Дочь тьмы - Валерия Аристова

Магдалена неловко взяла кубок и стала пить. Глаза ее были открыты, но ничего не видели перед собой, руки будто оледенели, и тонкие пальцы не гнулись, сжимая кубок.

— Испив вина, ты почувствуешь в сердце страсть и любовь к моему господину, Габриелю де Сен-Кор! — прогремел демон.

Магдалена уронила кубок, который, грохоча, покатился по плитам, и лицо ее заалело, будто вся кровь бросилась к щекам.

— Ты полюбила моего господина Габриеля и будешь любить его так, как он любит тебя! — послышался тихий голос демона, от которого мороз бежал по коже.

Свечи ярко вспыхнули, освещая даже самые темные углы комнаты, а Магдалена уставилась на Габриеля, будто только сейчас увидела. Габриель смотрел на нее, с ужасом поняв, что наделал. Руки Магдалены поднялись и она пошла к нему, как безвольная кукла в руках кукловода.

— Что ты творишь? — закричал он, оборачиваясь к Асмодею.

Тот стоял, сложив руки на груди. Куриная нога все ярче виднелась сквозь морок, а на голове тенью пробивались бычьи рога.

— Я делаю то, что ты приказал мне, господин, — насмешливо ответил демон.

— Убирайся! — в панике закричал Габриель, не зная, что делать с Магдаленой, как выгнать демона, и как не дать тому превратиться в чудовище.

— И это вся твоя благодарность? — засмеялся демон зло, — я выполнил твое задание. Дело за тобой.

— Убирайся! Именем Саваофа! — он схватил в руки висевшую на груди печать царя Соломона, — повелеваю тебе убираться обратно в ад!

Тень стала гуще. Рога виднелись уже совсем реально, а глаза Асмодея потемнели, будто попуская в этот мир пустоту ада…

— Ты все равно заплатишь за все, — прошипел он, и вместо головы быка проступила уродливая голова василиска, — ты заплатишь за все… Ты еще призовешь меня, человек!

Габриель поднес огонь к жаровне. Асмодей скорчился, будто поджаривали его, а не рыбьи потроха, меняя образы, и распространяя ужасный запах. Габриель замахал кадилом, надеясь, что там остался ладан.

— Я приду за расплатой! — шипел Асмодей, извиваясь, — и ты не избегнешь моего гнева, человечешко…

Грохот, будто замок готов был обрушиться ему на голову, сотряс воздух. Габриель выронил кадило, зажав руками уши. В глазах потемнело, и поднялся страшный горячий ветер, наполняя комнату безумным воем. Габриель упал на колени, пряча голову от ударов летавших по комнате предметов, и стал молиться так, как не молился никогда в жизни. Он совершил страшный грех, и этот грех не смоет молитва. Этот грех не смоет ничто, кроме милосердия Господа!

Тишина застала его распростертым на полу в меловом круге. Круг был цел, и Габриель с трудом приподнял голову, обнаружив, что уже утро. Солнечный свет прорезал лучами оконные стекла, и освещал комнату, где все лежало на своих местах. Только вот алтаря, свечей, книги, кубков и кадила не было. Был только круг с написанными по сторонам света иудейскими буквицами.

Габриель поднялся на колени, осматриваясь.

Ужас, что он пережил, полностью опустошил его. Внтури была та пустота, что мелькала в глазах Асмодея. Холодная липкая пустота, от которой к горлу подкатывала тошнота.

С трудом встав на ноги, он скинул с себя черный плащ. Его шатало, будто он не ел несколько дней, и, дойдя до кровати, он рухнул на нее так, как был — абсолютно обнаженным, дрожащим всем телом.

Что он натворил? Он подавил свободную волю женщины, которую любил всем сердцем. Он заставил ее любить его, хотя любовь эта не будет настоящей!

Магдалена?

Он вскочил, забыв о головокружении. Где же она? Она была в комнате, когда началось это безумие с ветром и грохотом. Неужели демон утащил ее в ад?

Обняв себя руками, Габриель заметался. Он хватал какую-нибудь одежду, чтобы бежать искать возлюбленную, которой и так причинил столько вреда. Он дойдет до ада, если понадобится вызволить ее!

— Муррр… — черная кошка прыгнула на кровать и распушила черный хвост.

— Минерва! — Габриель обрадовался ей так, будто она была его близким другом.

Кошка смотрела на него зелеными глазами.

— Мур! — она прошлась по кровати и легла на подушку, будто приглашая его лечь рядом.

Габриель неожиданно расслабился. Возможно, ему все это почудилось, и Асмодей был просто страшным сном?

Он лег рядом с кошкой, слушая, как она мурлычет, зарылся рукой в черную шерсть.

— Я так устал, Минерва, — прошептал он, чувсвтуя, как глаза наливаются свинцом.

Минерва лизнула его в щеку, и шеравый язычок ее вызвал улыбку на его лице.

— Мурррррррр… — последнее, что слышал Габриель, погружаясь в тяжелый сон.

Глава 15

Любовь

Что стало с Магдаленой?

Эта была единственная мысль, которая билась в голове, будто желала, чтобы ее выпустили наружу. С трудом продрав глаза ближе к вечеру, Габриель поднялся, чтобы снова упасть, сраженным адской головной болью. Даже после самых знатных пирушек у него никогда так не болела голова. С трудом вспоминая, что произошло ночью, он заставил себя подняться. Ночная гостья его Минерва давно ушла, и он огляделся, отметив, что в комнате не осталось и следа ночного происшествия. Одевшись, как придется, он буквально потащил ноги туда, где слышались шум и голоса.

Замок бурлил, как растревоженный улей. Люди бегали по коридорам, слуги сбивались с ног, таща огромные блюда, кубки и столы, груженные непонятной снедью. То и дело мелькали мантии собравшихся ученых мужей. Габриель попытался узнать хоть что-то о своей возлюбленной, но никто с самого утра ее не видел и не мог сказать, что с ней происходит. Окончательно испугавшись того, что натворил, он отправился в большую гостиную, где чаще всего мадемуазель Магдалена принимала гостей, но по пути столкнулся с мессиром…

— О, молодой человек! — воскликнул тот, явно обрадованный встречей, — ну как, удалось вызвать вам демона? Я ночью чувствовал колебания пространства и решил, что это вы проводите свои эксперименты.

Габриель не знал, как ответить. Пожилой ученый вчера помог ему, но сегодня казался обузой.

— Я… Я не сумел вызвать демона, — Габриель склонил голову, — не хватило знаний.

— Ну, приходите учиться, — старик усмехнулся в бороду, — если захотите рассказать мне о ваших экзерсисах и что пошло не так, приходите.

— Непременно, месье. Благодарю вас.

Он сбежал, постаравшись скрыться от