Монетка для Элли - Валерия Аристова

При виде повозки, запряженной худенькой лошаденкой, которая, казалось, готова отдать богу душу в ближайшие дни, Генри снова захотелось удариться головой о стену. Или о копыто этой клячи. Чтобы наверняка. Какого черта он влип в это дело? Какого черта он оказался здесь, в каком-то ином мире, с двумя девочками на руках и пегой клячей, которая смотрела на него грустными влажными глазами?

— А кормить ее не надо? — спросил он, оборачиваясь к мулатам.

— Надо, сэр, надо. Но она мало ест.

Это было очевидно и без всяких слов. Генри раздобыл яблок и скормил скотине целый мешок, надеясь, что она хоть немного прибавит сил. Лошадь ела жадно и быстро, будто ее не кормили несколько лет. Как это было возможно при наличии травы вокруг, Генри не мог понять. Ладно бы он был в снегах России, где травы нет по определению, а здесь, в зеленых краях… Нужно запастись яблоками, решил он, и согласился клячу взять. Одна лошадь, да еще с телегой — это намного лучше, чем ни одной.

Выход назначили на утро. Генри снова не спал всю ночь, нервничал и пытался понять, что он забыл. Матросы с послами закупили провиант, порох и пули в большом количестве, на случай охоты, сказал мулат, какие-то одежды для дам. Анджела восхитилась красочной шерстяной тканью, которую ей предложили накинуть на плечи, и тут же сняла шляпку и завернулась в ткань, как в плащ. Генри одобрительно смотрел на нее. Так было намного лучше. Со спины ее было не отличить от местных женщин. Элли накинула на себя другое покрывало, серое с синими разводами. Ее синие глаза были задумчивы и спокойны.

— Лорд Генри, я уверена, что вы справитесь, — сказала она, видя его нервное состояние, — я помогу вам.

— Вы? — он поднял брови.

— Я. Ничего страшного с нами не случится. Я уверяю вас.

— Тогда я вам верю…

Ему было больно смотреть на нее, ему было больно от ее презрения и холодности. Элли могла улыбаться всем вокруг, но никогда не улыбалась ему. Она старалась уйти, если он входил в комнату, и за два месяца на корабле он практически не видел ее и ни разу не говорил с ней наедине. Сейчас же, когда они ночевали в одной комнате, когда целыми днями вынуждены были находиться рядом, их разделяло такое расстояние, будто она осталась в Англии, а он отправился на Южный полюс.

Он усмехнулся, отойдя от Элли как можно дальше. Ее глаза метнулись за ним, но Генри уже не видел того долгого взгляда, что она кинула на него. Элли сжала губы.

Она не имеет права на свое мнение. Все равно оно никому не интересно.

Глава 2

Люди и звери

Дорога была широкая и пыльная. Люди шли пешком, неся поклажу на головах, кто-то ехал на телеге, кто-то верхом… Телега, запряженная несчастной худой клячей, двигалась медленнее, чем пеший путник. Элли и Анджела, сидевшие на подушках, то и дело клевали носом, уставая рассматривать путников и открывающийся унылый пейзаж.

Вдоль дороги раскинулись поля, перемежаемые перелесками, впереди виднелись вершины гор, которые казались недостижимыми, и сколько дней им предстояло трястись по колдобинам никто сказать не мог. Мужчины шли вокруг повозки. Тент, натянутый над повозкой, защищал от солнца, а если начинался дождь, то мужчины забивались под него, и давали лошади отдохнуть, съезжая на обочину.

Генри испытывал жалость к бедной старой кляче. Вдоль дороги встречались какие-то деревеньки, торговцы продавали разные нужные товары, и он покупал кляче яблоки. Не веря, что лошадка сумеет вытянуть дорогу в гору, он готовился идти с поклажей пешком и помогать женщинам, но надеялся проехать на телеге как можно дальше.

Ночевали в каких-то хижинах у дороги, где за огромные, по мнению Генри, деньги, можно было лечь и хоть как-то отдохнуть. Черные женщины были нелюдимы, но вкусно готовили, и вскоре отряд привык к этой странной на вкус пище, состоявшей из неведомых ингредиентов, что приходилось есть всю дорогу. Более приличные гостиницы держали арабы, но чем дальше дорога уходила вглубь континента, тем реже они встречались. Генри видел несколько раз арабские отряды, гарцующие на прекрасных конях мимо их колымаги, и завидовал скорости и лошадям.

