Не благие намерения - Лина Певзнер

С юных лет Десмир привык защищать себя сам. От всего и от всех, неважно, словесно или физически. До определения себя как исследователя, он учился в военном училище, где физическая подготовка ставилась во главу угла и ни разу не пожалел о проведённых там годах. Не только потому, что отчётливо понял тогда – военная служба – это не его, но ещё и потому, что больше нигде его не смогли бы научить так защищать себя и близких.

Зло ухмыльнувшись, Десмир повернул в тёмный тупиковый переулок, совсем узкий и короткий. Фонарей в нём не устанавливали, и тьма укрыла учёного собой. Преследователи поспешили за ним, даже не подозревая, что их жертва не так проста, как могло показаться поначалу. Хулиганское детство научило господина Мардара всегда бить первым, а затем уже разбираться в произошедшем и задавать вопросы. Истанамария всегда это порицала, говоря, что подобное поведение – недостойно уважающего себя джентльмена, но, когда бы Десмир себя таковым считал? Да и… когда он кого-то слушал?

Вошедшего первым в переулок доходягу смело и ударило о противоположную стену, он даже не успел сообразить, что произошло. Десмир обрушился на него мощным хуком справа, одним резким движением отправляя его в спасительную бессознательность. Парень мешком рухнул на мостовую. Кто-то сильно огрел учёного по затылку чем-то тяжёлым. Без особой физической подготовки Десмир последовал бы в небытие за отправленным им туда хулиганом, но из-за периодического ношения на себе тяжёлого защитного костюма, он был куда крепче и сознания не потерял. Чем сильно удивил второго нападающего, не ожидавшего от своей жертвы такого отчаянного сопротивления.

Десмир резко развернулся, ударив второго хулигана головой – тот был значительно ниже его ростом, замаха вполне хватило, чтобы незадачливый нападающий упал назад, схватившись руками за голову, и тихо заскулил. Краем глаза Десмир заметил движение со стороны улицы и приготовился защищаться вновь, встав в стойку и подняв перед собой сжатые кулаки. Его глаза горели в накрывшем сознание безумном азарте схватки, вызвав сомнение в забежавших в переулок ещё двоих хулиганах, держащих наизготове короткие перочинные ножи. Смерив их злым взглядом, Десмир подался вперёд, но, совсем ещё мальчишки опешили под его напором и начали пятиться назад. Переглянувшись, один громко прошептал другому в панике:

– К чёрту, пусть сам его убивает, я ещё жить хочу!

Приятель говорившего безмолвно сошёлся с ним во мнении, и хулиганы, синхронно сунув ножи обратно в карманы, бросились наутёк в разные стороны по улице. «Убивает»? Так это – покушение, а не грабёж?

Не разжимая кулаков и свирепея ещё больше, Десмир подошёл к сидящему на мостовой хулигану и с силой поднял его, схватив руками за ворот. Приподняв его и приперев спиной к стене, он напористо спросил, злобно оскалившись:

– Кто заказчик? Отвечай, иначе я руки тебе оторву и отправлю твоей вдове по почте!

Совсем ещё юный парнишка перепугано заморгал. Вряд ли он был женат, но угроза вполне сработала – уставившись на учёного перепуганным взглядом, он пролепетал:

– Не… не бей меня… больше… Гордартен… Заказчик – господин Гордартен…

– Кто бы сомневался, – закипел Десмир, сжимая пальцы на его вороте добела. В пылу боевого ража, учёный хотел было и этого наглеца отправить в нокаут, но его неожиданно окликнул отдалённо знакомый голос, отвлекая от задуманного:

– Господин Мардар, какая встреча. А я уже стал верить, что вы встали на путь исправления и больше не бьёте людей попусту. Отпустите бедолагу!

Раньше Десмир вступил бы в спор, неистовствуя и доказывая свою правоту и безвинность, но полученный им колоссальный опыт общения за последнее время настаивал, стуча в голове, что так он только сильнее «закопает» себя и ничего не докажет. Изобразив радостную улыбку, чем сбил с толку своего собеседника, Десмир обернулся и обрадованно поприветствовал:

– Доброй ночи, офицер Лорен, вы как нельзя кстати! Хочу сообщить о покушении на мою жизнь этими джентльменами и ещё двумя господами, решившими скрыться в неизвестном направлении. Не могли бы вы их задержать? – он брезгливо убрал руки от ворота хулигана, и его улыбка стала ещё лучезарней.

Офицер задумался, оценивая ситуацию и не опуская увесистого револьвера из рук. За тридцать лет своей безупречной службы в полиции Киерши он навидался всякого, а характерного хулигана Мардара заключал под стражу не единожды. Пару раз смутьяну даже грозил срок в тюрьме, так как он никогда не пытался оправдываться и честно признавал, что напал или ударил первым, но лишь в рамках самообороны. Каким бы вспыльчивым мерзавцем не был Десмир, Лорен не сомневался в одном – мальчишка не был лгуном.

– Хорошо, – снизошёл офицер, – заберу вас всех в участок до выяснения обстоятельств.

– Как вам будет угодно, – не стал возражать Десмир, примирительно поднимая руки и показывая своё подчинение представителю закона.

Окинув их обоих обезумевшим взглядом, хулиган сдаваться был не намерен. Во мраке блеснуло лезвие ножа, и Десмир сдавленно зарычал, согнувшись пополам. Офицер хотел было пустить оружие в ход, но замешкался, боясь задеть Мардара. Заминки вполне хватило, чтобы хулиган отчаянно рванулся к выходу из переулка в попытке сбежать.

– Стоять! – взревел Лорен, выпуская вслед ему пару пуль, звонко звякнувших о стену покосившегося здания позади и не нашедших цели.

Офицер выругался себе под нос и бросился к сидящему на мостовой Десмиру, зажимавшему руками то ли правый бок, то ли ногу – в темноте было сложно различить. Подойдя ближе, он осмотрел ранение – мальчишке повезло – будь он ростом пониже, удар пришёлся бы выше, и он погиб бы на месте. Сейчас же у него была внушительная колотая рана в районе бедра, судя по количеству текущей из неё крови – артерия всё-таки задета не была. Лорен – не врач, сказать что-то однозначное он не мог, но решил одно – жизнь Мардара сейчас важнее поимки преступника.

– Держись, отвезу тебя в больницу, – бросил он Десмиру, снимая с него шейный платок и туго заматывая его выше нанесённого ранения, – только этого задержу, – он кивнул в сторону оставшегося в переулке бесчувственного хулигана, отправленного в нокаут учёным.

Умело приковав бессознательного преступника к ближайшему столбу у крыльца стоящего рядом здания, офицер вышел на угол переулка. Там находился крихт – сигнальный аппарат для нужд полиции. Написав на листе бумаги корявым почерком пару строк, он сунул его в приземистый металлический ящик аппарата и включил на нём противную дребезжащую сигнализацию – теперь дежурящие на улицах полицейские услышат её