Монетка для Элли - Валерия Аристова

ухнуло, когда он ступил на противоположный берег и все же бросил взгляд вниз. Под ногами, далеко внизу, стояли острые камни, по которым нехотя и неспешно, бежал поток.

Отряд преследователей показался на том месте, где они недавно в отчаянии смотрели в пропасть.

— Скорее, — сказал монах.

Чернокожие преследователи совещались, потом увидели своих жертв, и забегали вдоль пропасти. Кто-то из них указал на проход вдоль скалы, и отряд скрылся с глаз Генри, потянувшись, видимо, по тропе.

— Я не пойду, — услышал Генри голос Анджелы, — пусть лучше меня убьют!

— Они не убьют вас, по крайней мере сразу, — сказал матрос, замыкавший шествие.

Он подтолкнул Анджелу к мосту, но та с визгом отскочила назад. Взгляд ее устремился вниз, и в нем отразился такой ужас, что стало очевидно, что она и правда никуда не пойдет. Генри выругался прямо при дамах. Он шагнул на качающийся мост, подхватил визжащую Анджелу на руки, и она вцепилась в него, будто он собирался сбросить ее вниз.

— Оставьте меня, оставьте меня! — кричала она, отбиваясь и цепляясь за него одновременно.

Мост шатался так, что казалось, просто перевернется. Доски, составляющие его основание, трещали у Генри под ногами. А внизу ожидали свою жертву оскалившиеся камни.

Тут за спиной послышались шаги, потом выругался матрос, и Генри с перепугу бросилсял по мосту бегом, забыв об опасности разбиться насмерть или уронить Анджелу. Следом спешил матрос, и мост качался, как детские качели, подвешенные к суку дерева.

— Осторожнее! — закричала Элли.

Копье пролетело в дюйме от головы Генри. Но вот он коснулся твердой почвы, а по мосту уже спешили негры, размахивающие копьями. Тут монах-францисканец оказался прямо у моста, вытащил длинный нож, привязанный к поясу, и со всего маху рубанул по веревкам. Мост накренился, кто-то из преследователей полетел на камни, дождавшиеся жертвы, кто-то попятился назад, кто-то бежал вперед. Возникла неразбериха, все покидали копья и вцепились в поручни. Монах ударил по другим веревкам, к нему присоединился матрос, и вдвоем они перерезали веревки, когда преследователи были уже в нескольких шагах от них. Мост ухнул вниз, люди посыпались в реку, Анджела вцепилась в руку Генри, потрясенная этим зрелищем. Она раскрыла рот, с трудом в состоянии сделать вдох.

— Уходим, — промолвил старик, и все бросились за ним. Элли шла впереди, потом Генри, тянувший за собой совершенно обезумевшую Анджелу, шествие замыкал старый матрос. Они спускались по каменистой тропе, пока не оказались на каменном плато, прямо под вершиной горы. Внизу, у их ног, расстилалась, насколько было видно, выжженая солнцем долина с редкими деревьями, пересеченная неширокими реками.

— Саванна, — сказал Генри, чтобы подбодрить Анджелу, — там водятся слоны и жирафы.

Анджела, завороженная прекрасным зрелищем, открывшемся ей в дымке посеребренных утренними лучами солнца облаков, подняла на него янтарные глаза. Золотистые волосы ее растрепались по плечам, и сейчас она была настолько хороша, что Генри впервые захотелось поцеловать ее нежные пухлые губки. Возможно, это сказались ночные танцы, усмехнулся он.

— Я хочу домой, Генри, — прошептала Анджела, — хочу к маме…

Глава 4

Легенды

Ты прекрасна, прекрасна…

Анджела открыла глаза.

Она лежала в каком-то странном месте на широкой перине, окруженная небом. Бескрайние звезды сияли над нею, и, казалось, даже под ногами.

На коленях у ее ложа стоял прекрасный юноша. Серебряные волосы его сияли в свете звезд.

— Кто вы? — спросила Анджела, поднимаясь и садясь в постели.

Она была совершенно обнажена. Увидев, что юноша смотрит на нее, Анджела натянула одеяло на грудь и смутилась.

— Не бойся меня, — он поднялся легким движением и протянул ей руку, — пойдем, посмотрим…

Анджела тут же забыла о смущении. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам, закрывая грудь, как волосы леди Годивы. На бедрах ее была шелестящая юбка из серебряной сияющей ткани. Босой ногой она ступила на звездное небо, окунаясь в свежесть ночной тьмы. Юноша смотрел ей в глаза.

