Воля владыки. В твоем сердце - Рия Радовская

— Я… — Хесса сглотнула, чувствуя, как предательски жжет глаза. И вовсе не от песка! И продолжать было попросту невозможно! Да и что тут можно сказать, если горло перехватывает, а чувство внутри такое огромное, что того и гляди польется через край и затопит к бестиям всю эту комнату, а может, и весь зверинец владыки Асира? Поэтому она не сказала ничего, просто ткнулась Сардару в грудь, обхватывая его обеими руками.

Уже когда вышли из пристройки, а Элья проводила ее напоследок еще одним пугающим оскалом, видимо, для острастки, чтобы одна подозрительная самка не надумала себе всякого о ее покладистости и готовности подружиться не пойми с кем, Хесса спросила:

— У вас ведь связь, да?

— Связь, — подтвердил Сардар. — Не бойся ее. Она не причинит тебе вреда. Просто такой идиотский характер.

— Можешь не объяснять, — усмехнулась Хесса. — Сам же сказал: мы похожи. — И вдруг чуть не заорала на весь зверинец: что-то цепко, остро и болезненно впилось ей в лодыжку. Мысли о том, что это Элья как-то выбралась из вольера и решила показать наглядно, какая она на самом деле дружелюбная и милая, пронеслись стремительнее ветра — и сгинули. Потому что когти Эльи оставили бы от нее одни ошметки, и простым испугом она бы точно не отделалась!

Хесса дрыгнула ногой, обернулась и уставилась на непонятный серо-коричневый от пыли и песка взъерошенный клочковатый ком. Впрочем, у кома были блестящие черные глаза, вытянутая, отдаленно похожая на собачью морда, уши торчком и огромный пушистый хвост. А еще у него явно имелись острые зубы! Которыми этот неопознанный обитатель пустыни вцепился ей в штанину, прихватив вместе с ней ногу!

— Ты еще кто? — воскликнула Хесса. Вопрос, конечно, был идиотский, но после Эльи, которая будто все понимала, почему-то казался нормальным. Но ответил на него, конечно, не зубастый комок, а Сардар, который вдруг опустился на корточки.

— Искристый песец. Из Шитанара. Только там такие водятся.

— И в каком месте он искрится? — с тревогой спросила Хесса, разглядывая комка, то есть песца. Дворняга же, как есть дворняга. Лохматое чучело. А тот, между прочим, с таким же интересом разглядывал ее. Прямо глаз не сводил!

— Сейчас ни в каком, — рассмеялся Сардар, — Он искрится в шитанарских снегах. Сливается с ними, чтобы охотиться и прятаться от крупных хищников. Этот обормот явно сбежал из вольера с мелким зверьем. Надо отнести обратно. Но я…

— Иди, — решительно сказала Хесса. — И так задержался. Я найду кого-нибудь из служителей. А то этот невнятный комок еще кого-нибудь цапнет! Что это с ним? — договорила она удивленно, глядя, как песец при слове «комок» вдруг бухнулся на спину и теперь неистово сучил лапами. — Припадок?

— Боюсь, что нет, — сдавленно сказал Сардар и вдруг ни с того ни с сего заржал.

— У тебя тоже припадок? — раздраженно спросила Хесса, понимая, что напрочь упускает что-то важное. Может, это какие-то брачные игры искристых песцов? Он что, принял ее за самку песца? Над чем еще можно так ржать?

— Погладь ему пузо, — выдавил Сардар, поднимаясь. — И еще раз назови по имени — счастью не будет границ.

— Чего? Какое пузо? Какое счастье? Ты можешь объяснить нормально⁈

— Поздравляю, Хесса, — Сардар похлопал ее по плечу. Почему в этом почудилось сочувствие? — Теперь у тебя тоже есть свой зверь. Он нахальный обормот из Шитанара. И зовут его — Комок.

Глава 7

— Комок! — в сотый, наверное, раз воскликнула Хесса. Они вдвоем выбрались в сад и сидели на той самой полянке среди жасмина, сейчас пыльной и запорошенной красным песком. — Нет, ты представляешь⁈ Только я могла так по-дурацки отличиться. У Сардара — Элья. Красиво звучит, хотя тварь — ты бы ее видела. У тебя Исхири. У владыки Асира — Адамас. А у меня — дебильный Комок! Глазищи, зубы, клочья шерсти и хвост.

— Познакомишь, когда талетин затихнет? — Лин с трудом сдерживала улыбку от возмущения подруги, но посмотреть, что за зверь у нее появился, правда было интересно.

— Да хоть сейчас познакомлю, — дернула плечом Хесса. — Смотритель вольера сказал, что он уже в третий раз сбегает, так что талетин ему нипочем. Сбегал-сбегал и вот… — она развела руками. — Наткнулся на меня! Но было бы там на что смотреть!

— Сейчас нельзя. Пока Лалия вместе с владыкой занята посольствами, нужно следить здесь. Сама понимаешь.

Хесса мрачно кивнула. Разговор с Вардой Лин ей пересказала, и тот, который был с Лалией — о Варде, отравленных кродахах и клибах, беспорядках в городе и отвратительном настроении почти всех гостей — тоже. Лин была рада, что гостями снова занимается Лалия, и самое меньшее, что могла сделать — не выпускать из вида сераль. Хотя по Асиру скучала с каждым днем все больше.

Но хотя бы Варда теперь не истерила, и то хорошо. Лин, конечно, не стала ей рассказывать, как отозвался Асир на переданную через Лалию информацию. Если честно, она, пожалуй, почти обрадовалась, что не видела реакцию Асира. Не боялась, конечно же, нет, но его гнев будил слишком тягостные воспоминания.

«Как ты думаешь, как владыка мог отреагировать на то, что его любимый враг решил перебить лояльных ему мальчишек якобы его же руками? О, я провела чудесные пять минут, внимая. Жалела только о том, что Джасима в этот момент не было рядом. Тогда этот выматывающе долгий конфликт наконец-то закончился бы. Пусть и не так, как хотелось бы Асиру, зато финал был бы достаточно кровавым для впечатляющего зрелища», — так сказала Лалия, и, честно говоря, этого Лин вполне хватило, при ее-то живом воображении. Зато смогла, не покривив душой, сказать Варде:

«Можешь считать, что именно ты спасла своего Газира. И запомни, наш владыка справедлив, но, чтобы принять справедливое решение, он должен от кого-то узнать правду. Поэтому в другой раз не рыдай молча, ладно?»

А вот с Зарой дело застопорилось. Никто, конечно, и не ждал, что Хесса станет ее лучшей подружкой за два-три дня, но чтобы вообще никаких подвижек…

С Ладушем о ее осмотре тоже говорила Лалия, его проще было сейчас встретить у владыки, чем в серале. «Она рожала. Скорее всего, один раз, возможно, два. Давно. Снова родить? Почему нет? Никаких препятствий, она абсолютно здорова». И это ничего не проясняло, а только еще больше всё запутывало.

— Какие новости в городе? — Что происходит за пределами дворца, сейчас лучше