Сладкая ягодка. Горький огурчик - Ольга Дашкова

– Что?

– Я остаюсь. Буду заниматься фермой.

– Не может быть.

– Может быть. И знаешь почему?

Наклоняюсь к ней ближе, почти касаюсь губами ее уха:

– Из-за тебя.

И целую ее.

Жадно, отчаянно, вкладывая в этот поцелуй все, что не могу выразить словами. Сначала она сопротивляется, потом сдается и отвечает мне с той же страстью.

Вот она, настоящая Нина. Не колючая и недоступная, а пылкая и отзывчивая.

Именно такой я и хотел ее видеть.

Глава 9 Нина

Сижу в бане на полке, обливаюсь потом, сердце колотится так, будто я пробежала стометровку. Жар исходит не только от печи – он исходит изнутри, от воспоминаний о том, что произошло несколько часов назад.

Господи, что же я наделала...

Беру веник и хлещу себя по бедрам, надеясь, что боль прогонит эти навязчивые мысли. Но не помогает. Стоит закрыть глаза, и я снова оказываюсь там, у дальнего склада, прижатая к стене горячим мужским телом.

«Из-за тебя», – шепчет он мне на ухо, и у меня подкашиваются ноги.

А потом Марат целует, и я таю, как воск. Все мои принципы, все защитные барьеры – все летит к чертям. Я отвечаю на поцелуй с такой жадностью, словно умираю от жажды, а он – единственный глоток воды в пустыне.

Руки мужчины повсюду – на моей спине, на бедрах, под платьем. Пальцы обжигают кожу сквозь ткань, и я стону ему в губы, прижимаясь еще сильнее.

«Нина, – хрипло шепчет он, – схожу по тебе с ума».

А я уже сошла. Окончательно и бесповоротно.

Помню, как он схватил меня за руку и потащил вглубь склада, туда, где в углу стояли тюки с сеном. Я не сопротивлялась – не могла, не хотела. Ноги несли за ним, в голове пульсировала только одна мысль: «Наконец-то, наконец-то...»

Марат прижал к тюкам, и один из них не выдержал – рассыпался, осыпав нас сухой травой. Мы оба засмеялись, но смех тут же потонул в новом поцелуе, еще более жадном и отчаянном.

Его руки торопливо расстегивали пуговицы на платье, я помогала ему, пальцы дрожали от нетерпения. Мешающая нам ткань упало к ногам, я осталась в одном белье.

«Боже, какая ты красивая», – восхищенно выдохнул Марат, и от его взгляда я почувствовала себя богиней.

Никто никогда так на меня не смотрел. Вадим был скромным и застенчивым, а другой дурак... тот вообще выключал свет. А Марат пожирал меня глазами, и от этого внизу живота становилось жарко и сладко.

Затем его губы оказались на моей груди, язык очертил соски, я выгнулась, задыхаясь от острого удовольствия. Он посасывал их, слегка прикусывал зубами, и волны наслаждения прокатывались по всему телу.

«Марат, пожалуйста...» – умоляла я, сама не понимая чего.

«Что, милая? Чего ты хочешь?»

«Тебя. Хочу тебя. Сейчас»

И он дал мне то, чего я хотела. Его руки стянули с меня остатки одежды, его собственная одежда куда-то исчезла, и мы упали на рассыпанное сено.

Оно впивалось в спину, но мне было все равно. Марат накрыл меня собой, его тело было горячим и тяжелым, под кожей перекатывались мускулы. Я гладила его плечи, спину и не могла насытиться его прикосновениями.

А потом он вошел в меня. Медленно, осторожно, давая привыкнуть. Но я не хотела осторожности – я хотела его всего, сразу, без остатка. Кажется я кричала так, что было слышно в бухгалтерии.

Марат начал двигаться, заполняя меня полностью, расстегивая, а я так от этого отвыкла, что не могла с собой совладать. Меня трясло, внутри все взрывалась от яркого удовольствия с каждым толчком.

Просила его «сильнее», он послушался. Ритм стал яростным, безжалостным, на грани боли и удовольствия. Каждый толчок заставлял меня кричать, но не от боли – от невыносимого наслаждения.

Я царапала ему спину ногтями, кусала за плечо, и он отвечал мне тем же: зубы оставляли следы на моей шее, а руки сжимали бедра так крепко, что завтра там будут синяки.

Мне было все равно. Я горела, плавилась в этом жаре, растворялась в безумном ритме наших тел. Ничего подобного со мной никогда не было – такой страсти, такой ярости, такого полного растворения друг в друге.

А потом на меня накатила волна, такая мощная, что я закричала во весь голос, дрожа всем телом. Кончила, Марат последовал за мной, громко застонав мне на ухо, и мы оба обмякли, тяжело дыша.

Лежали молча, пока наши сердца не успокоились. Марат гладил меня по волосам, я слушала его дыхание и думала: «Вот оно. Вот ради чего стоило ждать пять лет».

А потом реальность вернулась со всей своей жестокостью. Я поняла, что лежу голая на складе, на сене, с мужчиной, которого знаю всего два дня. С мужчиной, который завтра может передумать и уехать в свою Москву.

Резко встала и начала одеваться. Марат пытался меня остановить, что-то говорил, но я не слушала. Мне было слишком стыдно смотреть ему в глаза.

Убежала домой, как последняя дура. А теперь сижу в бане и мучаюсь – то ли от стыда, то ли от тоски по его рукам.

Я выливаю на каменку ковш воды, и пар окутывает меня белым облаком. Кожа краснеет от жара, по телу градом катится пот, а я все не могу остыть. Не от бани – от воспоминаний.

«Нина, что с тобой стало? – ругаю я себя. – Ведешь себя как кошка в марте!»

Но ничего не могу поделать. Стоит вспомнить его прикосновения, как по всему телу разливается жар. Хочется его снова. Хочется почувствовать его руки, его губы, его...

Сердце подпрыгнуло, в окно кто-то подышал – неужели он пришел?

– Кто там? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Марат.

Я так и знала. И что теперь делать? Выгнать его? Или...

– Нина, открой, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.

– Я в бане, – отвечаю, натягивая простыню.

– Знаю. Можно войти?

– Зачем?

– Честно? У меня дома ничего нет. Ни еды, ни горячей воды. А помыться и поесть нужно.

Мне смешно и грустно одновременно. Вот он, столичный принц, просит приюта у деревенской девки.

– И что, ты решил, что я тебя накормлю и попарю в бане?

– Ну... надеялся.

В его голосе столько искренности, что сердце замирает. А