О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

ГЛАВА 11

МАДДИ

Я так взволнована, что почти не спала той ночью. Сарра давно уже в постели, а я, оставшись одна, провела три часа подряд создавая снежинки, летающие вокруг руки или заставляя покрыться льдом ту или иную часть тела. Я была в таком восторге, что не могла остановиться.

Для остальных это вот так легко? Просто представить лед, и вот он, появляется?

Мой разум совершенно переполнен, а мое чересчур активное воображение уже рисует все те вещи, которые я теперь смогу сделать. Возможно, я бы могла стать могущественной. Только с помощью магии я могла бы остановить угрожающие тени Оргида или нацеленный на меня меч Нави.

Единственное, что в итоге заставляет меня остановится — это очередной обморок.

В этот раз я еще сильнее раздражаюсь, очнувшись. Теперь, если этот проклятый недуг меня убьет, я не только не смогу снова увидеть свою медведицу, но и не смогу успеть как следует воспользоваться магией.

Этого не должно случиться. Я должна прожить достаточно долго, чтобы насладиться всем этим.

На следующий день первым уроком стоит глима, и как только я спускаюсь к завтраку в Обеденный зал, становится ясно, что не я одна с тревогой отношусь к возвращению в Тренировочный зал.

Неделю назад в это же время Бранка предприняла свою попытку массового убийства.

Сидя рядом с Эльдит, я убеждаюсь, что она и правда больше опасается вышедших из-под контроля валь-тиваров, чем Снежных Великанов. Она настолько дерганная и тревожная, что мне непривычно видеть старшую фейри такой.

Спустя некоторое время, мы плетемся в Чертог Воительницы, и каждый новобранец молчит, а атмосфера тяжелеет от напряжения.

Каин оглядывает всех нас, задержав на мне взгляд слишком долго.

— Лучший способ избежать случившегося с Бранкой — это развивать контроль над собой, — рявкает он. Я рада, что он сразу об этом заговорил и открыто встретился с нашей неловкостью. И не только я. Видно, что новобранцы заметно расслабляются, опускают плечи и кивают, когда Каин продолжает говорить. — Каждому из присутствующих здесь, дарована Фезерблейдом сила обладать валь-тивар. Чем сильнее вы будете, чем лучше вы себя контролируете, тем больше шансов, что с помощью вашего животного силы вы станете лучшими воинами на Иггдрасиле. А самоконтроль никогда не испытывается лучше, чем когда наш враг оказывается в нашей власти. А теперь разбейтесь на пары.

Я делаю шаг к Эльдит и очень удивляюсь, когда кто-то оттаскивает её за руку. Передо мной слишком много людей, чтобы я могла разглядеть, кто именно, но что точно вижу, так это то, что её место занимает Инга.

Фейри Двора Огня награждает меня злобной улыбочкой.

— Как продвигается замена твоего жезла? — спрашивает она.

— Просто отлично, — лгу я. — А твоего? — здесь нет Отмеченного Рунами от Двора Огня, так что она никогда не получит новый жезл.

— Великолепно, — отвечает она. — Давай тренироваться.

Я сглатываю. Не хочу отказываться — это покажет мою слабость, но и драться с ней совершенно не хочу. Когда я уже открываю рот, в моей голове звучит голос.

— С ней ты потренируешься как следует, — это Каин. Когда я ищу его взглядом, он даже не смотрит на меня. Он говорит с другой парой про захваты на земле.

Он прав. Я буду вынуждена драться с ней в полную силу, и это станет для меня проверкой.

Здесь нам запрещено пользоваться магией, но сам факт того, что я могу призвать её, уже дает мне уверенность в себе, которой не было еще вчера, так что я упираюсь кулаками в бока.

— Если ты будешь соблюдать правила, — говорю я.

Она поднимает обе руки.

— Как ты можешь думать иначе? — отвечает она.

— Действительно, блядь, как я могу, — бормочу я.

Следующий час мы делаем упражнения. Сегодня отрабатываем броски, поднимаем противника, перекидываем его через бедро, и используя инерцию, кидаем на пол. Инга на полфута выше меня и значительно тяжелее, и её тело покрыто жилистыми мышцами. Я пытаюсь сделать из этого преимущество и использовать её вес для броска, но это не особо срабатывает.

С другой стороны, у нее нет никаких проблем чтобы буквально поднять меня в воздух и швырнуть на меха. Пока что она не делает ничего жестокого и не пытается мне навредить, так что Каин прав — это хорошая тренировка. Возможно, его присутствие достаточно удерживает её от того, чтобы не заходить дальше этого, но я не могу понять, чем ей выгодно быть со мной в паре. Я в напряжении, жду и слежу за каждым её движением.

Тут есть какой-то план, я уверена.

Когда объявляют перерыв на пять минут, чтобы мы попили воды, я решаю спросить у нее напрямую.

— Почему ты тренируешься со мной? — она таращится на меня и ничего не говорит, а я таращусь в ответ.

У нее высокие скулы, угольно-чёрная кожа усиливает блеск серых глаз, а полные губы плотно сжаты. Она красивая и опасная, и я жажду узнать, откуда она и как познакомилась с Оргидом. Хотя и ясно, что она мне никогда не расскажет. В её глазах сквозит ненависть, такая же сильная, как и у Оргида.

— Почему ты меня ненавидишь? — спрашиваю я. — Ты меня даже не знаешь.

— Ты такая неженка, — выплевывает она и возвращается на меха. Я следую за ней.

— Остаток занятия — это работа в партере9, — говорит нам Каин. — После того, как уложили противника на пол, удерживайте его там как можно дольше.

Я пробую первой, повторяя движение, которое Каин демонстрирует на фейри Двора Земли, Стаффане. Он впечатывает его крупное тело в меха, бросается следом и оборачивает руку вокруг горла новобранца и держит, пока тот не стучит по полу, признавая поражение.

Инга сопротивляется, но не настолько, чтобы я не могла отработать движения, а потом наступает её очередь. Первые движения вполне терпимые. Неприятные, когда она опрокидывает меня на пол, и достаточно сильные, чтобы оставить синяки, но в глиме это обычное дело. Я держу позицию, оставаясь спокойной и напряженной, как нам велели, и жду, пока она меня отпустит, добившись совершенства в технике.

Вот только она не отпускает. На самом деле, давление растет. Захват становится жестче, будто она стремится соединить бицепс и предплечье через мою шею.

Я стучу по полу, подавая сигнал отпустить меня, но хватка не ослабевает.

Я стучу еще сильнее, надеясь, что кто-нибудь обратит внимание на звук, но она резко перекатывается. Вскрикнув, я вцепляюсь обеими руками в