Волчья ягода - Екатерина Началова

Даже не спрашивая, где находится комната, которую мне выделили, Таор раздраженно направился точно туда. Вошел. Загородил в ней своими широченными плечами все пространство, померил длину шагами, почему-то толкнул плечом дверь, дернул замок, оглядел окно и стал еще мрачнее. Затем перевел взгляд на меня. Робея, я мялась в коридоре: комната слишком маленькая, чтобы заходить туда вдвоем.

— Платок, — хрипловатый голос прозвучал, низко отражаясь от стен. — Есть?

— Платок? — непонимающе повторила.

— На голову.

— Зачем? — уточнила. Платок у нас носили только замужние. Я пользовалась им разве что на кухне, чтобы волосы не лезли.

Меня ещё раз загрызли взглядом. Опять насмерть. Но только на секунду. Затем Таор закрыл глаза, сделал глубокий вдох, выдох, с усилием разжал челюсти и четко произнес:

— Чтобы солнце голову не напекло. Надевай платок, собери свои вещи и следуй за мной, Аса.

Я отметила, что он впервые назвал меня по имени, а не по пище, которую я ела в последний раз. Это от того, что завтрак был давно или что-то изменилось? И куда теперь?

Решив не прекословить, повязала светлый платок, затянув узлы на затылке, быстро собралась. После всех грубых слов Таору я как раз доверяла. Чувствовалось, что душой не кривит, не притворяется: не хочет он со мной дело иметь.

Это успокаивало.

С тем, кто улыбается, еще разберись. Взять того же Тирома... А с Таором все понятно до прозрачности.

Мы вышли из управы. Точнее, он вышел — а я за ним. Солнце в зените ослепительно сияло над городом, подсвечивая черного волка на крыше управы, от чего он казался менее угрожающим. Дорожные камни на солнце раскалились так, что дышали теплом даже через ботинки.

Только Таор и под солнцем не выглядел ни добрым, ни теплым.

— Старейшина сказал, что мне нельзя отходить от управы, накажут... — робко подала голос, ожидая каждую секунду, что он рявнет что-то в своем духе.

Ровного шага не сменил, но и не рявкнул.

— По приказу Индира ты теперь под моим началом. Жить будешь в другом месте, — он как обычно говорил, не оглядываясь.

— В каком?

Таор промолчал, а вот его спина, скрытая одной только серой рубахой, так скривилась, что я отчетливо услышала, как она настойчиво советует мне прикусить язык. Немедленно.

Но я никогда не слушалась спин.

— В каком месте я буду жить? — повторила вопрос, обеспокоившись.

Легкий летний ветерок подхватил мои слова, донес до Таора и Волк так резко развернулся, что мне пришлось затормозить.

— В безопасном, — четко артикулируя проговорил он мне в лицо. Этому ответу я сразу поверила. Мгновенно.

Уловив недвусмысленное послание «больше ни о чем не спрашивать», начала думать.

«Безопасное место — это хорошо. А управа не была безопасным место? И почему меня отдали под его начало? Я плохо работала? Или он сам попросил. Нет... Сам вряд ли. Он даже видеть меня не может. Точно назначили. Может Индиру что-то не понравилось? Или Ирис пожаловалась, что я плохо стираю? А то придумали другую работу?»

Информации не было.

Происходило нечто не очень понятное. Мы ходили по городу, как мне казалось, произвольно.

Таор остановился около одного дома, оглядел его так, будто впервые видит, и двинул дальше.

Спина его выразила сомнение.

Я поняла, что спина у Волка — говорящая, и начала присматриваться к ней тщательнее.

Выбрав другой дом, Таор остановился, поговорил с вышедшей оттуда женщиной. Крепкая, и на вид боевая, она беседовала с ним не особенно приветливо, с тем же выражением поглядывая и на меня. Разговор не затянулся, они попрощались уже через несколько фраз.

Теперь спина Волка изображала крайнюю степень досады.

Затем Таор посетил ещё несколько домов, у которых провел еще несколько бесед с женщинами и одну — с мужчиной. Я не слышала, о чем они говорили, но, когда спина Таора начала источать ярость, поняла, что его ожидания от прогулки не оправдались. Совсем.

Солнце уже вышло из зенита, начав клониться в сторону запада, когда я обнаружила, что в этом месте мы уже точно были. Вот же дом, с темными ставнями и пышными клумбами чудесной лиловой обриеты. Точно он! Я уже любовалась этими великолепными зарослями. Маленькие, но дружные цветы так густо облепляли отведенный им клочок земли, что клумба выглядела как одно лиловое пятно.

