Волчья ягода - Екатерина Началова

В сердцах шлепнула и оттолкнула его руку. Со стороны зарычал Бояр. На меня, конечно.

— Нельзя! — Таор прикрикнул на щенка, на что тот возмущенно отшатнулся, и опять впился в меня янтарными глазами, в которых появился едкий блеск. — Суп вместо мозгов, говоришь? Гляжу, ты совсем осмелела. Забыла, что я тебя могу двумя пальцами раздавить? Сейчас напомню.

В мгновение ока он подхватил меня под бедра, легко приподнял над землей и, подцепив поясом юбки за сучок бревна, отпустил. Растопырив руки и ноги в стороны, я обнаружила, что повисла на доме, не доставая ногами до земли. Края пояса больно впились в живот.

— Сними меня, ты... ты.... грубый волчище! Юбка же порвется!

— Ничего. Проветрись, тебе полезно.

— Таор! Сними! Немедленно!

Злорадно улыбнувшись, Таор прихватил арбалет и неторопливо ушел к реке. Спина его выражала удовлетворение. Я осталась висеть на стене его дома, будто какая-то человеческая игрушка. Скользя ботинками по бревнам, беспомощно мотала руками и ногами, пытаясь отцепиться. Бояр еще весело прыгал снизу, норовя игриво цапнуть за ступню. Играл.

Рванувшись, все-таки соскочила, упала вниз. Единственная юбка, конечно, хрустнула, порвалась. Уже в доме посмотрела на прореху, чуть не расплакалась. Некрасиво, а главное — обидно. Юбку мне матушка сшила, подарила на новолетие, на счастье.

А какое счастье с такой дырой на юбке?!

Пока зашивала, вспоминала. Уча меня работать, матушка часто приговаривала: «Не груби, Аса. Если стремясь помочь человеку, ты делаешь это грубо — твое добро уменьшается в несколько раз, а то и вовсе в зло обращается».

...так что Таор сам виноват. Обозлилась я не понарошку.

Чем ответить, придумала быстро. Правда, когда потянулась к карману на юбке, буквально увидела перед собой укоризненный взгляд матушки и услышала ее слова:

«Аса! Нельзя грубостью на грубость отвечать!»

«А я и не отвечаю грубостью», — мысленно возразила. — «Даже слова не скажу. Все честно. Он своей силой воспользовался, чтобы меня проучить, а я воспользуюсь своей».

Мысленная матушка неодобрительно покачала головой.

Я осторожно достала белый цветок из кармана юбки.

Глава 10. Доброе утро

Женщина — это всегда проблемы, Таор знал. Причем, именно «проблемы» — во множественном числе. Умная, глупая, красивая, некрасивая, сильная, слабая — все неважно, женщина может быть любой, но проблемы от нее гарантированы. Отсутствие женщины — тоже проблема, как ни крути. Зато одна.

Вот и Аса — просто череда проблем. Таор понял, что избежать конфликтов будет проще, если не вступать в контакт, и решил заткнуться на время, пока заперт с ней в одном доме.

Все. Тишина. Молчание. Отчуждение. Непроницаемый полог. Он — охранник, она — объект.

Она, видно, тоже приняла правила, замолчала.

Остаток дня промолчали, игнорируя друг друга. По-очереди доели холодный суп, после каждый сам за собой помыл посуду. Аса сварила какой-то свой ароматный чай с травками, Таор даже смотреть в его сторону не стал. Травница все-таки, мало ли добавит не тот корешок. Был уверен, что почует неладное, но предпочел не рисковать.

Аса демонстративно пила свой чай сама.

Перед сном он еще проверил территорию, широко прошелся с Бояром вокруг дома, но никого не почуял, как не нашел и следов. К сожалению, это не гарантировало, что нет причин для волнения. Отсутствие следов означало, что охотники могут действовать очень осторожно. Найти следы — это хорошо, знаешь, чего ожидать. Отсутствие следов — вопросы и потенциальная проблема. Озаботившись, вернулся в избу.

Аскетичное жилье — единственное, что осталось от его былого княжеского имущества. Для одного — терпимо. Для двоих — так себе. Каждый на виду, что хорошего?

Зайдя в дом, столкнулся со взглядом Асы. Даже не со взглядом, а ощущением, что она на него незаметно посмотрела. По-женски так, не поворачивая головы. Таор вел себя как обычно, чувствуя себя при этом не в своей тарелке. Пока он отсутствовал, она все помыла до скрипа. Дом стал подозрительно чистым, каким-то приглаженным, будто подменили. Окна слишком прозрачные, пол странно посветлел, печь тоже, стол вытерт, на окне пахучий букет цветов. Таор не нашел своей рубахи под кроватью, спрашивать о ней не стал. Только рассердился, осознавая, что на его территории посмели навести порядок: чужой порядок, не его. В отместку безжалостно выкинул за дверь букет. Аса промолчала, как ему показалось, ехидно.

