Порочная невинность - П. Рейн

– Вот засранец, – качает головой Джованни.

– Что да то да.

– Спасибо за сегодняшний вечер, София. Мы можем встретиться еще раз? Скажем, на этой неделе?

– Было бы здорово.

Он кивает и целует меня в щеку.

– Тогда до скорой встречи.

Джованни заходит в лифт. Как только двери закрываются, я глубоко вздыхаю. Он неплохо целуется, но до Антонио ему далеко. Да, забыть Антонио будет сложнее, чем я думала.

12. Антонио

С тех пор как мы расстались с Софией в понедельник вечером, меня не покидает отвратительное настроение. Сам не понимаю почему: потому что предстоит работать с ней и бороться со своими желаниями, или потому что до вечера среды еще целая вечность?

Конечно, мы пересекаемся в столовой; она садится дальше, чем обычно, или вообще с Мирой за стол семьи Коста, рядом с Джованни, и смеется над его глупыми шутками. Я не могу отвести ее в сторонку и поговорить у всех на виду. Не хватает только сплетен, что я путаюсь с лучшей подругой своей младшей сестры. Представляю, как взбесилась бы Аврора.

Не то чтобы моя невеста любила и ревновала меня, просто сплетни плохо отразятся на ее репутации, а Аврора никому и ни за что не даст повода думать, что она не идеальна. У нее должно быть все, о чем только можно мечтать, в данном случае – я.

– Ты знаешь, какое обручальное кольцо хочешь? – спрашивает Аврора.

Мы сидим в кафе «Амброзия». За ужином она несколько раз повторила, что нужно перейти в более тихое место, чтобы обсудить подробности свадьбы, и я согласился. Я сто раз говорил, что мне все равно, пусть выбирает, что хочет, так нет же, морочит мне голову каждой мелочью. Это чертовски раздражает.

– Любое, лишь бы налезло на палец.

Она закатывает глаза:

– Очень смешно. Я имею в виду золото, платину или серебро? Традиционное или современное? Бриллианты?

Я задираю голову и смотрю в потолок, дожидаясь окончания пытки.

– Решай сама. Какое подойдет к твоему?

– Ой, правда! Тогда я подумаю и предложу тебе варианты.

– Не надо, мне без разницы.

Она оттопыривает нижнюю губу. Посмотрев на время, я встаю и прячу телефон.

– Мне пора.

Аврора хмурится:

– Куда?

Она думает, я буду перед ней отчитываться. Ошибаешься, дорогая! Я специально не говорю ей, куда иду. Просто чтобы показать: любую информацию о своей жизни и местонахождении я даю добровольно, а не по обязанности.

– У меня встреча. Пока.

Я ухожу, не дожидаясь ответа. Гнетущая тяжесть от присутствия Авроры с каждым шагом уменьшается. В Рим-хаусе я иду в свою комнату, надеваю черные джинсы и серую рубашку с длинными рукавами, затем поднимаюсь пешком на пятый этаж, где находится комната Софии. Я мог бы подняться на лифте, но не хочу афишировать тот факт, что буду с ней в комнате один на один. Забавно… когда я приходил к ней в поисках сестры, мне было начхать, кто меня увидит.

А теперь, когда я сам не свой из-за Софии, эта мысль покоя не дает. Должно быть, меня мучает совесть. Я стучу в дверь, и когда она распахивается, сглатываю слюну. На Софии черные легинсы с высокой талией и укороченный свитшот на одно плечо. Живота не видно, но бледно-желтый верх заканчивается точно над легинсами. Волосы собраны на затылке в высокий хвост, открывающий шею, в которую так и хочется впиться губами. Неужели она не понимает, насколько сексуально выглядит? В отличие от Авроры, София почти не пользуется косметикой. Только легкие тени, вот и весь макияж. Она воплощает собой свежесть и невинность, и мне хочется замарать эту девушку, осквернить за закрытой дверью, стать единственным, кто знает о ее падении, а весь остальной мир пусть и дальше считает ее невинным созданием.

– Ты долго будешь там стоять?

Голос Софии отвлекает меня от дурацких мыслей. Должно быть, она что-то сказала, а я не услышал.

– Нет.

Я переступаю порог и, как гребаный извращенец, вдыхаю свежий аромат, пытаясь запечатлеть его в памяти. Бросаю взгляд на кровать, где разложены учебники и тетради. Хорошо, а то я за себя не отвечаю. Я сажусь на диван. София, явно считая, что лучше держаться от меня подальше, садится на кровать, скрестив ноги.

– Ты что-нибудь придумала? – спрашиваю я.

Она тянется за блокнотом.

– Набросала кое-что перед твоим приходом. Вот: викторина, караоке, шоу талантов, художественное слово, музыкальные номера…

Она смотрит на меня, сжав пухлые губы, точно боится, что я начну высмеивать ее предложения. Я медленно киваю.

– Неплохо. А не знаешь, случайно, что планируют делать в эту пятницу русские?

Она пожимает плечами:

– Понятия не имею.

– Надо бы сходить посмотреть.

Между ее бровями появляется морщинка.

– Зачем?

– Ну мы же с ними соперничаем.

– Ничего подобного, они такие же волонтеры, как и мы.

Я усмехаюсь:

– Ты ведь понимаешь, что они захотят нас обставить? Мы должны организовать что-то масштабнее, круче и веселее.

– А если они придумают что-нибудь по-настоящему классное?

– Тогда мы сделаем еще круче.

Ее губы расплываются в улыбке.

– Хорошо… Мне ненавистна мысль, что русские могут взять над нами верх.

Я думаю об оружии, о людях, пропавших без вести благодаря русским. Нужно сбить с них спесь.

– Мне тоже.

– Как полагаешь, они разозлятся, что мы за ними шпионим?

Я качаю головой и улыбаюсь:

– Иногда мне кажется, что ты живешь в каком-то другом мире.

У нее отвисает челюсть, и она выглядит обиженной.

– В каком смысле?

– Ты так наивна. Кого волнует, что они подумают?

София закатывает глаза и перебирается на край кровати, затем встает.

– Хочешь пить? У меня есть вода и спортивный напиток, клубничный.

У стены, в паре футов от дивана, стоит маленький холодильник, и она наклоняется, демонстрируя задницу в легинсах, не оставляющих места для воображения. У меня чешутся руки. Потрясающая задница. Как я мог не замечать ее все эти годы?

– О, еще есть апельсиновый сок.

София оглядывается через плечо, ожидая ответа.

– Ничего не хочу, спасибо.

Мой член оживает. Разве что ее саму.

Она отворачивается и лезет в холодильник, а я смотрю на задницу в легинсах. Моя сила воли иссякает, я обхватываю Софию за талию и притягиваю к себе. Она вскрикивает, приземляясь мне на колени.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, замерев.

– Расслабься.

Я зарываюсь носом в ее волосы и глубоко вдыхаю, закрывая глаза.

– Зачем ты меня нюхаешь? – спрашивает София, извернувшись.

– Черт, ты всегда умопомрачительно пахнешь. Как я раньше не замечал? – бормочу