— Все это твое, Анджела, — прошептал он, — я тебе все это дарю…

…

— Я правда проспала весь день всю ночь? — Анджела сидела на циновке в пещере, где жил отшельник. Они пришли сюда утром, и Анджела помнила, как упала на пол, успев только подложить под голову чей-то мешок. Неудивительно, что ей снилась кровать с периной. Она так устала спать на земле, считая циновку великой роскошью, что даже во сне ей чудятся кровати и мягкие одеяла…

Лорд Генри сидел у входа в пещеру и смотрел на расстилающийся внизу пейзаж. Он совсем не был похож на юношу из сна, что стоял на коленях у ее ложа. Анджела рассматривала его красивое лицо с мужественным подбородком, с красивыми глазами и полными капризными губами. Но в нем не было и толики утонченности лица ее прекрасного принца. Анджела вздохнула. Как жаль, что такие принцы бывают только во сне. Она бы ступала с ним по звездам, и лежала на лучших перинах в мире… Невесомых, мягких. Генри же может предложить ей только спать на земле…

— Есть будешь? — спросила Элли, — сегодня спустимся в саванну и пойдем смотреть твоих жирафов.

Анджела рассмеялась.

— Вы считаете меня ребенком, да? — спросила она.

Лорд Генри отвел взгляд. Элли же не отвела, но кивнула.

— Ты и есть ребенок. Но это и хорошо. Успеешь еще стать взрослой.

Взросление происходит внезапно, подумал вдруг Генри. Вот жил он в Лондоне, с родителями, старшим братом… Был влюблен в девушку… как ее звали? О не мог вспомнить даже имени. Перед его внутренним взором встало ее милое кокетливое личико. Ах, да, Дэзире… Был влюблен в Дэзире. И мир его был так спокоен, что поездка в Ливерпуль прочь от Дейзи вызвала в его сердце бурю эмоций. Он и ревновал ее, и любил, и желал… Да что он знал об этих всех чувствах? Он скосил глаза на Элли. Что он знал о желании до вчерашней ночи? Что он знал о любви до встречи с Элли? Что он знал о ревности, о счастье? Ничего. Что он знал об опасности? Совсем ничего! За несколько дней в Африке он из беззаботного юноши превратился в умудренного опытом мужчину.

— Святой отец приготовил лепешки и принес молоко, — вырвал его из задумчивости голос Элли.

— Молоко? — Анджела схватила стакан и поднесла к губам, — Господи, я думала, уже никогда не попробую молока!

Она жадно пила, и на губах ее остался след от молока, как у ребенка. Генри подавил желание вытереть ей губы. Но Анджела вытерла их сама, и взгляд ее стал радостным и счастливым. Не она ли вчера чуть не угробила их всех, не желая идти по мосту, и чуть не перевернула мост, когда он нес ее на руках, а она отбивалась и цеплялась за него одновременно? Маленький золотоволосый ангелочек и вчерашняя фурия — это все одна и та же женщина?

Генри отвернулся и снова стал смотреть вниз, на долину. Он не знал, куда идти. Он не представлял даже, как называется город, который они искали.

— Куда мы идем, Элли? — спросил он, оборачивась к ней.

Элли замерла, поставив пустой стакан на пол. Ее глаза, отразившие облака и утренние лучи солнца, посмотрели прямо на него. Сердце Генри прыгнуло и забилось так, что у него заложило уши от шума крови.

— Матамба, — сказала Элли, — это рядом с городом Больших Камней. Зимбабве.

…

Надо ли говорить, что ни название Матамба, ни название Зимбабве не говорили Генри ровным счетом ничего? Старик-монах указал им направление и дал компас, и Генри стало легче на душе.

— Вам нужно пересечь саванну, там, в предгорьях, и будет город Матамба. И недалеко город царицы Савской. Говорят, там она и жила и оттуда являлась к Соломону… Руины… совсем руины. Я был там, но ничего не нашел. Говорят, там живет какой-то местный божок, которому поклоняются некоторые племена. Но даже они боятся ходить в старый город.

— Почему? — спросил Генри.

— Трудно сказать. Боятся гнева божества. Он, говорят, требует жертв, всяких там дев и юношей, которые ему изредка приводят в город.

— И что с ними случается? — Генри весь напрягся, недоверчиво смотря на францисканца.

— Всякое может случится, — махнул рукой монах, — обычно они просто исчезают. Но это все легенды, молодой человек, не стоит верить необразованным дикарям.

— Зачем же они поклоняются ему?

Старик усмехнулся.

— О, это очень хороший бог. Он дает им то, чего они пожелают. Слышит своих последователей. Является во снах, и помогает по мере сил.