Через несколько дней дорога сузилась. Нырнув в джунгли, она стала темной и настолько узкой, что теперь на ней едва разъезжались две телеги. Гостиниц больше не было, и ночлег приходилось организовывать прямо на обочине. Женщины ложились под тентом на телеге, а мужчины — кому как повезет. Генри выставлял патрули, и целыми ночами боялся уснуть, ожидая неведомого противника. Это могли быть и звери из джунглей, чьи голоса в изобилии слышались вокруг. Это могли быть и злые люди, что заприметили белых женщин… Он постоянно просыпался, и вскоре стал злым и издерганным.

— Лорд Генри, — обратилась как-то к нему Элли.

Лицо ее было встревоженно и серьезно. Генри вздрогнул. Элли редко подходила к нему сама.

— Да, мисс Лайт.

Она хлопнула ресницами.

— Мне все время видится арабский отряд, — сказала она тихо, — пожалуйста, мы должны сойти с дороги.

Генри нахмурил брови.

— И ехать прямо по этим чертовым лианам? Ваши видения не сообщают вам, как это сделать?

— Поверьте мне, — настаивала Элли, — нужно свернуть в лес!

Не желая слушать ее, Генри раздраженно махнул рукой. Элли раздражала его все больше и больше. И вместо всепоглощающего чувства любви к ней, он стал испытывать такое же всепоглощающее раздражение.

Дорога шла в гору, и лошадка едва переступала с ноги на ногу. Генри уже было решил пристрелить ее, чтобы не мучилась, и наутро идти пешком, когда вдруг позади послышался цокот копыт небольшого отряда.

Элли тоже услышала шум. Она резко обернулась, потом схватила хворостину и со всей мочи ударила лошадь по спине. Кобыла поднялась на дыбы, Генри, сидевший на козлах, едва не выронил повод. Но лошадь вдруг преобразилась, взяв с места в карьер, и поскакала галопом с такой прытью, которой никак невозможно было от нее ожидать.

— Остановите их! — закричала Элли матросам.

Те схватили ружья наперевес.

Элли подхлестнула лошадь, и та удвоила усилия, высекая искры из камней.

Дорога повернула, и матросы скрылись из виду. Потом послышались выстрелы и звуки схватки. Анджела вцепилась Генри в руку, мешая управлять обезумевшей кобылой. Выстрелы напугали ее еще больше, и она понесла не разбиая дороги. Телега прыгала по камням, скрипя и прося пощады, пока в какой-то миг не треснула ось, и все трое не вылетели на дорогу вместе с тюками и припасами.

Элли вскочила на ноги, и подала руку перепуганной не менее лошади сестре.

— Энджи, бежим скорее!

Вдали показался всадник, но Элли узнала матроса.

— Они ищут вас! — закричал матрос девушкам, — бегите в лес!

Генри, сильно ударившийся головой о землю, с трудом поднялся на ноги. Его замутило, в глазах потемнело, и он упал бы, если бы матрос не помог ему устоять на ногах.

— Сэр, не время расклеиваться, — сказал он, спешиваясь, — нам нужно в лес!

Коня бросили на дороге. Матрос схватил какие-то пожитки из валяющихся на земле мешков, закинул за спину. Поднял ружье Генри, перекинул ему через голову. Генри побежал за ним следом не глядя под ноги. Тут к ним присоединился еще один человек, и вскоре их маленький отряд оказался далеко под сенью деревьев.

Идти оказалось совершенно невозомжно. Женщины путались в платьях, перелезая через бревна. У одного из матросов была сабля, и он пытался срезать ветви, переплетающиеся перед ними.

— Ручей! — сказал старый матрос, завидев воду, — нужно идти по ручью.

Вода была совершенно ледяная. Генри не представлял, как по воде идут женщины в их ботинках. Платья их намокли, и обе девушки подоткнули подолы и избавились от нижних юбок. Так было намного проще, и теперь скорость передвижения их увеличилась. Они почти бежали по ручью, уворачиваясь от свисающих растений, и спеша вверх по течению куда-то на север. От холода и движения Генри стало лучше, в глазах прояснилось. Он смотрел на сосредоточенную Элли, на перепуганную Анджелу, и понимал, что провалил свою миссию. Если их не прикончат те, кто искал их на лошадях, то сожрут лесные звери.

Прошло около часа, когда лес вдруг раздвинулся, ручей сузился, и они вышли на большую