О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

что мурашки смешиваются с вызванными Каином бабочками в животе, пока я хожу по кузнице, раскладывая все по местам. Сейчас я слишком счастлива, слишком взволнована, чтобы закончить щит. Проверяю ожог и вижу, что хоть кожа сморщилась и покраснела, она не пошла волдырями. Лед появился вовремя.

К сожалению, мой первый порыв — это рассказать все сестре. Представить лицо Фрейдис, когда она увидит, как я использую магию льда после стольких лет её наставлений, попыток помочь мне стать нормальной фейри Двора Льда. Она будет за меня рада, я уверена.

Решившись, я бегом бегу из кузницы в мастерскую Сарры. Я пыталась использовать зеркальце всего-то день назад, но сегодняшний повод стоит новой попытки. Никто на свете не будет так рад тому, что я пользуюсь магией, как моя сестра.

В мастерской никого, и я вытаскиваю зеркальце из-под подушки, которая лежит сверху на мехах перед камином.

— Давай, Фрейдис, пожалуйста. Пожалуйста, хоть в этот раз, — бормочу я, сжимая зеркальце в руках.

Клянусь, на мгновение я что-то чувствую. Покалывание, и зеркало слегка мерцает. Но потом становится снова холодным и безжизненным.

— Фрейдис? — шепчу я. Слезы жгут глаза. — Фрейдис, мне жаль. Я знаю, ты меня не слышишь, но мне жаль.

Единственная горячая слеза скатывается по моей щеке. Я наблюдаю за ней в отражении, а мое сердце наполняется тяжелым смирением.

Я хочу рассказать ей обо всем. Про медведицу, магию, Каина и весь круговорот событий за последнее время. Мне нужно знать её мнение. Нужно услышать её спокойный, ровный голос и мудрый совет.

Я скучаю по ней.

Но я не могу снова использовать зеркальце. Просто не могу. Это слишком тяжело, слишком больно.

Если бы это я сидела в своих комнатах во Дворце, а она была бы здесь, я бы ни за что не выпустила зеркальце из рук. Я бы постоянно держала его при себе, ждала возможности услышать, все ли с ней в порядке и какие у нее новости.

Она знает хотя бы, что я жива? Ей не все равно?

Комок наполняет горло, и я прячу зеркальце обратно под подушку, сморщившись от решимости.

Я увижу Фрейдис снова. Я выясню, ненавидит ли она меня за то, что я заняла её место здесь, и может ли она ненавидеть меня сильнее, чем когда-то любила.

— Мадди?

Я оборачиваюсь на голос Сарры.

— О, привет.

— Что случилось?

— Я… Я не могу связаться с сестрой. Я просто хотела сказать ей, что только что использовала магию льда.

— Это же чудесно! — Сарра откладывает в сторону стопку книг и спешит ко мне. Я встаю.

— Я заморозила руку после того, как случайно обожглась.

Восхищение сияет в её глазах.

— Думаешь, у тебя получится контролировать это? — спрашивает она.

— Не знаю.

— Ты пыталась снова после кузницы?

Я опускаю взгляд.

— Нет. Я просто хотела поговорить с сестрой, — признаю я.

— Ох, Мадди, — Сарра обнимает меня, и мне становится чуть лучше. — Я тоже скучаю по семье. Я уверена, что она тебя любит, и есть какая-то очень серьёзная причина, по которой она не открывает свое зеркальце. Вы хотя бы проверили, как они работают, прежде чем ты попала сюда?

Я открываю рот и закрываю обратно. Мы вообще не пробовали ими пользоваться. Что, если они не работают? Надежда пронзает меня, будто молнией.

— Нет, мы не проверяли.

— Дай мне зеркальце, я его изучу, — говорит Сарра. Я медлю, потому что это кажется чем-то слишком личным, но ей я доверяю. И она — Отмеченная Рунами, что дает ей возможность чувствовать магию в неодушевленных предметах. Кто лучше нее сможет понять, работает зеркальце или нет?

Я отдаю его ей, и она кладет его на стол вместе с остальными принадлежностями.

— Сегодня мне нужно поработать над жезлом Элдриха, — говорит она. — Так почему бы тебе не попрактиковаться со своей магией? Щит почти готов. А чтобы его закончить, тебе все равно придется вернуться в кузницу.

Я киваю.

— И как по твоему мнению мне нужно практиковаться?

Она усмехается.

— Я человек. Ты не должна спрашивать у меня, как использовать магию.

Я вспоминаю мое разочаровывающее обучение магии в детстве, и вдруг осознаю, что мне нужно пойти в галерею.

Я смотрю несколько уроков моей сестры, более сложных, чем мои, и с куда более терпеливым преподавателем, и прихожу к выводу, что могу действовать по такой же схеме. Большинство инструкций о том, как использовать магию, сводятся к тому чтобы сосредоточиться, почувствовать стихию, пропустить её через жезл и потом найти внутри себя связь с силами природы.

— Ладно. Попробуем, — говорю я, вставая напротив камина и глубоко вдыхая. Я концентрируюсь, думаю о льде и воде и ищу внутри себя природную силу.

Ничего не происходит.

Нет никакой «связи» и «холода, бегущего по венам», и вообще ничего из упомянутого преподавателем.

Разочарованная, я задумываюсь о том, что в кузнице могло спровоцировать магию. Самосохранение. Я обожглась.

Я смотрю на огонь. Неужели я действительно настолько отчаялась, что готова сунуть руку в огонь, чтобы проверить, так ли это работает?

Я всерьёз это обдумываю, но мне нужны мои руки. Всего лишь через неделю прибудет Сигрун, и мне придется принять участие в демонстрации силы. С травмированными руками я не смогу стрелять из лука и держать щит.

Нет, я не могу рисковать своими руками. Это было бы глупо.

Ведь так?

Я заставляю себя отвернуться от огня и шумно выдыхаю.

Где же ты, моя медведица? И только я представляю себе огромную белую хищницу, то сразу ощущаю то, что пыталась почувствовать последние полчаса — щекочущий холод, пробегающий по телу.

Удерживая в голове образ больших темных глаз медведицы, я поднимаю руку и приказываю ей замерзнуть. Когда у меня внезапно получается, с губ срывается вскрик.

Сарра резко оборачивается, смотрит на мою руку и аплодирует, а её лицо светится от радости.

— Мадди, это великолепно! — говорит она.

— Так и есть, — выдыхаю я, глядя на руку.

— Ты можешь сделать что-нибудь еще? — она откладывает кусок древесины, который держала в руках и поворачивается ко мне. — Попробуй потушить огонь в камине.

Я поворачиваюсь к камину и сосредотачиваюсь на образе гигантской медведицы у себя в голове. Представляю её стоящей над Снежным Великаном, огромной, яростной и сильной, а затем протягиваю руку к огню. В этот раз мы обе вскрикиваем, когда из моей ладони вырываются осколки льда и мгновенно тушат поленья в камине. Я таращусь сначала на потухший камин, потом на Сарру, и она тоже смотрит на меня во все глаза.

— Мадди, теперь все тебе поверят.