Теперь открой глаза - Николь Фиорина

ней сильнее, чем я думал. Но еще немного, и она станет моей. Полностью. За последние несколько дней она превратилась в безэмоциональную куклу. Я тянул за каждую ниточку, и она подчинялась.

Я вынул затычку из ванны, схватил Мию за руку и вытащил из воды. Мия стояла передо мной совсем голая и мокрая. Я снова опустился на унитаз. Она даже не дрожала. Просто, блин, стояла там и смотрела перед собой. Она отказывалась со мной говорить, но мягкая кожа будто бы сама приглашала. Ну же, дотронься до меня. От того, насколько она оторвалась от реальности, мне было немного страшно.

Я обхватил пальцами ее бока и провел руками по телу. Остановился на грудях. Мышцы Мии расслабились под моим прикосновением. Я провел по ее соскам подушечками пальцев. Она сделала шаг вперед и встала меж моих расставленных ног. Я оторвал взгляд от ее грудей и посмотрел на лицо. Ничего не выражающее. Она что, проверяла меня?

– Джетт, это уже не смешно. Ты ведь не можешь вечно себя так вести, – я вздохнул, опустил руки и поднялся.

Навис над нею, стащил с крючка полотенце.

Мия не пошевелилась.

Я обтер ее и надел на нее через голову одну из своих футболок. Моя кукла. С волос Мии все еще стекала вода. Я замотал их в полотенце. Мия позволяла мне заботиться о ней, и поначалу мне это нравилось. Я снял с нее пластиковые стяжки три дня назад. Может, она знала, что я не причиню ей вреда. Может, наконец поняла, что мне не все равно. Я делал то, что должен был. Все к лучшему. Но я скучал по ее буре. Скучал по резким словам и по ярости в ее глазах. Скучал по вызову.

Она беспрекословно последовала за мной вниз по лестнице и остановилась у матраса, ожидая команды.

– Поспи. Завтра мы уедем. Куда-нибудь, где теплее.

Как будто ей было до этого дело. Мия не сводила глаз с окна – так и легла на матрас, растянувшись на боку. Я покачал головой и выключил свет. Когда я вернусь, она наверняка даже положения не поменяет. Так же, как и прошлой ночью.

Мобильник зазвонил, когда я сделал два шага по ступенькам.

– Кое-что случилось. Мы уже три сотни миль проехали, – упрямо проговорили в трубке.

Дин.

– Вас нашли?

Эйвери держались особняком, жили небогато и никогда не оставались надолго в одном месте. Он рассказал мне о семье, но тогда я был слишком пьян или слишком устал, чтобы воспринять все всерьез.

– Они убили его.

– Кого? Одного из твоих братьев?

Я упал на диван. У Дина было два брата, Люк и Эш. О них мы частенько говорили. Братья были близки, и я завидовал им. Если что-то случилось с одним из его братьев… я и представить не мог, что Дин теперь сделает. То есть, вряд ли кого-то убьет. Это не в правилах Эйвери. Он слишком часто мне об этом напоминал – и не счесть.

– Нашего батю. Длинная история. Но я больше не смогу тебе помогать. Мне теперь много дерьма нужно разгрести. Люк отправился по собственным делам. Для тебя уже все готово. Ключи в кабинете. Спроси Мэнди. Я оставил ей сумку.

Черт. Их отец. Я оперся локтями о колени и поднял руки ко лбу. Сжал виски.

– Мне жаль, приятель.

Я никогда не встречал ни отца Дина, ни его мать, ни его братьев – только его. Но мы с Дином были близки. Таким, как мы, сложно находить друзей. Он всю жизнь в бегах со своей семьей. Причины я даже толком не могу осмыслить. А теперь отец его мертв, а это значит… значит, все трое теперь зависимы лишь от Дина. Теперь вся семья зависит от него.

Я подождал – вдруг Дин выдавит из себя что-то еще? Тишина полнилась его эмоциями.

– Спасибо, И.

– Я могу как-то помочь? Что-то сделать?

– Нет, приятель. Лучше тебе в эти дела не лезть. Ни при каких обстоятельствах. Ты не поймешь. Но спасибо, что предложил. Правда.

– Может, однажды тебе пригодится человек, который сделает за тебя грязную работу. Просто позвони, и я приду.

Я так и сделаю. Просто потому, что они бы так ни за что не сделали. То, что они не убивали – и неважно, по каким причинам, – вовсе не означало, что я не готов убивать за них. Я сделаю это ради него. Ради того, что он сделал для меня за последние годы.

Дин усмехнулся, но прозвучало это как-то пусто. Вымученно.

– Буду иметь в виду. Послушай. Будь осторожнее, И. Позвоню тебе, как только смогу.

– Ты тоже.

Телефон замолчал. Следующие несколько часов я переносил вещи в машину и вычищал дом, чтобы не оставить никаких следов… никаких доказательств того, что Мия была здесь. Чтобы никто не смог связать ее со мной. К трем утра я проскользнул в спальню – Мия лежала в той же позе, в какой я ее оставил.

Карие глаза открыты и наблюдают за тьмой за окошком. Я уже пытался разговорить ее. Пытался объясниться. Мия не слушала. Мне хотелось кричать от того, что всем было на нее наплевать. У нее остался только я. Всю ее жизнь люди врали ей, выбрасывали на обочину, словно она какой-то мусор.

Одежда моя пахла отбеливателем. Я разделся до трусов и лег рядом с ней. Мия, скорее всего, замерзла – обогреватель здесь не работал. Нравилось ли ей это или нет, я привлек ее к себе, обнял и положил сверху. Она не возразила. Не стала вырываться – просто лежала, послушная, словно кукла. Моя кукла. От этого мне стало еще труднее сдержаться и не ублажить ее так, как мне того хотелось. Голова моя постоянно воевала с моей… ну… головкой.

Я ведь мог просто трахнуть ее и заснуть после. Это было бы так легко.

Но я этого не сделаю, пока она сама того не захочет.

Сглотнув – искушение было таким сильным, – я не стал вытаскивать член на свет божий. Провел руками по ее холодной коже, чтобы согреть: по бедрам, по ягодицам, по спине. Она даже не дернулась. Каждую ночь я трогал ее все больше, проверял границы: как далеко я могу зайти? Смогу ли я ее сломать? Однажды она поймет, что Мастерсу никогда не было до нее дела. И тогда я напомню, насколько мне не все равно. Я могу подарить ей наслаждение, утихомирить ее разум, разжечь в ней искру.

Я проснулся от того, что