Я люблю! - Анна Летняя

его лице она была редкой гостьей, и поэтому казалась непривычной. В ней не было некой хитрости, присущей принцу, не привыкшему доверять и поддерживать никого кроме тех, кого впустил в свой ближний круг.

— Вам ведь известно, что Сертас — это род, к которому в некотором роде относимся и я, и моя супруга. Но мы с разных ветвей наших семейных древ и состоим в разной степени родства, которое можно уже не учитывать при заключении браков. Так вышло, что хоть родство королевы слабее с моим троюродным братом, она общалась с ним значительно чаще моего. Они росли вместе и крепко дружили, тогда как я был старше и больше интересовался способами управлять страной. Почти пятьдесят лет разницы многих могут отвадить от теплых чувств, за которые принято цепляться. Но не тех, кого мы любим искренней любовью ребенка, а не взрослого, — посмотрев в очередной раз на жену, Вильф тяжко вздохнул. — Я не оправдываю ее поступок. Ведь прошли годы, и ее реакция для меня самого была неожиданностью.

Собравшись с силами, он продолжил рассказ:

— Когда моя жена узнала, какой именно указ я издал, разозлившись, что ситуация с рабством имела место в моей стране, да еще и в доме родственников, она совершила непростительный поступок. А именно, тайно перевезла друга детства в одну из летних королевских резиденций. Настолько отдаленную, что и сплетни туда долетают с большим опозданием, — грозный взгляд, брошенный на королеву и повелительный кивок головы не просили, а скорей, приказывали рассказывать дальше самой.

Видимо, Энель не боялась гнева супруга, и от того посмотрела на нас с гордо поднятой головой.

— Да! Именно так я и поступила. Я осознаю, что поступила нечестно по отношению к вам, Кристаль. Вы не заслужили такого отношения ни словом, ни делом. И, конечно, я не считаю Вас виновной в деяниях отца. Но Элерт очень дорог моему сердцу. Поверьте, он понятия не имел, почему я отдала приказ перевести его и всех младших детей своим доверенным людям. Написала в письме, что это важно и объясню все сама, когда смогу прибыть к ним лично. Он был в бешенстве, когда я рассказала всю правду два дня назад. Тут же приказал собрать детей, и ни просьбы, ни угрозы посадить его под арест не повлияли на его желание прибыть во дворец как можно быстрее. Уже вчера вечером он предстал перед Вильфом, готовый к смерти.

Закусив губу, Энель отвернулась, старательно пряча выступившие слезы. Только сейчас я поняла, что королева не накрашена. Впрочем, и ее платье было каким-то простым и тусклым. Словно она сегодня не собиралась блистать, а одела то, что первым попалось под руку и соответствовало ее отнюдь не радужному настроению.

Женщина пару раз всхлипнула, и не сдержавшись, заплакала. Время шло. Незнакомого нам смельчака Элерта все не было, и никто не говорил, что ему позволят присутствовать в кабинете. Я бы не желала решать судьбу человека под его тяжелым взглядом, не обещающим ничего хорошего.

Конечно, я помнила, что обещала молчать, но если никто не продолжит рассказ, мы можем тут застрять на долгие часы. Моя семья осталась без законного завтрака по их вине. И отступать, дожидаясь окончания истории, терпя пока еще легкий голод, куда лучше, чем слушать неприличные звуки в исполнении моего пустого желудка. Поэтому я привлекла к себе внимание покашливанием, и спросила у посмотревшего в мою сторону короля.

— Я правильно понимаю, что лорд Элерт не знал, что именно происходит в его доме и жил отдельно от остальной семьи, воспитывая детей по не зависящим от него причинам?

— Причины… Давайте я расскажу о том, о чем моя супруга не осмелится, а этот гордец не пожелает.

— Было бы хорошо. Пока выходит, что он виноват лишь в том, что носит одну с ними фамилию, и готов умереть просто так. Похвально, конечно, однако, я не убийца, — поддержал Грольдон, кинув осторожный взгляд на молчаливую Кристаль.

Еще не хватает того, чтобы она приняла груз ответственности на себя, посчитав виновной в его казни.

— Очень меткое замечание. Элерт, сколько я его знал, всегда мечтал о дружной большой семье. В которой будет много деток и море уважения. У него рано проснулась магия, да и любовь он встретил, едва отметив семьдесят лет. Его выбор семья не одобрила, но невеста решила перейти в род мужа, и они надеялись, что смогут ее изменить к лучшему. Нет, она не затевала скандалов, и не требовала к себе особого отношения. Просто что-то в девушке было не так. Никто не мог это объяснить. Косой взгляд, что я порой на себе ловил. Вскользь сказанное слово, резавшее слух, вот и все. А так, хорошая семья, построенная на любви и с одобрения храма. Беда пришла потом. Когда их первенцу и наследнику было двадцать, а в семью, наконец, вступили еще два супруга. Первое время все было хорошо, но вот за последующие сто лет у них не появилось детей. Они перепробовали множество способов, начиная от местных поверий и заканчивая настойками знахарок из дремучей глуши различных стран. Результат был один и тот же — два ее мужа не могли иметь детей, тогда как супруга на сто первый год второй раз ожидала ребенка от Элерта. Это и стало первой причиной разлада в их семье — у него была магия и собственные дети, а у остальных их даже не предвиделось.

— Необычно, конечно, но разве в подобном случае нет возможности использовать магический кокон? — Спросил Зефт, украдкой посмотрев на меня.

Боялся ли он подобного несчастья, понять было сложно. Я лично пока еще не задумывалась о том, как такую проблему стану решать сама.

— Это, конечно, выход, но и тут требовалось присутствие Элерта и его согласие уступить им все свои попытки обзавестись детьми, а он не хотел останавливаться на двоих. Может, из чувства гордости, а может, уже тогда что-то сломалось в нем. Любовь к жене и побратимам, наталкивалась на их злость. И изменилась, начав отравлять его жизнь, принося слишком много душевной боли. Когда они пришли к согласию, там и семьи-то не осталось. Жили в разных домах и виделись по большим праздникам. Причем, чаще всего во дворце. Дети появились на свет в срок, и в этот раз только один его ребенок выжил, а у побратимов было по трое.

— Брат страдал, однако, так бывает, что дети умирают, прожив лишь