Консультант для дознавателя-аристократа - Вероника Воронина

И правильно. Ему надо оставаться. Доигрывать роль до конца.

Я почти не помнила дорогу домой. Меня сразу перевели в центральную клинику, спрятанную в одном из старых домов Управления, где лечили тех, кто "не должен попадаться на глаза общественности".

Первые дни прошли в полудрёме: обезболивающее, перевязки, магические капсулы и приглушённый свет. Потом — усталость, апатия и ощущение, будто я снова и снова падаю в собственную кожу.

Меня не допрашивали, не расспрашивали. Слишком хорошо всё и так знали.

Анна приходила часто. Привозила пирожки, травяной чай и свои новости — Эдгар опять с кем-то поругался, она выбрала цвет обоев в детскую, и вообще, когда ты уже перестанешь быть такой героической идиоткой.

Мой руководитель тоже зашёл пару раз — сухо, делово, с папками под мышкой. Держался сдержанно, но в глазах читалась настоящая тревога. Он поблагодарил. Пообещал содействие в восстановлении. Предложил взять отпуск на месяц.

Но Арчи… Арчи не пришёл.

Ни в первый день, ни в третий. Ни когда сняли швы, ни когда я снова начала самостоятельно ходить по палате.

Я пыталась себя убеждать, что он просто зашит работой. Что у него — отчёты, допросы, разбор данных, зачистка остаточных очагов. Я говорила себе, что это всё логично, правильно, предсказуемо.

Но каждый раз, когда кто-то открывал дверь, сердце вздрагивало. И каждый раз — напрасно.

Неужели даже не заглянет? — спрашивала я себя, пытаясь сдержать этот глупый укол.

Может, ему просто всё равно.

Может… я сама дала понять, что мне всё равно.

Я думала, что с выпиской всё встанет на свои места. Что работа закрутит, засосёт — и ни времени, ни сил на беспокойства уже не останется. Я ошибалась.

Первым делом я отправилась в отдел дознавателей. Хотела — нет, надеялась — что Арчи уже вернулся. Что он просто не заходил потому, что так надо. Может не было времени или еще что-то...

Но в приёмной меня встретил один из младших аналитиков и, не успев даже поздороваться, сказал:

— Арчи всё ещё на задании. Под глубочайшим прикрытием. Связь эпизодическая. Последний отчёт — четыре дня назад. И да, Никки… — он понизил голос, — его не просто оставили. Он сам настоял.

Сначала я ничего не ответила. Просто кивнула. Поблагодарила. Вышла.

А уже на улице меня накрыло.

Он сам настоял. Арчи остался там. Один. С чужим лицом, чужими словами, под давлением лжи, которая придавливает тебя каждый раз сильнее.

Я знала, как это.

Позже, уже в здании Управления, мне вручили награду — официальный кристалл за проявленное мужество и вклад в раскрытие дела Велесградской сети. Руководитель пожал руку. Говорил что-то о стойкости, верности, жертве.

Мне вручили пакет новых задач по артефактам — несколько проектов срочных, с пометкой «в приоритете», несколько — отложенных ещё до операции. Работа пошла густая, плотная. Целыми днями я сидела в лаборатории: проверяла механизмы памяти, настраивала стабилизаторы эфира, проектировала контейнеры для магических потоков.

По вечерам — брала задачи от Гильдии артефакторов. Дополнительные прототипы, доработки, парные усилители для боевых групп.

Казалось бы — жить некогда.

Но всё это не помогало. Не глушило. Не вытесняло.

Я думала о нём. Постоянно.

Я ловила себя на том, что держу в руках медальон, который он подарил мне перед отлётом. Я помнила, как он смеялся, когда я жаловалась на местную еду. Как ворчал, поправляя план чертежа. Как замирал взглядом, когда думал, что я не смотрю.

Вечером я пыталась заснуть, но подолгу ворочалась, глядя в потолок. Порой мне казалось, что вот-вот дверь щёлкнет — и он войдёт. Без стука. С обычной ухмылкой: «Ну что, не скучала, шестеренка?»

Но дверь оставалась закрытой.

И тишина не отвечала.

Надеюсь, ты там жив.

Я просто хотела купить кофе.

Солнце было слишком ярким, улицы — слишком шумными, а работа всё ещё не отпускала голову, даже когда я пыталась выйти из лаборатории хотя бы на час. Газета на стойке в уличной лавке привлекла внимание случайно — заголовки были, как всегда, пустыми, но… одно фото.

Оно буквально вонзилось в меня.

Никол Вэйл. Арчи.

Он стоял, беззаботно улыбающийся, в окружении дорогих фужеров и золотых драпировок. На его руке — хрупкая девушка с тёмными волосами, сверкающим ожерельем и гладким, благородным лицом. Она смотрела на него… будто весь остальной мир перестал существовать.

Они смеялись.

Он обнимал её. Он прикасался к ней. Так, как… как будто всё по-настоящему.

Я застыла на месте. Сердце стучало так громко, что я не сразу услышала голос продавца:

— Вы будете брать газету?

— А?.. Да. Да, конечно.

Я купила её. Забыла про кофе.

Через два часа я уже знала, кто она.

Сэлия Аран'Миран , дочь министра внешних связей Зира'Джан. Будущая наследница одного из древнейших домов. Умна. Прекрасна. Идеально подходит для династических браков.

Газеты в тот же вечер начали пестрить заголовками:

«Сенсация! Новый фаворит сердца Сэлии — загадочный профессор Никол Вэйл»

«Помолвка в Зира'Джане? Кто он, этот блондин с улыбкой?»

Я перечитывала всё снова и снова. Логика вцепилась в горло: Это легенда. Всё часть игры. Он внедрён, он играет роль, он должен быть убедительным.

Но ревность...

Ревность визжала внутри меня, как сорванный тормозной механизм. Она царапала. Била током. Подсовывала ядовитые мысли:

А что если ему это приятно?

А вдруг он там не один?

Может, он и не собирался возвращаться?

Я сидела в своей комнате, глядя на фото. Его лицо было чуть иначе освещено, но я узнала эту полуулыбку. Эту нагловатую ухмылку. И как бы я себе ни твердила, что всё — часть дела… мне было больно .

И ещё — тревожно.

Потому что Арчи был слишком хорош в своей роли. А такие вещи, если затягиваются… могут перестать быть игрой.

Может, я зря жду?

Глава 15. Импульс сигнала

Когда утром меня вызвали в главный корпус Отдела, я не особо удивилась. После недельных задач на автомате — чертежи, доработки, рутинные разборки с гильдией — у меня не осталось ощущения времени. Всё как в дымке: проснулась, поела, вырубилась на пару часов, и снова вперёд. Без Арчи всё это казалось выцветшим. Как будто кто-то выкрутил насыщенность жизни на минимум.

В приёмной меня встретил мой руководитель —