Подводная конкиста - Вита Марли

— К-а-а-а, — громкое попугаячье карканье прекратило припадок искреннего самобичевания, — хр-р-р ка-а-а.

Задрав голову, Альтамирано заприметил пернатого хулигана на толстой ветви фикуса, что рос в двух шагах от входа во флигель. Ярко-синяя птица цвета индиго. Этот оттенок очень любила местная знать, как будто даже попугай в этих краях являлся вассалом местного правителя.

— К-а-а-а, — не унималась птица.

— А-а-а, это ты, амиго. — Эстебан не был уверен, но синего попугая с ярко-жёлтым жабо уже недавно где-то видел. И вспомнил вдруг, как запустил в пернатого камень и обозвал срамным словом. Хотя, возможно, то был совершенно другой попугай? — Ты уж прости. Это я тогда, знаешь, от досады. Не хотел тебя обидеть, дружище, понимаешь?

Дураком его тогда, кажись, назвал. Незаслуженно.

— Ка-а-а. — нахохлившись, гордый птиц шумно захлопал крыльями.

Дабы загладить вину перед аляпистым красавцем, квартирмейстер положил остатки авокадо в плоскую керамическую тарелку, расписанную хитрым орнаментом, и поставил угощение возле дерева.

— Не сердись, амиго, — хохотнул моряк, — никакой ты не дурак. Ты вон какой умный, красивый… хороший.

От речей испанца пернатый как будто даже приосанился. Крылья деловито сложил и клювом подтверждающе клацнул.

— Ами-и-иго… хор-р-роший. — прогорлопанил крылатый модник, а затем шустро спикировал вниз, хватанул кусочек лакомства и разом проглотил угощение.

Испанец едва не подавился от смеха. Этот пижон однозначно знал себе цену. И говорил то как натурально! Голосом квартирмейстера, искаверканом на попугаячий манер.

— Хороший, хороший. — Эстебан торопливо вытер выступившие от смеха слёзы. — Чудна́я ты, однако, птица, Амиго. Так и буду тебя теперь величать.

Что говорить? Бестолковый завтрак получился сегодня. Сам не поел, зато всех остальных накормил.

К возвращению Аапо Альтамирано самостоятельно затащил в жилище кресло, убрал столик, сложил посуду и даже сполоснул плошки в ванной комнате, всё ещё с восхищением глядя на чудеса местного водопровода.

— Теперь ты готов, Чужеземный Господин? — слуга притащил плетёную корзинку со свёрнутыми в рулон бинтами.

— Готов к чему? — спросил Эстебан настороженно.

— К тренировкам! — парень почти подпрыгнул от радости. — Ты же сам хотел состязаться в пок-та-пок. Господин Чак позволил мне тебя учить. Собирайся, достопочтенный Господин, сейчас мы пойдём с тобой на поле для игры в мяч.

Глава 18

Песчаное плато, каменные стены и высоко над головой — зрительские места. Поле для игры в пок-та-пок отчасти напоминало арену. Эстебан аж вздрогнул от фантазий, что тут же подкинуло его воображение.

«Хлеба и зрелищ!» — как выражался древнеримский поэт-сатирик Ювенал, высмеивая устремления своих соотечественников. Но именно за этим сюда и приходили — за зрелищем.

До кольца, в которое полагалось забросить мяч, можно было, слега подпрыгнув, достать рукой. Не высоко, но и не низко. Квартирмейстер считал себя достаточно крепким и ловким для подобных игр. В открытом море ему приходилось иметь дело с тяжелыми, мокрыми парусами, сменой галса при сильном ветре и почти безостановочной работой.

Должно же у Эстебана что-то получиться.

Наверное.

Тем временем Аапо поставил корзину наземь, достал два мотка бинтов и принялся обматывать испанцу руки от запястья до локтя.

— Бинтоваться тебе придётся обязательно, Господин. — прокомментировал парень свои действия. — Тут от одного удара синяк будет на пол руки, а тебе за сегодня придётся сделать подобных пасов, пожалуй, десятка два-три.

