частично разрушенной от времени.

Положив ладонь на потрескавшийся камень, я закрыла глаза, но продолжала видеть — не физическим зрением, а новым, внутренним.

В моём сознании проявилась оригинальная форма колонны, её неповреждённая структура, скрытая под слоями разрушения. Я не заставляла камень меняться — я просто помогала ему вспомнить, каким он был задуман.

Под моей ладонью камень начал трансформироваться. Трещины затягивались, выщербленные участки заполнялись, словно невидимый скульптор восстанавливал изначальную форму. Через несколько мгновений колонна предстала в своём первозданном великолепии — с чёткими гранями и тонкими узорами, которые прежде были скрыты под слоем разрушений.

Таэль издал удивлённый возглас:

— Невероятно! Ты не просто починила колонну — ты вернула ей первоначальный вид, которого никто из нас никогда не видел.

— Я не создала ничего нового, — объяснила я. — Я просто помогла проявиться тому, что уже было заложено в структуре камня, в памяти материи.

Латор подошёл ближе, рассматривая восстановленную колонну с профессиональным интересом. На его шее я заметила старый шрам — наследство какого-то давнего сражения, о котором он никогда не рассказывал.

— Можно? — спросила я, указывая на шрам.

Он слегка нахмурился, но кивнул, позволяя мне приблизиться. Я осторожно коснулась рубцовой ткани кончиками пальцев.

В отличие от камня, живая плоть была гораздо сложнее и восприимчивее.

Я ощутила историю раны — острый клинок, пропитанный ядом, который помешал естественному исцелению. Шрам остался не просто меткой на коже, но искажением в энергетическом потоке тела Латора.

Я не применяла силу, не заставляла ткани перестраиваться. Вместо этого я просто направила энергию таким образом, чтобы тело само вспомнило своё естественное, неповреждённое состояние. Под моими пальцами шрам начал светиться мягким серебристым светом, а затем постепенно разглаживаться, превращаясь в здоровую кожу.

Вот так я впервые улучшила дракона, не подозревая, что это – только начало для моего ящера.

Латор поднёс руку к теперь уже гладкой шее, его глаза расширились от удивления:

— Он исчез... Полностью. Даже лучшие драконьи целители не смогли его убрать.

— Потому что они пытались исцелить снаружи, — объяснила я. — А истинное исцеление идёт изнутри. Так же, как и истинное преображение.

Я отошла к центру зала, чувствуя, как новое понимание раскрывается во мне подобно цветку. Теперь я осознавала, что слияние с Лиралин было не случайностью и не побочным эффектом ритуала — оно было его истинной целью.

Преображающий должен сначала познать преображение сам, прежде чем сможет применить этот дар к окружающему миру.

— Я понимаю теперь, — произнесла я тихо, но в акустике храма мой голос разнёсся, словно колокольный звон. — То, что случилось со мной — с нами — это суть дара Преображающих. Не изменять, а раскрывать истинную природу. Не ломать, а восстанавливать.

Латор задумчиво смотрел на свою исцелённую шею:

— Если ты можешь исцелять таким образом... это меняет всё. Драконья магия ослабевает последние