Двор Ледяных Сердец - Элис Нокс

Потом тяжело выдохнул, словно готовился к чему-то неприятному, к чему-то, что будет больно сказать вслух.

– Это был я, – произнёс он негромко, но чётко, каждое слово отчеканено, как приговор.

Я моргнула, не поняв сразу.

– Что?

Ровен повернул голову, посмотрел на меня прямо, без уклончивости, без стыда.

– Убийца, – уточнил он, и голос стал жёстче, холоднее. – Тот, кто напал на тебя ночью в лесу. С ножом. Это был мой человек. Я послал его.

Мир качнулся.

Дыхание перехватило, сердце ухнуло вниз, холод пополз по спине, сковал горло, не давая вздохнуть.

Я смотрела на него, не в силах пошевелиться, не в силах поверить услышанному.

– Ты… – голос сорвался, задрожал. – Ты пытался меня УБИТЬ!

Слово вырвалось криком, эхом отразилось от стен.

Ровен медленно развернулся, посмотрел на меня полностью, и на лице не было ни капли сожаления, ни капли стыда.

Только усталость. И решимость.

– Знаешь почему? – спросил он, наклонив голову, изучая мою реакцию с холодным любопытством.

Я не ответила, не могла, горло сжалось, язык не слушался, мир качался.

– Потому что ты, – продолжил он жёстче, и голос зазвучал как удар, – смертная девчонка с рюкзаком, полным человеческого дерьма, что не должно существовать здесь, начала наводить смуту. С первого же дня. С первого шага по нашей земле.

Он начал перечислять, загибая пальцы, и каждое слово было обвинением, приговором:

– Первое. Ты напала на Белую Леди. Древнюю. Почитаемую. Духа, что охраняет границы столетиями. Обожгла её. Святой водой и солью.

Пауза, взгляд стал острее, безжалостнее.

– СВЯТОЙ ВОДОЙ, Элли. В Пограничье. Ты принесла это осквернение в наш мир. Оружие, что жжёт нас, причиняет боль, от которого мы не можем защититься магией. Откуда смертная знает о таких вещах? Кто научил? Кто послал?

Второе. – Он загнул ещё один палец. – Ты притащила в Пограничье свои смертные штуковины. Технику. Механизмы. Мёртвое железо, что жжёт нашу магию, разъедает, как яд. Техника, что не должна пересекать границу. Один твой рюкзак мог отравить целую поляну, убить лесных духов, что жили там веками.

Третье. – Голос стал тише, но от этого опаснее. – В Мёртвом Логе ты применила что-то. Вспышка света, что ослепила деревья, спугнула, заставила отступить. Что это было? Какое ещё оружие ты принесла? Какие секреты прячешь?

Четвёртое. – Взгляд стал жёстче. – Ты напала на Оберона. На КОРОЛЯ Летнего Двора. Ударила его. Ранила. Сбежала из-под его носа. Унизила перед свитой.

Он усмехнулся – холодно, без веселья.

– Хотя, признаю, это забавно. Учитывая, что он сам чуть тебя не изнасиловал. Получил по заслугам. Но факт остаётся фактом – ты посмела поднять руку на короля. Это преступление. За которое казнят.

Пятое. – Голос стал громче, каждое слово било, как молот. – Ты поссорила королей. Развела двоих могущественных правителей. Морфрост и Оберон готовы перегрызть друг другу глотки из-за тебя. Два короля, что держали хрупкий мир столетиями, что договорились не воевать, снова на грани войны. Из-за одной. Смертной. Девчонки.

Слухи разлетелись по всему Пограничью. Смута. Разногласия. Трещины в балансе, что мы так продолжительное время выстраивали.

Он шагнул ближе, навис надо мной, и я чувствовала жар, что исходил от него – не магический, просто живой, человеческий, пугающий своей реальностью.

– И самое главное, – прошептал он, и голос стал тише, но от этого ещё страшнее, – ты сделала ЕГО безумным.

Пауза. Тяжёлая. Звенящая.

– Морфроста. Короля Зимы. Который столетия не прикасался к женщине. Который похоронил своё сердце вместе с Аурелией и поклялся никогда не любить снова.

Глаза сузились, взгляд стал холоднее.

– Ты сделала его зависимым. Одержимым. Слабым. Он потерял контроль. Ставит на тебя метки, как безумный. Шесть из семи. Почти заявил тебя своей королевой. Из-за смертной. Из-за ТЕБЯ.

Он отступил на шаг, скрестил руки на груди.

– Ты – угроза, Элли. Для баланса. Для мира. Для всего Пограничья. Потому что где ты появляешься – там хаос, смерть, смута, безумие.

Голос стал тише, но не менее жёстким:

– Поэтому я решил устранить угрозу. Пока она не разрослась. Честно. Открыто. По-королевски. Послал лучшего. Дал приказ – убить быстро, без мучений.

Тишина повисла тяжёлая, звенящая, невыносимая.

Я смотрела на него сквозь слёзы, и мир вокруг качался, расплывался.

– Но, – продолжил он размеренно, и в голосе прозвучало что-то новое – любопытство, смешанное с уважением, – ты выжила.

Он присел на корточки передо мной, посмотрел в глаза – продолжительно, изучающе.

– Мой убийца был хорош. Один из лучших. Опытен. Убил сотни. Смертных, фейри, чудовищ.

Пауза.

– На Охоте он загнал тебя в угол. Магия связала. Ты была беспомощна. Готова. Но Морфрост успел. В последний момент. Как будто… как будто кто-то послал ему сигнал. Направил. Указал путь.

Он наклонился ближе, голос понизился до шёпота:

– Слишком много удачи для простой смертной, Элли. Слишком живучая. Слишком везучая. Либо ты не просто человек… либо…

Глаза сузились.

– Либо за тобой следят духи. Древние. Те, что стоят выше королей, выше дворов. И помогают. Защищают. Потому что ты нужна им. Для какого-то плана, что я не вижу, не понимаю.

Я задохнулась, прижалась к стене сильнее, пытаясь отодвинуться, создать расстояние.

– Я… я не… – голос сорвался, дрожал. – Я просто человек! Обычная! Никакие духи… я не знаю, о чём вы! Я просто… я просто хотела домой! Я заблудилась! Это всё случайность!

Ровен смотрел продолжительно, изучающе, словно пытался прочитать правду в моих глазах.

Потом неспешно кивнул, выпрямился.

– Может быть, – произнёс он задумчиво, но в голосе звучало сомнение. – Может, ты правда не знаешь. Может, ты пешка, что не видит доски, не понимает игры, в которую играет.

Он отошёл к окну, посмотрел вниз – на сад, на дорогу за воротами, где стояли его люди, готовые к отъезду.

– Но факт остаётся фактом, – добавил он, не оборачиваясь. – Ты выжила. Мой убийца мёртв. Морфрост защитил тебя. Шесть меток поставил. Почти заявил своей королевой.

Он повернул голову – чуть, ровно настолько, чтобы я видела профиль.

– И теперь я не могу тебя убить. Потому что если трону – Морфрост объявит войну. Всему Осеннему Двору. Не колеблясь. Не раздумывая. Он сожжёт мои земли льдом, заморозит реки, уничтожит урожай, обречёт мой народ на голод и смерть.

Пауза. Голос стал жёстче.

– А мне война с Зимним Двором не нужна. Не сейчас. Не из-за одной смертной девчонки, какой бы опасной она ни была.

Он шагнул к двери, положил руку на ручку, но не открыл, обернулся через плечо.

– Но знай, – произнёс он приглушённо, и в голосе была угроза, обещание, –