Сорванная свадьба. Люблю тебя до неба! - Виктория Борисовна Волкова

Поцелуй этот дурацкий. Я Акуле уже сто раз мысленно оторвал похожую на член голову.

«Нет, так работать нельзя», – устало тру переносицу.

– Олег Иванович, у вас через десять минут совещание у Кравцова, – заглядывает секретарь.

– Да, уже иду, – бурчу, собирая в папку нужные документы. Мрачный и злой шагаю по коридорам управления к начальнику и костыляю себя последними словами.

Так о Лене замечтался, что совещание у генерал-лейтенанта чуть не пропустил. Идиот, бл.дь!

И все два часа размышляю над проблемой. Как мне зацепиться за Ленку? Стать нужным для начала. Потом снова наладить дружеское общение, а потом…

«Хватит загадывать», – сцепив челюсти, думаю мрачно.

Мне бы понять, каким веществом меня притравили. Психотропная виагра какая-то! Выпускали раньше что-то подобное? И как стояк обеспечивали в начале нулевых?

Тогда меня эта тема точно не интересовала. Член как на вытяжку стоял, как только о Ленке думал. И с утра сегодня ожил, стоило только к груди эту заразу прижать.

«Лена, девочка моя», – вздыхаю, слушая очередного докладчика. Ловлю на себе внимательный взгляд Кравцова и полностью сосредотачиваюсь на логистике операции, планируемой в одной очень жаркой стране.

А выйдя из душного кабинета, неожиданно понимаю, что делать.

«Ты мне нужна как специалист», – отправляю сообщение Лене и тут же получаю ответ.

«Рожаешь, Плехов? Воды отошли?»

«Вот же сучка!» – смеясь, бью кулаком по попавшейся на моем пути мраморной колонне.

Тру костяшки пальцев, въехавших в холодный камень. И вернувшись к себе, печатаю новую эсэмэску.

«Лена, мне нужна консультация медика. К чужим обращаться не хочу. Назначь время, пожалуйста, я подъеду, куда скажешь».

«Хорошо», – не сразу приходит ответ. – «Я сегодня ночую в клинике. Приезжай после десяти вечера».

«Что так?» – печатаю машинально. Хочу стереть, но сообщение уже прочитано.

«Клиентка рожает. Скорее всего, ближе к полуночи начнем. Я заранее приезжаю. Мало ли…»

«Твоим пациенткам повезло», – отправляю смайлики с цветами. И тут же мне напоминают, что отношения у нас сугубо деловые.

«Олег. К десяти жду. На КПП спросишь, тебя проводят», – обрывает все мои романтические потуги Лена и выходит из сети.

«Зараза. Но я своего добьюсь», – усмехаюсь добродушно.

И неожиданно впадаю в легкую эйфорию. Будто мне внеочередное звание присвоили. Хотя куда выше?

Старое, давно позабытое чувство триумфа вновь поднимает голову. Грудь вздымается от радости и предвкушения, а болт… Ну что болт? Он с самого утра трепыхается.

«Лена, девочка, что же ты со мной делаешь?» – улыбаюсь довольно.

Звоню сыну, чтобы не ждали к ужину.

– Служба. Приеду поздно.

А потом прошу домработницу остаться и накормить моих гавриков ужином. Сам же принимаюсь за работу. И совсем не замечаю, как стрелки в сумасшедшем темпе приближаются к восьми.

«До клиники ехать минут десять», – останавливаю свой порыв подорваться и бежать. За два часа выезжать точно не надо.

Оглядываю стол. Я, кажется, все дела переделал! И чем себя занять? На месте мне точно не усидеть.

Надеваю спортивный костюм и пру в подвал, в тренажерный зал. Благо у нас их несколько в управлении. Сразу выхожу на татами и оглядываю изучающим взглядом притихших бойцов.

– Кто со мной в спарринг? – улыбаюсь по-отечески.

– Не, Гусь, только не с тобой! – ворчит полковник Макаров. – Ты, бл.дь, сейчас распишешь под хохлому…

– Я буду нежен, Макар, – ржу в голос. – Иди ко мне, мой хороший!

– Что на тебя нашло? – подойдя почти вплотную, удивленно роняет Эдик Макаров. – Ты прям на себя не похож…

– Что так?

– Счастливый больно, – ехидно бросает Эдька и атакует первым. А вот это он зря!

Отражаю удар, беру на болячку и тут же падаю на ковер от резкой подсечки. Макар, сука! Силен в рукопашке. Народ замирает на месте. Когда еще увидишь, как мутузят друг друга генерал и полковник.

– Предварительные ласки, бл.дь, а не борьба, – цедит красный от напряга Макар. – Полтора часа уже валяемся в обнимку.

Перевожу взгляд на часы. Десятый час, сука.

Одним движением заламываю Макара. Кладу на лопатки.

– Я кончил, тебе было хорошо, дорогая? – бросаю с издевкой и бреду в душ.

Любой мужик после тренировки воняет, как стихийное бедствие. А я тем более. Мне к Ленке надо.

– Что на тебя сегодня нашло? – спрашивает Макар, занимая кабинку рядом.

– Ничего, просто размяться после трудного дня захотелось, – подставляю потную морду под струи воды.

– Жена как? – обрывисто спрашивает Эдька.

– Да нормально уже все. Прооперировали. Еще одна операция в Москве предстоит, – стараюсь перекричать шум льющейся воды.

– Если помощь нужна, дай знать, – так же зычно откликается Макар.

– Хорошо, – намыливаю башку. Наскоро моюсь, переодеваюсь в цивильное. И уже у себя в кабинете, смотрю на часы. Без десяти… Могу не успеть.

– Ну, угомонись ты! Не к начальству на прием прешь. Можно и опоздать минут на пять, – размышляю вслух и за малым не отпускаю себе затрещину. Цветы, бл.дь!

«Ты едешь по делу», – предупреждаю самого себя. Ну какие цветы?

«Нет, Ленке купить букет я просто обязан», – размышляю, выводя резолюцию на очередном приказе. Пишу указание верному Юре.

«Братан, сгоняй за цветами», – и, не отправив, стираю.

Лене цветы я куплю сам. Какие она любит?

Пытаюсь вспомнить и, заехав по пути в круглосуточный цветочный центр, выбираю самый роскошный букет в бело-розовых тонах. Из цветов я знаю только розы, остальные на тонких ножках мне неведомы. Но не это главное.

Я еду к Лене. И она ждет меня!

Глава 19

– Я к Елене Васильевне, – предупреждаю бойца у ворот.

– Вам прямо до конца. Флигель справа, – открывает он шлагбаум.

«Интересно, что за контора охраняет? Надо пробить и своих бойцов внедрить», – размышляю, залипая взглядом на пробивающемся сквозь кустарник тусклом окошке. Паркуюсь около крыльца. Поднявшись по железным ступенькам, нажимаю на кнопку звонка. И дверь тут же распахивается, будто Лена меня ждала.

Глупости, ерунда, конечно. Но сердце почему-то распирает от счастья.

– Привет, – прямо с порога вручаю цветы.

– Это лишнее, – мотает головой она, пропуская меня в святая святых.

Печальная, заплаканная и бесконечно несчастная.

– Что случилось? – напрягаюсь, как перед прыжком. – Тебя кто-то обидел? – убираю с лица тонкие прядки. Слегка касаюсь