Коник-остров. Тысяча дней после развода - Татьяна Рябинина

Встреча с родителями проходит несколько скованно. Они, разумеется, в шоке, но стараются этого не показывать… слишком явно. Саша представляет меня, а когда уже сидим за столом, — ух, как в омут с головой! — говорит, что мы собираемся жить вместе.

— Будете снимать? — после долгой паузы спрашивает отец — мужчина суровый, полковник МЧС. Я невнятно киваю, и он добавляет: — Если что, поможем. Пока вы учитесь. Тебе ведь тоже еще год?

— Да. Потом аспирантура. Надеюсь. Но… мы как-нибудь справимся. Спасибо.

Пока Саша собирается, меня осторожно расспрашивают: кто я, что я, из какой семьи. Отвечаю правду. То есть часть правды: у отца свой бизнес, мать — дизайнер одежды. Брат работает с отцом, сестра замужем, ждет ребенка. Какой смысл врать? Ну да, дьявол в деталях. Потом, скорее всего, узнают, сейчас точно ни к чему. Но вот Сашке придется сказать. Хотя после Арины я этого ни разу не делал.

Вообще-то, думал, что если когда-нибудь захочется жениться, то только на девушке из обеспеченной семьи. Хорошо обеспеченной. Чтобы ей нужен был я, а не бабло моего папеньки. Нет, понятно, что деньги тянутся к деньгам, Люська, моя сестрица — яркий пример. Но не хотелось, чтобы это было единственной причиной. И вдруг в один момент все стало по барабану.

— Вань, ты что, правда это снимаешь? — спрашивает обалдело Саша, остановившись в холле и глядя на лестницу, ведущую на второй уровень.

Сажусь на диван, тяну ее за руку, усаживаю к себе на колени.

— Нет. Снимал однушку на Гражданке, а эту родители в прошлом году подарили. К диплому.

Небольшой каминг-аут. Рассказываю, что отец совладелец нефтеперерабатывающего холдинга, не из первой десятки, конечно, но и не в самом хвосте. Одна из компаний холдинга — закрытое акционерное общество, акции которого поделены поровну между нами пятерыми: отцом, матерью и детьми. Ежемесячный доход с них позволяет жить… мягко говоря, нескромно.

— То есть ты, получается, мажор? — Саша смотрит на меня, скептически выпятив губу.

— Получается. Только, знаешь, мажоры бывают трех сортов. Одним хочется еще больше-больше-больше бабла, и они вджобывают до потери пульса. Как мой брат Илюха. Сейчас он у отца пока зам финдиректора, но, разумеется, метит выше. Другие хотят только красиво жить и ни хрена не делать. Как Люська, сестра. Она всегда была прынцессой, в девятнадцать выскочила замуж за хоккеиста и живет с ним сейчас в Штатах. Ну а я довольно неприхотлив, запросы у меня умеренные, но деньги дают возможность заниматься тем, что нравится, не думая, как бы заработать на новые ботинки.

— Понятно. Только вот что, господин мажор… — она решительно встряхивает головой. — Свою долю за коммуналку и еду я все равно буду вносить. Это не обсуждается!

— Как скажешь, — я не хочу спорить. Пусть лучше разберет свои вещи, и займемся кое-чем поинтереснее. А можно даже и не разбирать, не убегут. — Только будь добра, не настаивай на половине, ок? Запросы у меня хоть и умеренные, но половину ты все равно не потянешь.

_______________

*(фр.) «Понимаешь?» — «Да»

**бейшлот — деревянная или бетонная плотина со шлюзами для регулирования уровня воды в водохранилище

Глава 9

Александра

июль 2022 года

Проснулась я в ужасном настроении. Дотянулась до телефона — шесть часов. Вставать? Или поваляться еще?

Мне казалось, что хреново — это провести месяц рядом с Ванькой в состоянии окопной войны, то и дело срываясь в обмен ракетными ударами и пережевывая воспоминания. Но вчерашняя неконтролируемая вспышка показала, что на самом деле хреново — это когда к окопной войне добавляется еще и желание. Тело, тварь такая, ничего не забыло и жестоко мстило за то, что его лишили вкусного.

Как ни печально признавать, секс в нашем браке всегда стоял на первом месте. За семь лет вместе планка задралась так высоко, что никто из мужчин, с которыми я потом решилась лечь в постель, не мог дать мне даже тени того, в чем я нуждалась. Ни качественно, ни количественно. И можно было бы сказать, что дело в чувствах, но… Даже в последний год, когда мы уже фактически ненавидели друг друга, трахались так, что только искры летели. Правда, послевкусие оставалось довольно мерзкое, и постепенно мы стали секса избегать.

Подойдя на цыпочках к двери, я осторожно приоткрыла ее и выглянула в щель. Иван лежал на спине, закинув руки за голову, но спал или нет, было непонятно. Поэтому на всякий случай так же тихо юркнула обратно. Отгоняя мысли о том, что частенько происходило между нами по утрам: секс, едва продрав глаза, мы оба любили. Хотя мы любили его во всех видах, позах, в любое время и в любом месте.

Еще вчера днем меня интересовало только то, как я буду делать свою работу, если он действительно откажется мне помогать. Сейчас все стало гораздо сложнее.

Так… надо брать себя в руки. Я справлюсь. Просто буду думать о нем и о Кире. Каждый раз, когда в голову полезет что-то ненужное. Буду напоминать себе о том, что я, хоть и призналась, на самом деле с Магничем так и не переспала. А вот он с Соломиной реально трахался и врал, глядя в глаза, что между ними ничего нет.

Главное — чтобы и Лазутина на то же самое не пробило, потому что в этом случае отмахнуться вряд ли получится. А потом будет так мерзко, что хоть камень на шею и в самое глубокое место Волозера, там, где порядка шестнадцати метров. Желательно перед этим еще яду выпить и в башку себе выстрелить. Чтобы наверняка. Но это вряд ли — в смысле, что его пробьет. Похоже, так крючит и плющит от одного взгляда в сторону бывшей супруги, что пердак начинает дымиться. Да, лучше пусть агрится, так безопаснее.

Наконец из комнаты донеслись какие-то звуки, я подождала немного и тоже вышла. Иван кормил собаку. Покосился на меня, но не сказал ни слова. И только когда я вернулась из санузла, поинтересовался, кто будет первым готовить завтрак.

— Можем, бросить жребий, — пожав плечами, ответила я и налила в чайник воды из ведра. — Или составить график. Или кто первый встал, того и тапки. Вариантов много. А еще можно по очереди готовить на двоих.

— С какой стати? — буркнул он.

— Для экономии времени. Нам каждый день пробы брать, а это с утра до вечера. По очереди готовить