Не благие намерения - Лина Певзнер

Гул голосов в зале нарастал с приростом почтивших своим присутствием гостей, и различить хотя бы отголоски разговора мастера было невозможно. Однако, Мирта достаточно хорошо его знала, чтобы понимать настроение по жестам и мимике. Зато разговор неподалёку улавливался вполне чётко. Поначалу он воспринимался девушкой как более громкий, чем в отдалении, шум – дамы обсуждали наряды и последние веяния моды, но вскоре обсуждение привлекло внимание Мирты. Она никак на него не отреагировала, продолжая в упор смотреть на мастера, только стала внимательно вслушиваться.

– …конечно, хорош. Молод и полон сил, не то, что наши, – донеслось до ушей девушки, за чем последовали кокетливые женские смешки. – Какой бы строптивицей не была Иса, вкус у неё, определённо, есть во всём, в том числе и в мужчинах. Я бы тоже такому… что-нибудь оплатила. В исследованиях.

Смех стал громче и раскатистей. Мирта поморщилась – ничего плохого они не сказали, но девушка грустно отметила про себя – Десмир был прав об отношении к нему в этом «привилегированном сброде». Впрочем, если он рассорится с Истанамарией по какой-то причине, шанс, что его финансово поддержит какая-нибудь богатенькая вдова фабриканта, был гораздо выше, чем какой бы то ни было другой. И, в отличии от Исы, она действительно потребует от своего протеже не результатов исследований, а нечто, совсем с ними не связанное…

От грустных мыслей Мирту отвлекло появление госпожи Мейер, привлекшее внимание всех вокруг. Хозяйка праздника не призывала к тишине, но та моментально повисла в воздухе, стоило ей появится в проёме высоких дверей. Иса одарила гостей самодовольной широкой улыбкой, а в голубых леденящих глазах так и читалось: «Да, смотрите на меня. Ничего лучше вы сегодня уже не увидите». И с этим сложно было не согласиться.

Истанамария не стеснялась ни слухов, ни сплетен, ни оценок кого бы то ни было, ярким алым пятном выделяясь в относительно пастельной окружающей её публике. Рубиново-красное платье госпожи Мейер обхватывал изысканный чёрный корсет, подчеркивающий и изящество её талии, и объём элегантной груди, и утончённое схождение к поясу упругих бёдер, которые можно было уловить в чрезмерно высоком разрезе ниспадающей на пол широкой юбки, которую она придерживала с помощью позолоченного шатлена – держателя юбки. В общественных местах, коим сейчас являлся даже её дом, Истанамария принципиально не носила митенки, поэтому руки госпожи Мейер украшали высокие, расшитые золотом, тёмно-алые перчатки до локтей.

Отведя немного в сторону ногу в высоком, выше колен, кожаном ботинке с высокой шнуровкой, Истанамария приподняла руки чуть выше плеч, приветствуя этим жестом гостей, на что те ответили восторженными аплодисментами. Удовлетворённо качнув пышной копной светлых медовых волос, ниспадающих на её плечи из высокой прически, Иса направилась приветствовать пришедших лично.

– Ваше лицо мне знакомо, я не мог быть знаком с вашим отцом, или, быть может, дедом? – поинтересовался у Десмира возрастной мужчина, представившийся господином Ерентом Мортантодом.

– Всё возможно, – уклончиво ответил Десмир. – Однако, я предпочитаю не опираться в представлении себя на имя семьи, как это делают многие, ничего не представляя из себя как… скажем… отдельная единица общества, – он хитро улыбнулся, кинув вороватый взгляд на более молодых своих собеседников, на что получил от них недоброжелательную невербальную реакцию.

– Это столь же весьма похвально, как и весьма опрометчиво, – тем временем ответил ему господин Мортантод. – Впрочем, несмотря на мой преклонный возраст, я обладаю хорошей памятью и сейчас не сомневаюсь, что вы, мой друг, наверняка сын отставного подполковника Рахария Мардара, – увидев, что Десмир согласно кивнул, он не лицемерно обрадовался: – Вот, видите. Ваш отец, на мой личный взгляд, достойнейший из военных. Знавал его, когда сам, будучи юнцом, служил в армии. А вы сами, как я посмотрю, в армию не торопитесь?

– Не собираюсь вообще, – согласился Десмир, мрачнея, – я выбрал совсем иной путь и предпочитаю следовать ему.

Почтенный господин абсолютно прав – отец Десмира был военным всю его жизнь, пока не получил серьёзное ранение и не отправился на преждевременную пенсию. Даже имя учёного означало ни что иное, как пресловутое «воин-защитник». Вот только всё это мракобесие по уничтожению себе подобных Десмира никогда не прельщало, поэтому ещё в Отрочестве он изъявил желание стать исследователем.

Да, несомненно, то было и юношеским протестом: Десмир всегда искал в глазах отца гордость за сына, но находил лишь любовь, которую считал уделом исключительно женским. Рахария не расстроил выбор жизненного пути его сына, наоборот, он готов был поддержать любое его начинание. И этим только раздражал Деса, принимавшего такое снисхождение за слабость. Отношения между ними это, однако, не сильно портило. Десмир не стеснялся своего отца, наоборот, он не хотел очернить какими-то своими опрометчивыми действиями его честное имя.

Воспользовавшись заминкой в разговоре и последними словами, сказанными Десмиром, в разговор вступил импозантный господин Гордартен, навскидку ровесник именинницы:

– Весьма умно, господин Мардар. Между армией и юбкой госпожи Мейер, я бы тоже, определённо, выбрал бы второе, – он злачно улыбнулся, отпивая искристый напиток из узкого бокала, который держал в руках.

– А что же не выбрали? – деланно наивно изумился Десмир. – Ах, простите великодушно. Вам даже не предлагали?

Господин Гордартен зло скрипнул зубами, а компания оценила обидный юмор учёного, закатившись злачным смехом. Десмир попал не в бровь, а в глаз. Многие присутствующие были несдающимися соискателями руки и сердца госпожи Мейер, ну и, её богатого приданого – в частности. Очевидно, господин Гордартен исключением не был, его неприязнь на этой почве к явному сопернику была вполне обоснована.

На колкость несносного новичка прилетела очередная колкость, которую Десмир с лёгкостью парировал, чем их потешающаяся компания стала привлекать всё больше новых слушателей. Йорн обеспокоенно обернулся, ища глазами Мирту. Как и она, он прекрасно понимал, что напускная лёгкость конфликта могла резко принять совсем иной оборот, нащупай господин Гордартен хотя бы что-то, мало-мальски всерьёз задевающее мастера. Судя по течению их словесной дуэли, надменный аристократ был к этому очень даже близок.

Слегка оттянув пальцами белоснежный шейный платок, изображая, будто ему стало душно, Йорн сделал несколько шагов в сторону и быстрым шагом направился к сидящей на диване Мирте. Он склонился к её уху, докладывая обстановку, и девушка вскочила, как ужаленная – она и сама видела, что Десмир понемногу закипает внутри, а результат этого не понравится никому, в особенности – обидчику. Но… что она могла сделать? От неё он просто отмахнётся.

В отчаянии, Мирта в свою очередь окинула зал взглядом, высматривая единственную, способную уберечь вспыльчивого мастера от ужасной ошибки. Подхватив юбку обеими руками,