Космический замуж. Истинная. Наша. - Мира Влади

— Да, под лавкой! — вторила Кира, гордо вскинув подбородок, её грудь вздымалась от возмущения. — Подумаешь, какая-то-а-а-а…

БАМ!

Тряпка, точнее полотенце, ещё влажное после душа, прилетела точно в затылок Кире с такой силой, что та взвизгнула, как сирена, и схватилась за голову.

Я медленно повернулся, чувствуя, как кровь стынет в жилах, а внутри всё замирает от смеси ужаса и... гордости.

За их спинами стояла Аня.

В одной моей футболке. Чёрной, с символом маршальского ранга, которая едва прикрывала её бёдра, обнажая длинные ноги.

Волосы растрёпаны после ночи, глаза горят, как два изумруда в огне, а в руке, у нее явно туалет Мурки, уже готовый к броску.

Жена была босиком, маленькая, но от неё веяло такой яростью, что даже я, двухметровый маршал, почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Под лавкой, значит? — обманчиво спокойно и тихо переспросила Аня.

От ее тона у меня мурашки побежали по коже. В нём звенела сталь, и я понял: мы влипли.

Позади неё маячил Адам, скрестив руки на груди, его лицо было смесью «я сделал всё, что мог, но против астероида не попрешь» и «это будет весело». Он даже не пытался скрыть ухмылку, будто наслаждался шоу.

— Это она? — Рина фыркнула, оглядывая Аню с ног до головы с таким презрением, что я едва не зарычал. — Та самая... землянка?

— Какая ты догадливая, — расплылась Аня в хищной, просто волчьей улыбке и сделала шаг вперёд, её босые ноги шлёпали по мрамору. — Это мой дом. Мои мужья. А вам, девочки, чётко указали на дверь.

Я замер, чувствуя, как меня начинает распирать от гордости. Это же чистый кайф, когда твоя женщина ревнует.

Стоит босиком, в одной футболке, и готова разорвать двух маравиек голыми руками. Всё попал окончательно... Люблю её.

Рина открыла рот, чтобы что-то сказать, но Аня уже метнула в нее кошачий лоток...

— Пошли вон, — стальным тоном, спокойно сказала она. — Пока я добрая.

Кира пискнула, Рина схватила её за руку, и они, спотыкаясь, понеслись к выходу, визжа что-то про «бешеных землянок» и «что зря отменили прививки». Дверь за ними захлопнулась с таким грохотом, что кристаллы на люстре задрожали.

Аня повернулась к нам, уперев руки в бёдра. Футболка задралась ещё выше, обнажая мои любимые места, и я сглотнул, чувствуя, как кровь приливает совсем не к мозгу.

— Моё место под лавкой, значит? — переспросила она, глядя на нас с прищуром.

Глава 22

Аня

Я проснулась в невероятном настроении. Тело ещё гудело после ночи и приятно ныло в самых интересных местах, а на губах сама собой появлялась улыбка.

Постель была тёплой, пропитанной их запахом эвкалипта. Адама и Арона рядом не было, но я знала, что они где-то в доме и скорее всего готовят мне завтрак.

Мурка дремала в ногах, свернувшись пушистым клубком. Я потянулась, чувствуя, как мышцы сладко протестуют, и направилась в душ.

Горячие струи ударили по коже, смывая остатки сна и оставляя только блаженство. Я закрыла глаза, откинув голову, позволяя воде стекать по груди, животу, бёдрам.

Жизнь повернулась так резко, что я до сих пор не верила, что ещё недавно я была одна, с Джуной на руках и кучей долгов, а теперь… теперь у меня два мужа-маршала, которые готовы ради меня звёзды с неба достать.

И, чёрт возьми, я была абсолютно уверена, что достанут. Я улыбалась, проводя руками по телу, вспоминая их губы, пальцы, языки… и понимала, что счастлива. Как никогда.

Выйдя из душа, я не стала искать свою одежду, а просто схватила футболку Арона, валявшуюся на стуле. Она была огромной, доходила почти до колен и пахла им.

Вдохнула этот запах поглубже, чувствуя, как внутри всё сжимается от нежности и желания.

И тут услышала шум из гостиной. Голоса. Высокие, визгливые, женские...

Сердце ухнуло в пятки.

Не теряя ни минуты, я вышла в коридор босиком и застыла, прислонившись к стене.

Две рыжие марамойки, точнее, маравийки, висели на моих мужьях, как новогодние гирлянды. Одна обнимала Арона, другая пыталась поцеловать Адама в щёку.

Последних спасало от травм только то, что они были явно не в восторге от происходящего. Лица напряжённые, руки отталкивают липучек, но деликатно. Всё равно зрелище было отвратное и вызвало во мне вспышку ярости.

Я молнией вернулась в спальню, схватила первое, что попалось под руку. Им оказалось влажное полотенце и лоток Мурки (прости, котёнок, это ради благого дела).

В этот самый момент в комнату влетел Адам. С выражением лица «я сейчас буду тянуть время».

Глаза бегают, улыбка нервная.

— Аня, солнышко, ты такая красивая утром, пойдём позавтракаем…

— Либо ты не мешаешь, — холодно перебила его, сжимая полотенце, как оружие, — либо будешь расцениваться как соучастник.

Адам мгновенно поднял руки вверх, отступая к двери.

— Я не мешаю, я даже помогать готов! — выпалил он и выпустил меня из комнаты, склонившись в галантно-клоунском поклоне.

В гостиной две наглые маравийки продолжали вещать:

— …а она будет сидеть под лавкой и не тявкать!

— Да, под лавкой! Подумаешь, какая-то-а-а-а…

Дальше всё случилось на чистых рефлексах.

Я даже не успела подумать. Просто услышала «под лавкой», «землянка» и «тявкать», и внутри щёлкнул какой-то древний земной переключатель «не трогай моих».

Ну не позволено никому так неуважительно отзываться о землянках. Точка.

Где вообще воспитывали этих двух рыжих фей? В каком-то межгалактическом детсаду для высокомерных принцесс? Даже у нас на Земле, где люди до сих пор делили друг друга по цвету кожи, языку и району проживания, считалось дурным тоном открыто плеваться в сторону целой расы.

А тут, пожалуйста: «подумаешь, какая-то землянка».

Да я пол-вселенной перевернула, чтобы спасти Джуну. Зубами выгрызала каждый кредит, каждую возможность, каждую надежду. Да я подписала контракт на фиктивный брак с инопланетянами, потому что на Земле мне никто не дал шанса.

И после всего этого я должна молча слушать, как меня и таких же, как я, ставят ниже