Крутой поворот - Ольга Дашкова

Эпилог

Пять месяцев пролетели, как один миг, но каждый день был полон жизни, любви и перемен.

Я стояла перед зеркалом в ванной нашей маленькой квартиры, на шестом месяце беременности, чувствуя, как мой живот становится все тяжелее, а сердце – все легче.

Халат едва прикрывал мои округлившиеся формы, а я улыбнулась своему отражению, нанося легкий макияж. Сегодня был особенный день – мы с Тимуром собирались в Москву, чтобы встретиться с его родителями.

Я никогда их не видела, кроме того кошмарного дня в офисе, когда отец Тимура смотрел на меня с презрением, а я бежала, задыхаясь от стыда. Но все изменилось. Когда Тимур сообщил отцу, что я жду ребенка, а потом женился на мне – буря между ними улеглась.

Не сразу, конечно. Были крики, угрозы, но новость о будущем внуке смягчила сердце даже такого сурового человека, как Артем Викторович.

Тимур отказался от фирмы отца. Мой упрямый, дерзкий муж решил начать все с нуля, и, у него это получалось. Он запустил небольшой стартап – мобильное приложение для поиска экологичных строительных материалов.

Идея родилась из наших с ним разговоров о проекте жилого комплекса, который так и не увидел свет. Тимур вложил в это все свои знания, энергию и ту самую страсть, которую я когда-то полюбила.

Его приложение уже привлекло первых клиентов – небольшие строительные компании, которые хотели работать с зелеными технологиями. Он сутками сидел за ноутбуком, встречался с инвесторами, рисовал планы, и я видела, как он горит.

Не ради денег, не ради славы, а ради того, чтобы доказать себе – и мне, – что он может. И он мог. Я гордилась им, хотя иногда ворчала, когда он засиживался допоздна, забывая поесть.

Я наносила тушь, стараясь не испортить макияж, когда дверь в ванную скрипнула. Тимур вошел, еще не одетый, в одних боксерах, темные волосы были растрепаны, а в глазах был огонь, от которого у меня до сих пор подгибались колени.

Он подошел сзади, обнял, теплые ладони легли на выпирающий живот, почувствовала, как ребенок шевельнулся, будто здороваясь с отцом. Тимур улыбнулся, прижимаясь губами к моей шее, его дыхание защекотало кожу.

– Ты прекрасна, малышка, – прошептал низким голосом, отчего по телу побежали мурашки. – Самая красивая будущая мама в мире.

Засмеялась, откидывая голову назад, чтобы встретиться с его взглядом в зеркале.

– Ты просто хочешь, чтобы я перестала ворчать, что мы опоздаем.

Он ухмыльнулся, еруки скользнули выше, к моим плечам, а потом ниже, под халат, который и без того едва держался.

– Опоздаем? Ну и пусть. У нас вся жизнь впереди, моя девочка.

Развязал пояс халата, он упал с шорохом на пол. Теперь я была перед ним обнаженная, тяжелая, полная грудь вздымалась от учащенного дыхания. Соски, чувствительные и темные, тут же отреагировали на прохладный воздух, а я почувствовала, как жар разливается по телу.

Тимур смотрел на меня с таким обожанием, что я забыла о своих комплексах, о том, как изменилось мое тело, о всех сомнениях, которые когда-то терзали меня. В его глазах я была желанной. Любимой. Единственной.

Он развернул меня к себе лицом, склонился, захватывая губами по очереди то один то другой сосок, я громко простонала. А  потом он опустился на колени, его руки нежно обхватили мои бедра, и я ахнула, когда его губы коснулись моего живота.

– Привет, малыш, – прошептал он, целуя кожу, где наш ребенок уже начинал проявлять характер, толкаясь изнутри.

Губы двинулись ниже, я задрожала, приподнимая одну ногу и ставя ее на край ванны, открываясь для него максимально, уже возбужденная и мокрая. Его язык прошелся по половым губам, теплый, уверенный, я застонала, вцепившись пальцами в его волосы.

Мои руки сами собой скользнули к груди, лаская чувствительные соски, и волны удовольствия захлестнули как цунами. Его движения были медленными, но такими точными, что я быстро потеряла контроль.

– Боже мой… а-а-а… Тимур… как же сладко… а-а-а… господи, я уже… уже кончаю…

Стоны эхом отдавались в маленькой ванной. Я кончила, выгибаясь, выкрикивая его имя, и он держал меня, не давая упасть, пока ноги дрожали.

Тимур поднялся, глаза горели, губы блестели от моего сока, он притянул меня к себе, целуя так, будто хотел выпить до дна. Его язык танцевал с моим, а я чувствовала вкус себя на его губах. Муж развернул меня спиной, обхватил руками талию.

– Ты такая красивая, малышка. Такая горячая. Я схожу с ума от тебя. Хочу чувствовать тебя.

Все внутри задрожала от его слов, от того, как его ладони скользили по моему телу, от того, как он прижимался ко мне сзади, давая почувствовать, насколько сильно он меня хочет.

Твердый и огромный член вошел в меня медленно, осторожно, учитывая мое положение, но с такой нежностью, что я задрожала. Мы двигались в унисон, медленно, глубоко, каждый толчок эхом отдавался в теле удовольствием.

– Сильнее, милый… а-а-а… сильнее… еще… боже мой… а-а-а…

Мои стоны смешивались с его рычанием, его руки гладили мой живот, грудь, я чувствовала, как он сдерживает себя, чтобы не быть слишком грубым. Но мне это и не нужно было – его любовь, его нежность, его страсть были всем, что я хотела.

– Тимур, – выдохнула, чувствуя, как приближается оргазм. – Я… я не могу… а-а-а… не могу больше, я снова… кончаю… кончаю… а-а-а…

– Давай, моя девочка. Кончай для меня. Я с тобой, я сам на грани.

Я закричала, когда волна оргазма накрыла меня, член Тимура стал еще больше, растягивая меня изнутри. Он последовал за мной, мы кончили одновременно, тяжело дыша, прижимаясь друг к другу.

Мои ноги подкосились, но он держал меня, не давая упасть, теплая сперма стекала по внутренней стороне бедра. Мы стояли так, пока дыхание не выровнялось, пока мир не вернулся на место. Халат валялся на полу, зеркало запотело, и я засмеялась, чувствуя, как слезы счастья щиплют глаза.

– Мы точно опоздаем, – поворачиваясь к Тимуру и проводя пальцами по его щеке.

Муж улыбнулся, его глаза сияли, он мягко поцеловал меня в лоб, потом в губы.

– Пусть ждут, моя девочка. Мы ни от кого не зависим. У нас вся жизнь принадлежит нам. Я люблю тебя.

Прижалась к его груди, чувствуя тепло тела, биение его сердца.

– Я тоже тебя люблю. И если бы не та авария, то нас могло бы и не быть.

– Не могло, я ехал к своей судьбе.