Опасная связь - Ана К. Блэклейс

— Ты потрясающий журналист, — мягко говорит Адди. — Ты раскрыла подпольные бои Джакса, нашла контакт с Сиренной. Ты пробралась туда, куда другие журналисты даже мечтать не могли попасть, и ты работаешь на одном из крупнейших ток-шоу в стране. Ты на скоростной трассе к своим мечтам, и Деклан Сантори не встанет у тебя на пути.

Мой взгляд медленно поднимается по ее фигуре — от черных туфель на шпильке и черных брюк до белого кашемирового свитера, который облегает ее пышную грудь. Ее прекрасные золотистые волосы собраны в волнистый хвост. Она всегда была редкой красавицей, но после свадьбы на прошлой неделе она, кажется, расцвела еще больше. Жаль только, что она решила отложить свой медовый месяц с Джаксом, чтобы помочь мне. Я чувствую себя ужасно виноватой.

— Раз уж заговорили о влиятельных мужчинах, — вмешивается Сиренна, — разве Джакс не мог бы что-то с этим сделать? Они с Декланом же лучшие друзья.

Адди хмурится.

— Джакс и Деклан понимают друг друга на уровне, который я до сих пор не могу полностью осознать. То есть, мы с Мией суперблизки, но их дружба — это что-то совершенно другое. Деклан вышел на ринг с Джаксом в обмен на его помощь много лет назад. Он был в такой передряге, что даже его семейные связи не могли решить эту проблему.

— Ему нужен был кто-то с властью в подполье и с гибкой моралью, — добавляет Сиренна. — Это все, что мне удалось выудить у Джозефа.

— Кто-то, у кого есть и ресурсы, и хватка, чтобы пройти туда, куда никто другой не осмелился бы, — продолжает Адди.

Я не поднимаю взгляд с кружки, пальцы лениво скользят по ее бокам, но каждое их слово словно отпечатывается у меня в мозгу. Я знаю, что Деклану понадобилась помощь Джакса в чем-то крайне деликатном, и их связывает ужасный секрет. До сих пор никто не знает, в чем он заключается.

Если бы я смогла узнать. Если бы у меня было что-то на него…

— Джакс не вдавался в подробности, но, по его словам, навыки Деклана начались задолго до ринга. В очень юном возрасте он научился делать то, что даже опытные бойцы не могли выполнить в тридцать, — говорит Адди.

По моему позвоночнику пробегает холодок. То, что я видела, как он вытворял еще в колледже, было совершенно безумным. Я начинаю задумываться о том, какое детство могло оставить такой отпечаток.

— Деклан дрался еще в колледже. Именно так мы с ним и познакомились, — говорю я, глубоко вздохнув.

Это первый раз, когда я рассказываю эту историю, даже Адди. Она знает лишь в общих чертах о том, что произошло между мной и Декланом в колледже, но в детали я никогда не вдавалась. Даже сейчас, когда я начинаю, грудь будто сдавливает, оставляя чувство тяжести и боли.

— Колледжные бои были похожи на UFC, очень жестокие. Некоторые парни готовились к профессиональной карьере в ринге, и Деклан был лучшим из них. Множество тренеров и компаний предлагали взять его под свое крыло и спонсировать, но профессиональная карьера бойца для него была исключена. Он был еще и невероятно умным, а его семья возлагала на него огромные ожидания. Его отец управлял империей трастовых фондов, банков и алмазных шахт, и он хотел, чтобы Деклан взял все это на себя.

— По словам Джакса, именно отец впервые бросил его в бойцовский ринг. Причем это был не тот безопасный ринг для новичков, — говорит Адди, когда я замолкаю. Она продолжает своим характерным мягким голосом, осторожно обходясь с деликатной информацией, как всегда. — Люди видели в его отце проницательного, уравновешенного бизнесмена, главу империи с таким количеством денег и власти, что мир был у его ног. Но дома, в кругу семьи, все было совсем иначе. Ходят слухи, что у Деклана были братья от других женщин, потому что его отец содержал что-то вроде гарема. Только самые сильные из его сыновей могли получить его фамилию и занять место в империи. Тот, кто доказал, что он самый достойный, получал все. В итоге остаться мог только один, и борьба была жестокой.

Так что Деклан не просто родился в привилегиях. Ему пришлось бороться за них сильнее, чем многим, кто появился на свет в трущобах. И жестокие бои были одной из главных арен, где он должен был доказать свою ценность. Его отец хотел, чтобы его сыновья умели править и в джунглях, и на блестящих вершинах цивилизации, и ради этого он доходил до немыслимых крайностей.

Она облизывает губы, прежде чем продолжить. Видно, что она волнуется, подбирая слова. Учитывая то, что она только что сказала, наверняка нет способа смягчить это. Я слушаю, не отрываясь. Интересно, рассказал ли ей это Джакс после свадьбы.

— Сначала он нанял для своих сыновей частного учителя. Можно было бы подумать, что это разумное решение — учить их жестоким боям в безопасной обстановке. И это действительно так кажется, пока не вникнешь в детали. Он забрал мальчиков от их матерей, которые в основном были охотницами за деньгами, — продолжает Адди. — Теми же женщинами, которыми сейчас окружает себя Деклан. Похоже, мать Деклана была другой. Она вела небольшой бизнес, но он почти никогда о ней не говорит.

Она делает короткую паузу, прежде чем продолжить:

— Его отец изолировал сыновей на вилле в горах и нанял одного из самых жестоких подпольных бойцов для их тренировки. Он дал этому человеку полную свободу. Тот мог хлестать мальчиков кнутом и заставлял их драться друг с другом до изнеможения. Победитель должен был избить проигравшего до полусмерти, иначе его самого ждали побои — кнутом, который не оставлял следов. Это было одним из условий, которые учитель обязан был соблюдать, — следить, чтобы тела мальчиков оставались безупречными. Одна-единственная отметина, и они бы не смогли попасть в элиту.

Мой рот кривится, комок поднимается к горлу. Желудок сжимается от боли — теперь понятно, почему Деклан стал таким изуродованным морально ублюдком.

— Что это за чертова элита, о которой все говорят? — вырывается у меня, и в словах звучит вся горечь, которую я чувствую. — Все это время я думала, что это просто сливки общества, один процент самых богатых людей Америки, но…

— Самые богатые, самые влиятельные и самые могущественные мужчины в мире, — перебивает Сиренна, скрестив руки на груди, ее платиново-белые волосы падают по бокам лица. — Такие, как Джозеф. Те, с кем нельзя связываться. Те, у кого ты не осмелишься просить ни цента при разводе, не говоря уже