Под вуалью страсти - Эбби Грин

Она привлекала внимание, ничего для этого не делая. Ее естественную красоту было невозможно игнорировать. Но она, казалось, не верила в свою привлекательность. Раньше Шариф отнесся бы к этому цинично, полагая, что Лия отлично знает, что умеет привлекать мужское внимание. Но теперь он в этом сомневался.

Он правильно сделал, собрав о ней больше информации. Лия оказалась совсем не такой, какой он ее себе представлял.

Глава 7

— Как тебе удалось получить здесь столик, не заказывая его заранее? — спросила Лия, любуясь изумительными видами из окон эксклюзивного ресторана на Эйфелевой башне. Потом она закатила глаза и произнесла: — Глупый вопрос. Можешь не отвечать.

Она посмотрела на Шарифа, который по-прежнему был в костюме-тройке, в который переоделся в самолете перед посадкой. Он выглядел свежим, словно только что проснулся после десятичасового сна.

Официант принял их заказы. Хотя они расположились не на самом верху, люди внизу походили на муравьев.

— Я просто пошутила, когда сказала, что ты должен прийти. Я не хотела мешать твоей работе.

Официант принес белое вино и налил два бокала.

Шариф поднял свой бокал.

— За здоровье!

Лия чокнулась с ним бокалом.

— За здоровье! — Она сделала глоток и почувствовала, что взгляд Шарифа стал оценивающим. Она внезапно занервничала, не зная, почему.

Поедая вкусную закуску из спаржи и горячее блюдо из куриной грудки, Шариф убаюкивал Лию ложным чувством безопасности, ведя непринужденный разговор о ее симпатиях и антипатиях, начиная с фильмов и книг и заканчивая произведениями искусства. Оказалось, ему тоже нравятся остросюжетные мрачные комиксы.

— В моей шотландской школе-интернате была много комиксов. Я брал их, прятался в садовом сарае и часами рассматривал их. Как-то меня наказали, решив, что я сбежал.

Лия ахнула:

— Тебя наказывали?

Шариф поджал губы.

— Школа была не из лучших. — Он поставил бокал с вином и наклонился вперед.

Лия размышляла о темноволосом мальчике, который подвергался ужасному унижению вдали от дома. И она оказалась не готова к следующему вопросу Шарифа.

— Когда ты собиралась сказать мне, что это была не ты на тех фотографиях?

— Что-что?

— Ты услышала меня. На тех фото была не ты.

— Откуда ты знаешь?

— Я внимательно рассмотрел их после того, как понял, что ты ведешь себя не как избалованная светская львица.

Лия почувствовала себя крайне уязвимой.

Шариф откинулся на спинку стула.

— Я хочу знать, почему ты не сказала мне правду, когда я спорил с тобой об этом. Зачем притворяться тем, кем не являешься?

Лия признала поражение.

— В тот день, когда ты поднял эту тему, мне было проще позволить тебе поверить в то, что ты хочешь. Я почти не знала тебя. Все произошло так быстро. — Избегая его взгляда, она взяла салфетку. — Я была не готова признаться в том, кто я, а ты, похоже, не хотел этого знать. — Она посмотрела на него. — Ты слишком упорно убеждал меня, что для тебя я — купленная компаньонка для публичных мероприятий.

Шариф слегка смутился.

— Да, ну… Я не мог смириться с тем, что ты и моя жена, и та таинственная женщина из оазиса. И тебе следует признать: твое поведение в ту ночь не позволяло мне думать о тебе лучшее.

— Я сомневалась, что ты мне поверишь, поэтому притворялась, — призналась Лия.

— Если ты не развлекалась на яхте и не торчала в ночных клубах, чем ты занималась?

Встретив взгляд Шарифа в упор, Лия вздернула подбородок.

— Я люблю танцевать и ходила в ночные клубы.

— Но, как и большинство людей, ты наверняка не устраивала там скандалы. Кто эта девушка на фотографиях?

— Модель с Ближнего Востока. Одна из моих сестер заметила, что она похожа на меня. Те же волосы. Рост…

— Она совершенно другая. Она почти в два раза худее тебя, и у нее плоская грудь. — Он уставился на грудь Лии, и ее соски сразу напряглись.

Лия с трудом выдавила:

— Я тоже думаю, что мы с ней не похожи. Но она работала на моего отца. Он платил ей, чтобы она вела себя как избалованная светская львица и представлялась мной.

— Зачем он это делал?

Лия старалась не обращать внимания на знакомую боль в груди.

— Он предпочитал говорить, что я шляюсь по Европе. Он не желал признаваться, что я уехала из Тарака, чтобы жить независимо от всех.

— Чем ты занималась?

Сердце Лии забилось чаще. Ей было ненавистно осознавать, что она хочет произвести впечатление на Шарифа.

— Я окончила Оксфорд за два года и получила диплом магистра истории экономики и социологии.

— Магистр? Ты училась в магистратуре?

Лия покачала головой:

— Нет, я занималась с репетитором в Тараке, потом прошла собеседование в Оксфорде, и меня приняли. — Она скривила губы. — Я уверена, мне помогло то, что я была иностранной студенткой и мне не надо было платить стипендию.

Шариф покачал головой.

— Сколько языков ты знаешь?

— Арабский, английский, французский. И довольно неплохо говорю по-итальянски и по-испански.

— Если ты не развлекалась на яхтах и в ночных клубах то, что ты делала?

— Однажды летом я работала на винограднике во Франции. А еще я работала в библиотеке Оксфорда.

— И твоя семья недовольна твоими занятиями?

— Мой отец консерватор. Он не одобряет мое стремление к независимости. Если честно, ему будет наплевать, если я вообще исчезну.

Лия посмотрела на Шарифа, и он пожалел ее.

— Мой отец отвернулся от меня давным-давно. Это случилось после смерти моей матери. Он занимался только другими своими женами и детьми.

Шариф натянуто произнес:

— Вот почему я не хочу заводить детей. Я натерпелся от своего отца, и никому не пожелаю такого папашу.

— Мы не наши отцы.

— Ты хочешь детей?

Честно говоря, Лия в этом сомневалась.

— Я хочу жить свободно и независимо. Я не понимаю, как можно это делать, рожая детей. И я знаю, что говорю как эгоистка.

Шариф покачал головой:

— Нет ничего эгоистичного в том, чтобы желать того, что большинство людей считает само собой разумеющимся. Ты получишь полную свободу через год, Лия. Ты будешь богата и сможешь делать все, что хочешь и где хочешь.

И снова вместо облегчения слова Шарифа спровоцировали у нее обиду и ощущение душевной пустоты.

Телефон Шарифа завибрировал на столе. Лия моргнула и огляделась. Она так увлеклась разговором, что не заметила, как ресторан опустел.

— Хорошо, до встречи, — произнес Шариф в телефон и убрал его. — Это мой брат Никос. Он и его жена Мэгги будут сегодня на благотворительном балу. Ты с ними познакомишься.

— Они живут в Париже?