Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез

Дядя повысил голос, явно устав от того, что его оставили без внимания в разговоре.

— Это не будет расслабленным путешествием вверх по Нилу, Инез.

— Мы поедем вместе, — упрямо ответила я.

Дядя Рикардо поморщился и обратился к моему мужу.

— Нам необходимо добраться туда как можно быстрее, поэтому час пути мы проделаем на поезде, а остальную часть верхом на верблюдах, — он сжал кулак. — Не забывай, что ты мне должен.

Уит раздраженно фыркнул и жестом пригласил меня следовать за ним из спальни моего дяди. Я так и сделала, чувствуя, как в животе зарождается страх.

Я закрыла за нами дверь, чтобы мы могли остаться наедине. Уит повернулся ко мне, засунув руки глубоко в карманы.

— Он прав. Ты будешь нас тормозить, а сейчас самое главное, как можно быстрее добраться до Абдуллы.

Сначала я не поняла его слов. Он бы не сказал мне такой ерунды, он не мог. Я, не веря своим ушам, уставилась на него.

— Я буду вас тормозить? Я постоянно бегаю.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Я напряглась.

— Боюсь, что нет. У меня две ноги, как и у тебя, разве нет? — от разочарования мои глаза наполнились слезами.

Он не заметил или сделал вид, что не заметил. Так или иначе, он продолжал говорить, но слова словно расплывались.

— Ты никогда не ездила на верблюде, — сказал он. — Поездка на поезде будет ужасной и душной, и это только дорога в Асуан. Дальше наш путь лежит через пустыню, останавливаясь на ночь в палатках. Нет, подожди, в одной палатке. Одной. Мы не можем взять много багажа.

Мои губы приоткрылись. Уит собирался оставить меня одну.

— Ты же не серьезно.

Он вперился в меня тяжелым взглядом и многозначительно поднял брови.

— Серьезно.

— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась.

Уит кивнул.

— Верно.

Мой дядя был прав. Я совсем не знала своего мужа.

— Ты собираешься поступить, как хочешь, независимо от того, что я скажу, не так ли? — сказала я, небрежно взмахнув рукой. — Словно я не доказала свою компетентность и недостаточно усердно работала…

— Инез, — Уит бросил выразительный взгляд на дверь спальни моего дяди, и его брови снова многозначительно приподнялись. — Дело не в этом. Рикардо нужно время, и я думаю, что расстояние поможет. Я поработаю над этим, поговорю с ним, и к моменту возвращения, думаю, он уже свыкнется с мыслью о нашем браке.

Какие логичные рассуждения. Все, что он говорил, имело смысл, но это не мешало мне ненавидеть каждое его слово.

— Но…

— Я не собираюсь менять свое решение, — резко произнес Уит. — Не думаю, что поступаю неразумно.

— Когда мы женились, я надеялась, что мы будем на одной стороне.

— Так и есть.

Я встретила его спокойный взгляд.

— Нет, ты просто принял решение без меня. Так в команде не работают.

Я тяжело сглотнула, давая ему время ответить. Когда он этого не сделал, я с прямой спиной подошла к двери, ведущей из апартаментов моего дяди.

— Счастливого пути, Уит, — пробормотала я, покидая номер, прежде чем он успел бы увидеть, насколько я была обижена. Я шла по коридору, скрестив руки на груди, крайне разъяренная. Если бы он не знал, насколько я ненавижу, когда меня не включают в команду, когда мне приказывают, как будто у меня нет ни мнения, ни голоса, ни…

Позади послышались быстрые шаги.

— Инез.

О нет, я была не готова выслушивать новые директивы. Я пошла дальше, уже быстрее, но Уит схватил меня за локоть и развернул лицом к себе.

— Нам нужно поработать над общением, — сказал он с раздражением.

— О, я слышала, что ты сказал, — возмутилась я. — Я не собираюсь менять свое решение. Никаких недопониманий, мистер Хейс. Я хочу, чтобы ты знал, что я не ценю напыщенное…

— Обычно ты схватываешь на лету, — сказал Уит. — Сколько раз мне приходилось смотреть на дверь спальни твоего дяди…

— … отношение, не принимающее в расчет мои чувства…

— …где он, очевидно, подслушивал…

Мы оба одновременно прервались.

— Что? — спросил Уит. — Напыщенное отношение?

Я моргнула.

— Схватываю на лету? Мой дядя подслушивал под дверью?

Мы озадаченно уставились друг на друга.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросил Уит.

— А о чем ты?

Он начал смеяться, громко задыхаясь, его плечи тряслись. Он наклонился, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Вот только я все еще хмурилась, и когда он еще раз взглянул на меня, то снова разразился хохотом. Уит отпустил мою руку и вытер глаза, чтобы удержаться на ногах, ему потребовалось опереться на стену.

— Ты назвала меня напыщенным? — спросил он между вздохами.

— Ты так себя вел, — ответила я.

— Я говорил то, что хотел услышать твой дядя, — сказал Уит, все еще посмеиваясь. — Потому что я слышал его шаги возле двери. Боже мой, да ты не лучше него.

— Оу, — протянула я, наконец, поняв, и мое настроение значительно улучшилось. Уит не хотел расставаться со мной. — Ты хочешь, чтобы я присоединилась.

Он медленно покачал головой, и прилив воодушевления покинул меня. Но он сделал шаг навстречу и опустил руки мне на плечи, а его следующие слова сделали все лучше.

— Вообще-то, что ты думаешь о том, чтобы обыскать его комнату, пока нас не будет?

УИТ

Мы доехали на поезде до Асуана, и Рикардо говорил со мной только в случае крайней необходимости. Честно говоря, всю дорогу он выглядел больным: от каждого толчка вагона он начинал трястись и обливаться потом. Но как бы плохо ему ни было, каким-то образом он умудрялся кидать на меня зловещие взгляды через равные промежутки времени. Если бы при нем был пистолет, он бы меня пристрелил, я в этом уверен. В нем было столько схожих с Инез черт, что мне было невыносимо встречать его обвиняющий взгляд.

Я знал, что однажды она посмотрит на меня также, если мой план провалится.

Рикардо перевалился через борт лодки, на которой мы плыли до Филе. Река накатывала на нас мягкими волнами, но, несмотря на это, его регулярно рвало в реку. Солнце нещадно палило, и по моей спине струился пот. Днем в Асуане было жарче, чем в Каире, несмотря на то, что стояла зима.

― Может, мне стоило поехать одному, ― сказал я, продолжая грести.

Рикардо вытер рот рукавом.

― Estoy bien11.

Я замолчал, услышав пренебрежительный тон. Но я сказал Инез, что поговорю с ним, поэтому перестал грести и положил весла себе на колени.

― Ты не можешь притворяться, будто ничего не было.

Он вздохнул и потер глаза,