Его бывшая жена. Последний шанс - Ирина Шайлина

Вышли на улицу – вечер поздний, иссиня-чёрный, звезды уже высыпали, их здесь так много, куда больше, чем видно в городе.

– Смотри, какая красота, – показала я пальцем на небо.

Звезды были такими яркими, словно нарисованы, словно кадр из мультика.

– Красиво, – серьёзно кивнула Ника. – Мне звезды нравятся больше солнца. Солнце злое…

Уже в машине я поняла, что не могу сейчас ехать домой. Мне страшно. Он там ждёт, или приедет, обязательно приедет. Я не готова к разговору. Да, я сильная, местами смелая, но я боюсь лезть на рожон. Мне нужно подготовиться.

И я звоню. Звоню единственному человеку, который мог мне помочь, чью помощь я обещала себе никогда больше не принимать.

– Миш, – сказала я в трубку, услышав его голос. – Миш, помоги мне, пожалуйста.

Глава 14. Тимофей

Привлекать к делу Рудольфа и его людей не хотелось. Словно – сор из избы выносить. Делиться сокровенным. Тем, что кадровичка из его офиса однажды выела мне сердце, а потом сбежала с ребёнком. Возможно – моим.

Никуда она не денется. Сейчас, отсюда. Бегать вообще дело нелёгкое, а с ребёнком, который от солнца плачет – особенно. Значит, сидит где-то и зализывает раны.

Я вызывал своих. Юриста, мне нужно знать, как заставить человека согласиться на процедуру ДНК, если он того не желает, а Мира наверняка не желает. И пару ребят, чтобы для меня носом рыли. Они ещё летели, я сидел в своём номере и вспоминал.

Вспоминал, какая она, эта девочка. Похожа ли на меня? Бред, она вообще ни на кого не похожа, даже на Миру. У неё лицо такое маленькое… она такая белая. Глаза распахнуты, а вокруг мокрые ресницы, белые, почти прозрачные.

Господи. Если она моя…охренеть. Тимофей Бессонов – отец. Отец маленькой белой девочки. Мама выпадет в осадок, она мне этими внуками скоро плешь проест. Реакцию Лизы предугадать сложно, она и от брака с Мирой была далеко не в восторге.

А я ещё не знал, как реагировать. У меня это просто не умещалось в голове.

Я взял телефон и забил альбинизм в поисковую строку. Неизлечимо. Люди, страдающие альбинизмом, в принципе физически и психически здоровы, это прекрасно. Проблемы со зрением. У девочки были толстенные линзы в очках… Нужно будет найти их врача и поговорить.

А потом на меня обрушились картинки белоснежных людей. Главное – малышей. Маленькие, пухлые, смеющиеся и плачущие, в корзинках фотосессий, в колясках, на руках матерей.

И тогда я впервые осознал. Если окажется, что Ника моя дочь, то Мира меня обокрала. Она украла у меня годы жизни моего ребёнка. Меня не было рядом, когда она родилась, не качал на руках, когда резались зубки, я не видел её первых шагов.

Злость обрушилась такая, что я переломил пополам карандаш, который держал в руках.

– Молись, – сказал я в тишину номера. – Молись, чтобы она не была моей дочерью. Иначе…

Иначе я её уничтожу за то, что она посмела так со мной поступить.

Моя команда прибыла к вечеру, я успел немного поспать и принять душ. Номер был из двух комнат – гостиная и спальня, и гостиная на время превратилась в кабинет и место всеобщего сбора. Ярик сидел за компьютером с умным видом, я знал, что он явно уже нашёл что-то.

– Ну, – поторопил я. – Что у тебя там?

– Родилась пятнадцатого сентября. Если судить по срокам, в принципе, все сходится. Альбинизм. Ходит в специализированный садик для детей с проблемами здоровья. В полтора года перенесла операцию на глаза.

Значит, мы уже знаем, в какой сад они ходят. Приведёт ли она дочку в понедельник? Пойдёт ли на работу или заляжет на дно?

– Мужики, – попросил я. – Посмотри, была ли замужем.

Будь здесь Лиза, закатила бы глаза.

– Замужем не была. Фамилию поменяла почти сразу же, как приехала. Недвижимости нет. Есть машина…

Я смел с кресла бумаги, которые уже успели там поселиться и сел. Закурил сигарету, сделал большой глоток кофе.

– Нужно выйти с ней на мировую, чтобы сама подписала согласие на экспертизу, – подал голос юрист.

– Не пойдёт, – покачал головой я.

– Да почему же… Они явно пребывают в стесненной финансовой ситуации. Если предложить денег… В конце концов, какая женщина не мечтает родить от миллионера.

– Эта не мечтает, – отрезал я, хорошо знающий свою бывшую жену. – Согласие она не даст, так что сразу готовьте иск в суд. Поднимайте связи, бумажка должна быть быстро.

Он кивнул. У меня на языке вертелся один вопрос. Один единственный, свербящий изнутри. И мне до ужаса не хотелось его озвучивать.

– Ебарь её прошлый, – наконец сказал я. – Как его…

Хотя прекрасно помнил, как этого урода зовут.

– Михаил Захаров, – напомнил всезнающий Ярик.

– Я помню! – рявкнул я. – Что по нему?

– После того, как вы… его избили, он уехал из города. Ну, после двух месяцев в больнице. Дальнейшая его судьба неизвестна, в том числе место его проживания.

– К утру я должен знать.

Перспектива того, что я могу быть отцом пугала. Но ещё больше пугало то, что отцом мог быть этот чёртов Захаров. Что он не только трахал мою жену, но ещё и сделал ей ребёнка.

Глава 15. Мира

– Приезжай, – просто сказал он.

Легче не стало, если только самую капельку. И Ника обрадовалась – дядя Миша нравился ей, хоть мы и виделись редко. Чаще не хотела я.

У Миши свой дом. В черте города, красивый. С деревянной беседкой в саду, есть даже пруд, в котором плавают рыбки. Две собаки – один огромный бегает в саду, впрочем, дружелюбен, если только залижет вусмерть. Второй мелкий бегает дома.

Вся эта красота вместе с рыбками и собаками могла бы стать моей, я знала, стоит только слово сказать. Но именно в тот момент, когда я узнала, что Миша в меня влюблен, он долго это скрывал, мне стало сложно с ним общаться и наши встречи стали редкими.

Я не хочу нести ответственность ещё и за чужую любовь, мне своей хватило.

– О-о-о, – с восторгом простонала Ника. – Барбарис!

Так звали мелкую собаку. Я едва уговорила Нику спокойно раздеться и помыть руки, как она ускакала играть с собакой. Миша чуть приобнял меня и повёл на кухню. Она была огромной, но не стилизованной под современный минимализм. Она была уютной. Я не любила готовить,