Воля владыки. В твоем сердце - Рия Радовская

Которого, к сожалению, не наблюдалось ни у одной из окруживших Варду «цыпочек». Вой и плач у фонтана стоял такой, что напрочь заглушал шум воды, и даже отдельные голоса терялись в общем накале страданий.

Лин присела на бортик. Молча. Ее, кажется, даже не сразу заметили, а вот она внимательно осмотрела, кто здесь самая увлеченная плакальщица, кто подвывает за компанию, а кто притворно утирает несуществующие слезы. И отдельные особенно выдающиеся реплики запомнила. Пригодятся для досье. Все-таки Асир собрал у себя отменный змеюшник, неядовитых ящерок здесь раз-два и обчелся.

Минуты шли, по сералю уже забегали лекари с успокоительным, и тут Варда подняла голову и заметила Лин.

Того, что произошло дальше, Лин как-то не ожидала. Точнее, вообще никак не ожидала! Варда подползла к ней на коленях, схватила за ноги.

— Г-госпожа! С-скажите… п-пожа…

Что там было, «пожалейте», «пожалуйста» или еще что-нибудь, Лин дожидаться не стала. Подхватила Варду, усадила рядом с собой на бортик и сунула ей в руки чашку с успокоительным.

— Пей!

Та послушалась. Правда, больше расплескала, чем выпила: руки тряслись, зубы стучали о край чашки. Но лекарь тут же долил еще.

— Пей и успокойся, — тихо, размеренно сказала Лин. Девчонку было жаль, но портить затеянную Лалией игру из пустой жалости она, конечно, не стала бы. Лалии нужна паника среди новеньких, значит, утешать влюбленную дурочку пока нельзя. — Все выпила? Хорошо. Умойся, — кивнула на фонтан, дождалась, пока Варда плеснет в лицо водой. Больше, конечно, размазала свои слезы, ну ничего. Главное — начать. — Теперь слушай. Любишь его?

— Л-лю…

— Чш-ш-ш. Я поняла. Любишь. И зачем рыдаешь? Ему помогут твои рыдания?

— Но ведь… в-владыка…

— Владыка справедлив. Если тебе есть что сказать, он выслушает. Но твои слезы и сопли ему точно не нужны. Если хочешь помочь своему Газиру, ты не рыдать должна в колени владыки, промачивая его шаровары своими соплями, а спокойно и честно рассказать все, как было. И если твой Газир ни в чем не виноват…

Варда истово закивала.

— Если не виноват, — повторила Лин, — то ничего ему и не будет.

— И владыка мне поверит? — уже почти спокойно спросила Варда.

— Владыка всегда знает, когда ему врут.

— И я… могу ему рассказать? Правда? Но ведь… я здесь, а он… Госпожа Линтариена! Пожалуйста! Я должна!

— Я передам, — пообещала Лин. Поймала задумчивый взгляд Ирис, восхищенный — Мирель, откровенно любопытный — Юмны. Зара опустила глаза и отвернулась, Лин не успела понять, что за выражение мелькнуло у нее на лице. Но если Варда и в самом деле могла рассказать что-то важное, оставлять ее без присмотра не стоило. «Итак, агент Линтариена, запускаем программу защиты свидетелей?» — Пойдем со мной.

Конечно, увести ее так просто не получилось бы, да еще после разговора, о который погрел уши весь сераль. Но Лин подозвала взглядом евнуха, сказала чуть слышно:

— Нужно место, где никто не побеспокоит и не подслушает.

— Пойдемте, госпожа митхуна, — поклонился тот. А непонятно как появившийся рядом клиба с оттопыренными ушами объявил, повысив голос:

— Завтрак для анх повелителя будет накрыт через пять минут!

Такого прежде на памяти Лин не было, и, наверное, все подумали, что отступление от обычного порядка может предвещать появление кродахов, а то и самого владыки. Иначе с чего бы моментально разбегаться по комнатам, умываться, переодеваться и прихорашиваться?

А их с Вардой евнух привел к комнатам Ладуша. Сказал:

— Господина второго советника сейчас нет в серале, здесь вас не побеспокоят. Я буду за дверью.

— Хорошо, спасибо.

Лин усадила Варду в то самое мягкое кресло, в котором как-то напивалась — не так и давно это было! Подтащила жесткий стул, чтобы сесть рядом. Взяла Варду за руки — ладони у той были ледяными, совсем перенервничала. Сейчас бы глоток или два какой-нибудь из настоек Ладуша, но хозяйничать в его шкафах Лин не рискнула бы. Вместо этого сжала ее ладони в своих, отогревая. Сказала тихо:

— Расскажи мне. Владыке не понравится, если мы оторвем его от дел неважной ерундой.

— Но… г-госпожа Линтариена, я ведь не могу судить, что важное, а что нет. Я только знаю, что Газир не мог злоумышлять против нашего владыки.

— Вот и расскажи, почему не мог.

— Потому что, — она вдруг покраснела и слабо, едва заметно улыбнулась, — Газиру нравятся законы владыки Асира. Он сам — сын младшей наложницы, и даже не знает точно, кто именно стал его отцом. Он говорил мне… что это неправильно, и что у него будет только одна жена.

Анхи, в который раз подумала Лин. Анхи, до которых никому нет дела, которых мало кто из кродахов готов принимать всерьез — вот оно, по-настоящему слабое место этого общества. И, наверное, по одному только отношению к ним можно сортировать кродахов и делать выводы.

— А Джасим ведь за старые законы? — уточнила Лин. — Как же Газир попал в его посольство?

— Да там все такие, — тихо сказала Варда и шмыгнула носом. — Может, господин Джасим нарочно так выбирал, чтобы, если спросят, было сразу видно, что его люди поддерживают владыку Асира и его законы? И все разговоры о его недовольстве — только слухи и поклеп?

— А на самом деле? Не поклеп?

— Господин Джасим живет по старым законам, — чуть слышно прошелестела Варда.

— Понятно. И что, ты уверена, что все в посольстве — верные подданные владыки Асира? Каждый кродах, клиба и даже анха?

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и Лин вдруг подумала, что кудрявая малютка Варда — совсем не такая глупышка, какой казалась.

— Можешь не говорить обо всех, если не хочешь. С анхами, на самом деле, и так ясно, клибы… это клибы. Я думаю, нашему владыке прежде всего интересны кродахи. О Газире ты сказала, а другие?

— Зайран, по-моему, вообще не задумывается о законах, а только мечтает о битвах и охотах. Он всю дорогу говорил о том, как им повезет, если владыка Асир возьмет их на традиционную охоту, ту, которая всегда бывает после талетина. Он… уважает, да. Уважает владыку Асира. Может быть, восхищается, но старался этого не показывать. Господин Джасим не очень любит… такое. Тех, кто восхищается не его умом и приверженностью традициям, а…

— Я поняла, — кивнула Лин. — А третий?

— Башир? Он… не знаю, — Варда замотала головой. — Он странный. Я его боялась. Он ни с кем не общался. К нам тоже не приходил. Газир рассказывал, что однажды пытался его разговорить. Все-таки столько времени вместе ехали, но в ответ услышал такое, что лучше