Воля владыки. В твоем сердце - Рия Радовская

— А что именно он услышал, не знаешь?

Варда нахмурилась, стараясь припомнить.

— Газир не стал передавать, сказал только, что ему с Баширом не по пути. И что за такие речи вблизи от столицы можно и в тюрьму угодить.

Она вдруг застыла, с ужасом глядя на Лин, закрыла лицо руками и… нет, не зарыдала, но, похоже, снова была близка к этому.

— Эт-то Башир, да? Все из-за него? Анкары… виселица?

— Пока что никаких анкаров и виселиц, это я тебе точно говорю. В последние дни в Им-Роке не было казней. Ты же знаешь, бушует талетин, ну сама подумай, до показательных казней ли сейчас. А потом… Я передам владыке Асиру все, что ты рассказала. Постараюсь выяснить, что с Газиром. Только ты больше не разводи истерик. И молчи в серале о нашем разговоре. Если спросят — я тебя успокаивала, а ты повторяла, что Газир не мог ничего сделать. Только это. Запомнила?

— Д-да… Да, конечно.

— Вот и хорошо. Пойдем обратно, может быть, нам даже достанется немного завтрака. А нет — попросим у клиб.

О том, что собирается присматривать за Вардой во избежание внезапных трагических случайностей, она, конечно, не сказала. Ни к чему пугать и без того напуганную девочку. Но, выходя из комнат Ладуша, попросила евнуха:

— Пожалуйста, передайте госпоже Лалии, что мне срочно, очень срочно нужно с ней поговорить.

Глава 6

Если бы Хессу спросили, изменилась ли ее жизнь с того дня, вернее, ночи, когда Сардар поставил ей вторую метку, разделилась ли на «до» и «после», она бы не задумываясь сказала «да». Причем изменения были такими значительными и неожиданными, что иногда даже не верилось, что все происходит на самом деле. И если раньше в трущобах ее жизнь была сплошным преодолением, то теперь она, пожалуй, стала борьбой во всех проявлениях.

За роль среди цыпочек сераля: она больше не имела права оставаться пустым местом или «трущобной потаскухой». Нужно было, сцепив зубы и включив мозги, стать для сераля заметной и значимой, потому что и на презрение, и на пренебрежение было плевать Дикой Хессе, но не единственной анхе, которую по неведомым причинам выбрал первый советник владыки.

За собственное право быть нужной и счастливой: доказывать всем вокруг и главное — себе, что она может стать лучше — воспитаннее, начитаннее, образованнее. Со всем этим имелись огромные, почти непреодолимые сложности, но Хесса старалась держать себя в руках, больше читать, запоминать и очень внимательно слушать. А еще с нетерпением ждала продолжения занятий с мастером Джанахом.

И, наконец, самым важным, за что стоило бороться, было место в сердце Сардара. Без него все остальное просто теряло смысл. Но как раз в этой, самой главной борьбе Хесса терялась: разве можно контролировать чувства? Заставить кого-то или даже себя полюбить или разлюбить? Если она разонравится Сардару, разве можно будет это изменить? Ведь нет? Такие сложные вопросы и тягостные мысли нервировали, и Хесса загоняла их в самый дальний уголок сознания: у нее были причины бояться, но не было причин страдать прямо сейчас. А становиться истеричной и мнительной клушей, которая все время думает о плохом и не умеет радоваться тому, что имеет, ужасно не хотелось. К тому же и в серале, и во дворце, и в Им-Роке творились такие странные дела, что личные страхи на их фоне начинали казаться слишком уж эгоистичными и незначительными.

— Я с тобой! — крикнула она, выдираясь из липких неприятных раздумий и поспешно одеваясь. Благодаря бешеному талетину ее гардероб пополнился вполне приличными плотными шароварами, рубашками и накидками. Серальные цыпочки опасались выходить даже в сад, хотя туда почти не залетал песок, а Хесса создала себе целый утренний ритуал: она провожала Сардара до зверинца, к той рычащей, клацающей зубами и устрашающей его части, где обитали ездовые звери. Взбесившийся ветер внес сумятицу в и без того нескучную жизнь дворца и в частности первого советника владыки. Будто мало было старого козла Джасима с его выкрутасами, теперь из-за неутихающих бурь и ядовитого песка пустыни Им-Рок с рассвета до заката впускал нескончаемый поток беженцев и просто дорвавшихся до бесплатного жилья и кормежки оглоедов, которым в лучшие времена даже мечтать о столице не приходилось.

Сардар начинал свой день с объезда ближайших предместий и прилегающих к городским воротам поселков. Ядовитые испарения пустыни до них не добрались, зато добралось людское недовольство, стекавшееся туда вместе с бегущими от стихии обитателями Имхары. Будто владыка Асир мог заставить талетин убраться восвояси и оставить их в покое! Небольшой отряд стражников поджидал первого советника за стенами Им-Рока. В путь отправлялись на ездовых зверогрызах — только они легко переносили песчаные бури и не норовили сбежать подальше, сбросив седока. А для Хессы это было возможностью побыть наедине с Сардаром не только в его комнатах, и не только урывками ночей. Захватить еще хоть маленький кусочек времени. Наверное, не доставляй он столько хлопот всем вокруг, Хесса бы даже полюбила этот бешеный талетин — он как будто был на ее стороне.

Сардар принял ее желание «таскаться ни свет ни заря по уши в песке» на удивление спокойно. И это тоже было одним из тех значительных и неожиданных изменений, что случились после второй метки. Не то чтобы изменился сам Сардар, скорее изменилось его отношение к ней. Будто вторая метка сделала их связь более прочной и глубокой. Удивительное, немного пугающее с непривычки ощущение, что он наконец-то распахнул перед ней двери в свой непонятный мир, не покидало Хессу уже несколько дней. Сардар не отстранялся, словно тоже хотел стать ближе, словно начал доверять по-настоящему. И он наконец-то перестал молчать о своих делах. Раньше говорил, только если спрашивала прямо, теперь же будто чувствовал, что вертелось у нее на языке, и опережал вопросы. Да и сам рассказывал о многом, о том, что бесило и беспокоило, раздражало и радовало.

Было странно ощущать себя единственной анхой, приносящей новости снаружи. Лин, которую владыка не звал уже несколько дней, ждала их с особенным нетерпением, и даже Лалия порой задавала вопросы. Скрывать от них то там, то здесь вспыхивающие беспорядки в столице или приступы паники, причиной которых становились люди Джасима, а их в Им-Роке набралось немало, Хесса не могла и не хотела. Впрочем, и Сардар не возражал: он знал о поручении владыки разобраться с новыми анхами и, конечно, понимал, что дальше