На этот раз широкая мужская спина казалась странно растерянной. Я окончательно озадачилась.

«Что происходит?»

Пока шла за Таором, все больше осознавала, что мне нравится устройство волчьего города, щедро разбавленного деревьями. У нас село в поле. Глянул в одну, другую сторону — дома с редкими деревцами, открытый простор. Скучно. Летом под солцем село нагревается как на сковородке, а жители жарятся на этой сковороде как яица. Единственное спасение — прохладный дом. Когда лето уходит, приходят холод и ветер, которые окружают еще беспощаднее солнца, и ничего не останавливает жестоких захватчиков. У Волков же густой стеной стоит лес, так что солнечные островки перемежаются с блаженной прохладой от высоких деревьев.

Я шагала за Волком, ощущая густой запах нагретой на солнце хвои. Под ухом лениво жужжали обязательные мошки. Совсем мало — крылатые не очень любят запах сосны. Всегда мечтала, чтобы у дома росло несколько этих высоких красавиц. Но наш дом окружали лишь пышные ягодные кусты, которые мошек только привлекали.

— Ай!

Прилетевшая в макушку шишка, мгновенно отвлекла от созерцания окрестностей. Айкнув, я обернулась и сразу получила второй прямо в лоб.

Больно!

Если первый удар смягчили волосы и платок, то второй снаряд ударился прямо в незащищенную кожу, заставив зажмуриться от чувствительной, обидной боли.

Пара подростков лет двенадцати, запустившие в меня шишками, стояли шагов за пятнадцать от меня под сосной, и злорадно скалились. В пятернях у обоих имелось еще с десяток снарядов, которые они красноречиво подбрасывали.

— Эй, вы...

Назвать их трусливыми белками, я не успела, потому что мальчишки тут же получили каждый по лбу. Оглянувшись, я изумленно узрела, как Таор с силой запускает в нападающих прицельный град из шишек, что в изобилии валялись под ногами. На минуту Волка будто сорвало, лицо исступленно исказилось, руки замелькали как крылья ветряной мельницы. Не ожидав, да и не сумея противостоять атаке взрослого мужчины, мальчишки возмущенно заверещали, кинулись бежать. Таор еще несколько длинных прыжков преследовал их, с заметным удовольствием крепко вмазывая сосновыми снарядами точно по бегущим загорелым затылкам. Я только остолбенело наблюдала как быстро мелькают коричневые от земли мальчишечьи пятки.

Отряхивая руки вернулся, бросил на меня разгоряченный янтарный взгляд. Мокрые пряди отросших черных волос прилипли к шее и загорелому лбу. Волк смахнул пот, остановился рядом.

— Если умеешь кидать в цель, лучше отвечать, — проговорил глядя поверх моей головы.

— Можно? Хорошо... Я умею, — пролепетала, еще не придя в себя от неожиданного заступничества. Даже забыла поблагодарить.

Только что с Таором было все понятно, как стало непонятно. Чего теперь-то ожидать? Я окончательно перестала разбираться.

Он присел на корточки около весело бурлящего ручья, по-мужски размашисто омыл лицо, шею, руки. По лицу нельзя было ничего сказать, и я осторожно сделала шаг назад, косясь на более красноречивую для меня спину. Та сообщила, что мой провожатый утомлен. Таор подозрительно оглянулся.

— Куда глазеешь?

— Я? — растерялась, отвела глаза. — На ручей.

Прилежно уставилась на звонкий ручеек. Спина мужчины выразила мне однозначное недоверие.

«Он думает, я смотрю на его зад?» — я на секунду испугалась. — «Больно нужен!»

Волк вслух фыркнул и еще раз ополоснул лицо, щедро орошая темными каплями воды собственную рубашку.

— Так... Я понял, что ты умеешь копать. Травы, цветочки, корешки, значит... А что с зайцами, куропатками?

— Копать зайцев?

Выпрямившись, Таор скептически оглядел меня фирменным хмурым взглядом.

— Их я сам выкопаю. Разделывать, готовить, шкуру снимать, ощипывать — научена?

Настороженно кивнула.

— Хоть что-то... — он развернулся. — Двигай за мной.

Спина сообщила мне, что ее хозяин далек от хорошего настроения, но временно присмирел.

***

Пройдя через весь город, мы пришли к небольшому скромному дому, стоящему поодаль от основной дороги. Рядом