Забитая жена для генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш

На столе — бокал вина, но не выпитый. Почти полный.

Книги на полках — по-прежнему в идеальном порядке.

А генерал — стоит у окна.

В алом мундире.

На скрип двери и шорох моих шагов он даже не обернулся.

Сейчас Эллинер Моравиа стоял в трех шагах от меня.

Его запах — амбра, дым, что-то сладкое и дикое — снова обволок мою душу, не давая мне думать ни о чем другом, кроме высокой фигуры рядом.

Как только я открыла дверцу шкафчика, послышался его голос.

— Склеп вам понравился?

— Было… уютно, — сказала я. — И тихо. У мёртвых нет привычки целовать женщину без спроса.

В этот момент генерал резко развернулся в мою сторону, а я замерла. Даже затаила дыхание. Опять это чувство, словно телу пробегает легкий ток.

Он сделал шаг.

Я — шаг назад.

Спина упёрлась в шкаф. Тот самый. Где вчера он прижал меня и…

Щёки вспыхнули. Я отвела глаза.

Генерал замер.

Потом усмехнулся — но глаза не смеялись.

— А я думал, вы целую ночь мечтали о том, чтобы я пришёл за вами туда.

— Вы ошибаетесь, — прошептала я. — Я мечтала, чтобы вы… оставили меня в покое.

Он склонился ближе. Так близко, что я почувствовала, как его дыхание касается моих ресниц.

— Я так понимаю, ты отказалась спать в своей комнате, потому что там был я, — произнес генерал, а я опустила глаза.

Я боялась дышать, чувствуя, как внизу живота что-то потеплело от его близости. Сглотнув, я посмотрела на дверь. В тот момент, когда я мысленно собралась с силами уйти, я почувствовала, как его рука мягко коснулась моего подбородка.

— Я не понимаю, — послышался хрипловатый голос, от которого по телу пробежали приятные мурашки. — Тебе же нравится. Я это чувствую.

В этот момент его пальцы скользнули по моей шее, едва касаясь. Боже! Что он делает! Большой палец провел линию по моей нижней губе до уголка рта, и мне показалось, что мне не хватает воздуха. Из груди вырвался тихий-тихий предательский вздох, похожий на стон.

Я вдруг вспомнила, как в детстве впервые попробовала мёд.

Сначала — осторожно. Потом — жадно.

А потом — стыдно, что я съела половину банки.

Вот и сейчас: тело помнило его губы. А разум кричал: «Не надо!»

Но тело уже сдалось. И он это чувствовал.

На лице генерала появилась улыбка.

— Давайте так, — прокашлялась я, чтобы придать голосу уверенности и солидности. — Вы прекратите так делать!

— А то что?

Генерал подался вперед, словно нависая надо мной своим телом.

— Я, вообще-то, на работе! — выпалила я, понимая, что колени предательски дрожат. Хорошо хоть под юбкой это не заметно. — И я не хочу с вами…

Вместо продолжения был просто выдох.

— Почему? — прошептал генерал. — Что тебе мешает?

— Все! Прекратите! — ответила я, пытаясь взять себя в руки. — Я не готова обсуждать с вами этот вопрос! Точка! А теперь будьте так любезны… эм… убрать руку!

Он засмеялся — тихо, почти шёпотом.

Потом вдруг стал серьёзным.

— Сегодня вечером я собираюсь сделать подарок одной женщине.

Генерал сделал паузу. Его серые глаза внимательно следили за моим лицом.

— Хорошо, — кивнула я, но внутри вдруг все неприятно сжалось. Я не могла понять, что со мной? Почему его слова вдруг вызвали внутри меня какое-то неприятное чувство.

— И это должен быть очень дорогой и изысканный подарок. Такой, чтобы она не смогла отказать.

Он протянул мне перстень.

— Вы — женщина. Вы знаете, что понравится другой женщине. В деньгах я вас не ограничиваю. Любой подарок на ваш вкус, — произнес генерал, а я сжала кольцо в руке.

— А что она любит? — спросила я, стараясь улыбнуться как можно учтивей.

Глава 27

— Я не знаю, — отмахнулся генерал, а я подняла брови, плотно сжала губы и со вздохом опустила глаза на перстень.

— Украшения? Эм… Что-то для дома? — спросила я, пытаясь навести генерала на мысль.

— Что-то впечатляющее, — заметил генерал.

Вот так всегда. Иди туда, не знаю куда. Купи то, не знаю что! Нет чтобы он сказал, дама любит модные шляпки! Или шали! Или… впрочем, попробуем украшения. Универсальный подарок. Сомневаюсь, что очередная шл*ди генерала будет против бриллиантов.

— Это все? — спросила я.

— Да, — кивнул генерал. — Чтобы к вечеру подарок был здесь.

Я кивнула и направилась к двери, чувствуя спиной его взгляд.

Быстро покинув кабинет, я выдохнула уже в коридоре. На душе скребли кошки. Неприятное чувство. Вот он пытается меня соблазнить, и тут же заводит разговор о другой даме!

Я дернула плечами.

Почему его слова «одной женщине» звучат как удар под дых?

И вдруг поймала себя на мысли.

Не-е-е-т!

Быть такого не может!

— Я? Ревную? — удивилась я. — Да я бы рада, если бы он дарил браслеты всем на свете, только бы оставил меня в покое!

И тут же поняла, что мне просто обидно.

Видимо, придется смириться с мыслью, что имею дело с мужчиной, для которого слово «верность» — из разряда ругательств.

Я быстро нашла дворецкого, изложила ему суть просьбы генерала.

Тот кивнул и сообщил, что сейчас распорядится подать карету.

Не успела я выпить чай и позавтракать, как карета была подана. Я накинула плащ, в котором пришла, и направилась к черной карете с золотым вензелем «М».

На мгновенье я забыла о том, что я больше не знатная дама, которой все мужчины вокруг помогают забраться в карету, поэтому забралась в нее сама.

Карета тронулась, а я прильнула к окну.

Город готовился к Новому Году.

На магазинах появились гирлянды, на витринах — магические огоньки.

На центральной площади выросла огромная ель, настолько обильно украшенная игрушками, что даже веток не было видно.

Вся эта предновогодняя суета, которая раньше вызывала у меня восторг, сейчас навевала лишь грусть.

Я видела счастливые семьи, выходящие из магазинов с коробками. Видела пары на катке, детвору, которая счастливо бегала вокруг елки.

Казалось, у всех праздничное настроение, словно вот-вот случится главное чудо.

И вдруг я осознала: я не грущу по празднику.

Я грущу по себе.

По той, что верила, что любовь — это камин, гирлянды и обещания.

Раньше я