Волосы находил весь день тут, там. Один пепельный волос на лавке, другой колыхался, застряв между волокнами на двери, третий лежал на его собственной подушке. Откуда столько насыпалось за полдня? Сама их прикрепляет ко всем поверхностям что ли?

Поглядывая, как Аса распустила волосы, расчесываясь на берегу, хотел заставить опять надеть платок, но откинул мысль. Одного платка все равно было мало.

«Снизу тоже надо. И не платок, а сразу мешок. Два. Один мешок сверху до пояса, второй — снизу до пояса. Иногда развязывать. Так еще куда ни шло, можно жить...» — думал, пока засыпал под будоражащий аккомпанемент женского запаха, неуловимо снующего у носа.

Церемониться не стал, в кровать лег без стеснения раздевшись догола. Менять привычки из-за вынужденного соседства не собирался, разве что голым задом особо не светил. Аса так и осталась в одежде. Вроде бы еще и в плащ вцепилась. Волк только фыркнул.

«Да-да, плащ тебя спасет, фантазируй дальше».

Контролировал Таор себя прекрасно, только засыпал хуже обычного, соображая как наладить быт на следующие дни, чтобы и меньше контактировать, и в безопасности не потерять. Ворочался, чесался всю ночь, будто клопы кусали. Все выходило ненадежно. Хоть расшибись — слишком многое зависело от нее самой, да и вообще от чего угодно. А у него дом — не клетка, замков нет.

Проснулся на рассвете злее, чем обычно, ощущая одно: «Что-то не так».

Лежал, прислушивался, слушая дыхание спящей женщины, шум леса за окном. Не сразу понял, что чешется.

Он поскреб ногтями спину. И еще раз.

Чешется!

Сбросив одеяло, исследовал кожу груди, плеч. Ничего не обнаружил. Но зуд чувствовал очевидный.

«Это еще что?!»

Принюхавшись, вскочил, отдернул одеяло, изучил кровать, быстро отметая варианты. Клопы? Нет, от тех следы, да и запаха нет. Комары? Нет. Мошки? Буквально припав к простыне носом, обнаружил слабый, еле заметный запах цветов. Каких именно — не знал, но сразу понял, с какой стороны их занесло и к какой именно любительнице цветочков идти за ответом.

«Ах ты, мелкий клоп...» — Волк разъяренно обернулся на женскую сторону, продолжая почесываться.

Руки зазудели сразу до мяса. В голове мгновенно сформировался план:

«Схватить девку, вытащить из-под одеяла, вытряхнуть из одежды и как следует повалять в своей кровати. Крепко потереть задницей о простынку. И передом. Да! Или иначе. Юбку задрать и задом в крапиву посадить, пусть поерзает на любимой травке. А то и через колено перегнуть и отлупить до... Так... Так. Так! А ну! Э, нет, стоять! Ни с места!»

Обнаружив, что все планы мщения сводятся к тому, чтобы прежде всего раздеть, Таор себя придержал. Задумался. Как вскочил голым, так и застыл перед лежанкой, обмозговывая, как лучше поступить. Пока соображал, немного остыл. Аса спала, забившись под одеяло так, что не видно было и носа. Свернулась, съежилась в комок, еще и плащом накрылась.

Понял, что за ночь замерзла.

Ухмыльнулся. Наслаждение от само собой свершившегося возмездия, конечно, утешило. Летом Таор дом не топил, не привык. И так жарко.

«Ишь, мерзлячка».

Волк насмешливо выпрямился, продолжая шкрябать по коже ногтями, но уже не замечая этого. Около кровати на сундуке аккуратно лежала пострадавшая синяя юбка. Глянув на порядочную, уже зашитую прореху на ткани, Таор внезапно осознал, что еще повезло.

«Хорошо хоть за зад не ухватила — только чесотка, а не понос. Или понос на десерт? А неплохо так травница огрызнулась...»

Он неожиданно развеселился.

С охотничьим азартом обследовав все поверхности дома, нашел запах тех цветочков в кармане юбки. Запомнил.

«Значит букет не просто так на окно поставила. Со следа хотела сбить», — понял и одобрительно оскалился. — «Хорошо... Зараза!»

Не спеша