Квартирмейстер безразлично пожал плечами. Ушиб — не перелом. Заживёт.

— Мы разойдёмся с тобой на разные концы поля так, чтобы кольцо оставалось примерно посередине. — закончив бинтовать, Аапо извлёк из корзины каучуковый мяч. — Касаться мяча разрешено бедром, предплечьем, локтем и, в некоторых случаях, плечом. Трогать ладонями категорически запрещено. Попробуй, Человеческий Господин, ударь.

Испанец встал на позицию, покрутил мяч в руках, сжал, оценив упругость, сделал несколько бросков в стену и лишь потом, подкинув, послал к Аапо.

Всё равно, что по стене лупить. — мрачно заключил про себя. — Неприятная штуковина. Приноровиться надо.

— Ничего себе! Недурно! — присвистнул юноша. — Но мой тебе совет, Господин, используй предплечья только в том случае, если целишься в кольцо. Делай пас бедром или плечом. Экономь силы для решающего удара.

Аапо показал Эстебану несколько незатейливых приёмов. Научил как, не касаясь ладонями, поднять мяч с земли, рассказал, как сделать противнику «подлянку». Поделился секретом, от какого мяча лучше увернуться, чтобы почём зря себя не калечить, а какой ловить с особым усердием.

Квартирмейстер оказался очень даже неплох — проворный, расторопный, внимательный всем нехитрым премудростям учился быстро.

Стойко терпел липкую тропическую жару под нещадно палящим солнцем, не обращал внимания на облако пыли, что поднималось от их с Аапо беготни по песчаному плато. Изредка смахивал грязным рукавом пот со лба или потирал шею.

Бегал по арене резво, но всё равно утомился быстрее и сильнее своего юного тланчанского наставника.

— Сделаем перерыв. — сжалился слуга милостиво.

Эстебан привалился к стене в том месте, где ступени арены отбрасывали тень. Аапо подал господину кувшин с водой и, когда тот вдосталь напился, позволил отдых и себе.

— Здесь сидит ваш вождь? — указал испанец на центральный помост с сидением, украшенным резьбой и веером из разноцветных перьев.

— Всё верно, — подтвердил Аапо.

— А дочь?

— Рядом. Достопочтенный правитель Каан всегда наблюдает за игрой в сопровождении Иш-Чель.

— Каан? — спросил квартирмейстер рассеянно. — Ты хотел сказать Ицкоатль? Прости, я, по правде говоря, не запомнил полного имени вашего вождя и путаюсь в местных терминах.

— Ах, я понимаю, Господин, твоё недоумение. — улыбнулся юноша. — По какой-то причине наш касик представился тебе на науатль. В нашей стране два официальных языка — науатль и чонталь. Мы, кулуаканцы, предпочитаем чонталь. Он короткий, звучный и простой. Жители столицы же, напротив, чаще используют науатль, язык длинный и сложный. У всех благородных в официальных документах числятся оба имени. Неудобно, знаю, но таковы правила.

Рассказывая, Аапо принялся разматывать грязные от пыли и песка бинты.

— Имя правителя в переводе на язык двуногих означает Обсидиановый Змей. На чонталь звучит как Каан. Но ты, Человек, обращайся к вождю так, как он тебе представился. Если правитель пожелал назвать тебе своё длинное столичное имя, значит так тому и быть.

Обсидиановый Змей. Как интересно влияют имена на личность носителя. В цветах индиго и нефритовой диадеме касик действительно напоминает опасного морского змея.

— А Иш-Чель? — Эстебан попытался изобразить безразличие, но вышло плохо. Квартирмейстер открыто и нагло интересовался ею. — Что означает её имя?

— Радуга. — глаза слуги блеснули лукавством. — Ты уже дважды спрашиваешь о дочери чтимого нашего правителя. Это не моё дело, Господин, но, похоже, что всякий раз в часы досуга прекраснейшая из тланчан занимает твои мысли.

Испанец резко сник.

Ну не признаваться