Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез

— Надеюсь, да, иначе мне нечего делать в твоей постели.

Я улыбнулась в подушку.

— Ты вообще спал?

— Конечно, нет, — он потянулся и притянул меня еще ближе, после чего чихнул, когда мои волосы защекотали ему под носом. — Я постоянно просыпался, желая тебя всю ночь.

Я покраснела.

— Оу.

Уит рассмеялся, его большой палец выводил невесомые круги на моих ребрах, а затем медленно двинулся вверх.

— Не могу поверить, что у меня есть жена, — он нежно поцеловал мое ухо.

Грандиозность того, что мы совершили, простиралось передо мной, словно наше будущее было размотанной лентой.

— Чем ты хочешь заняться?

Уит сделал паузу, его большой палец переместился мне на плечо.

— В эту минуту? — в его голосе сквозило веселье. — До конца дня? Или вообще?

Я повернулась в его объятиях, охваченная любопытством и с трудом веря, что мы не обсуждали, что будет после свадьбы. После того, как я разберусь с матерью, у нас впереди будет целая жизнь. Весь мир у наших ног7, как говорится. Я улыбнулась, а Уит уставился на меня, нахмурив брови.

— Что творится в твоей голове?

— Мир — наша устрица, — объяснила я.

— А, — прошептал он. — Снова Шекпир.

Я провела пальцем по его челюсти, следуя вдоль острой линии его подбородка, которую я рисовала несколько месяцев назад.

— Ты был и солдатом, и шпионом моего дяди. Теперь у нас есть средства, и мы можем делать все, что захотим. — Я облизала губы. — Что ты хочешь делать со своей жизнью?

— Думаю, правильнее спросить, что хочешь делать ты? Это твое состояние.

— Наше, — сказала я, потому что не хотела начинать брак так, словно мы находимся по разные стороны баррикад. Я так долго была оторвана от своих родителей, потерянная и не находящая своего места. Все, чего я хотела, — быть частью того, что мы создадим с ним вместе. Семьи. Моя мать разрушила нашу. В голове мелькнул образ кузины, и горе снова вспыхнуло во мне, обжигающее, как крепкий алкоголь. Впервые я не хотела, чтобы то, к чему я прикладываю руку, разбилось на миллион кусочков.

— Инез, чего ты хочешь?

— Я хочу знать, что случилось с моим отцом, — прошептала я. — Я хочу знать, жив ли он или хотя бы где похоронен. Эльвира… — у меня перехватило дыхание, и я тяжело сглотнула. — Эльвира умерла из-за моей матери. Я хочу отправить ее в тюрьму. Я хочу справедливости.

— Ни для чего из этого не нужны деньги.

— Они потребуются нам во время ее поисков.

Уит пожал плечами.

— Тебе просто нужно найти правильных людей, — он провел большим пальцем по моей нижней губе. — А что потом?

Было что-то, чего я еще не могла выразить словами. Это чувство не покидало меня всякий раз, когда я гуляла по Египту. Оно подсказывало мне, что нужно обратить внимание на чувство благоговения, на возникающую мотивацию постепенно изучать новый язык, на теплоту и гостеприимство местных жителей. Египет запал мне в душу, и я знала, что всегда буду тосковать по нему. Но что, если… я назову его домом? Что, если мы назовем его домом? Работа рядом с дядей и Абдуллой приносила мне радость. Работа в команде и поддержка их деятельности, давали мне цель. Чувство правильности. Я впервые открыто озвучивала свои мысли.

— Я хочу остаться в Египте и финансировать раскопки Абдуллы. Возможно, купить дом в Каире.

— Ты бы хотела здесь жить? — спросил Уит, медленно растягивая каждое слово, будто бы желая убедиться, что он правильно меня понял. На его лице появилась неуверенная улыбка.

— Не могу представить, что назову домом другое место, — призналась я. — А ты?

— Я всегда держал в голове, что должен вернуться в Англию, поэтому не позволял себе надеяться на что-то или ждать чего-то иного. Точно так же, как я не мог себе представить, что женюсь на тебе.

— Женился, — прошептала я. — Tengo un esposo8.

— Да, так и есть.

Совсем забыла, что он понимает, когда я говорю на своем родном языке. Приятное волнение пробежало по моей коже. Именно таким все и должно быть. Неспешное раннее утро и разговоры вполголоса. Он заставлял меня смеяться, был лояльным. Я доверяла ему.

— Насколько хорошо ты владеешь испанским?

Уит навис надо мной, заставляя лечь на спину. Мой пульс участился, будоража кровь. Его взъерошенные волосы мягкими волнами упали ему на лоб. За широкими плечами невозможно было что-то рассмотреть. Сонные голубые глаза смотрели на меня ясно, но не пристально. Уголки его рта растянулись в ленивой улыбке. Он наклонился, мягкие губы нежно раздвинули мои, углубляя поцелуй с тихой свирепостью, покусывая и пробуя на вкус.

В комнате все еще было темно, и мне казалось, что мы находимся во сне, пока я не ощутила, как его тело медленно просыпается, его дыхание участилось, а рука скользнула вниз по моей шее и ниже.

— Debería practicar más9, — произнес он, касаясь губами моей ключицы.

— Что? — я понятия не имела, что он имеет в виду.

Восхитительная дымка окутала мой разум, и мне хотелось никогда из нее не выходить. Я была бы рада потеряться в ней навсегда. Нет необходимости в картах.

Уит поднял голову, ухмыляясь, и я уловила в его улыбке намек на самодовольство. Он прижался ко мне, его длинное тело застыло между моих бедер, и у меня перехватило дыхание. Его улыбка стала шире, больше никаких намеков.

Я сузила взгляд.

— Ты ужасно доволен собой.

— Я сказал, — прошептал он, сделав паузу, чтобы ущипнуть меня за подбородок, а затем повторил по-испански, — что мне нужно больше практиковаться.

Структура была правильной, но над акцентом еще нужно было поработать.

— Тебе стоит поговорить на испанском с дядей Рикардо.

При упоминании имени моего дяди мы оба замерли. Уит наклонился, едва не придавив меня, и застонал, уткнувшись мне в шею. Затем он приподнялся и откинулся на подушки.

Его голос звучал ровно.

— Рикардо.

— Мы должны рассказать ему обо всем сегодня.

Уит уставился в потолок и кивнул.

— Этим утром.

— Он будет в ярости, — сказала я. — Он может нанять врача, может потребовать развода.

Уит медленно повернул голову в мою сторону и встретил мой взгляд. Его голос превратился в убийственный шепот.

— Никто не будет диктовать мне, как жить, Инез, — он притянул меня к себе, и я положила голову ему на сердце. Ритм был ровным. — Никто.

Я поверила ему.

Мы спустились по лестнице на второй этаж, не касаясь друг друга и не разговаривая. С каждым шагом Уит незаметно менял свое поведение,