Сибирь - Настя Полос

class="p1">— Думаешь, не пытались? — Мужчина, что вел нас, не оборачиваясь, ответил. — Только вот мы им не по зубам. Да и понимание сразу приходит. Вот они нас выгнали. И что? С хозяйством, сетью как управляться? Предположим, что они могут научиться. Только вот, не в обиду вашему командиру, в этих отрядах или мародерстве мало толковых, в боях и выживании они, может, и могут, а на одной земле сидеть трудновато, даже если она тебя кормит. Вот и проще им прийти сюда, заплатить или услугу оказать и спокойно переждать зиму.

— Возможно, вам еще умных захватчиков не попадалось.

Леон поравнялся со мной.

— Ну, — Борисыч глянул через плечо и усмехнулся, — ты еще молодой, ничего не понимаешь. Тебе только в руки ружьё, да и пошёл. Умный человек как раз знает, где можно, а где нельзя. Тем более, если сможешь нашу Лару выкурить отсюда, точно героем Сибири станешь.

Мы оказались на пороге большого дома, и мужчина, распахнув тяжелую дверь, впустил нас внутрь.

Привычной обстановки, когда видишь подобный дом, здесь не было. Ни светлых тонов, ни теплоты. Когда-то богатое убранство заменили на практичное. Множество полок, видимо, для обуви и одежды тех, кто сюда заходит. Диваны и столы выглядывали из-за открытой створчатой двери. Минимум света для дневного времени создавал немного мрачную атмосферу.

— Кто там? — раздался женский низкий голос изнутри.

— Димка со своей шайкой.

Мужчина разделся, аккуратно складывая одежду, и оглянулся на нас, как бы спрашивая: «Чего застыли?!»

Дмитрий забрал рюкзак у Янис. Макс, придерживая Айзека, провел его внутрь. Мы с Леоном единственные, кто остался настороженно стоять.

— Здесь безопасно, — отчеканил Дмитрий, глядя мне в глаза.

Этого хватило.

Оставив одежду, я дождалась Леона. Пригладила волосы и поправила длинные рукава. Вместе с братом мы зашли в просторную комнату.

Во главе стола сидела грузная женщина и курила самокрутку. Прищурившись, она оглядела каждого из нас, задерживаясь взглядом на Дмитрии, затем Айзеке и его ноге, и наконец на нас.

Темные волосы с проглядной сединой завязаны в низкий хвост, морщины тронули лицо, скоплением плетясь вокруг глаз, и уходили впалыми линиями вниз. Губы плотно сжаты, и лишь когда сигарета приближалась, размыкались. Глаза почти непроглядного карего цвета выражали яркое недоверие.

Вновь затянувшись, женщина завела руку под стол. Дмитрий ощутимо напрягся и хотел что-то сказать, но Лара уже вытащила манчестерскую винтовку и, уперев локоть в стол, прицелилась в меня.

Лара лениво сказала:

— Стой.

Но Дмитрий не послушал и влез вперед меня, подняв ладони.

— Лара, они с нами!

— Отойди, или твои яйца испачкают их куртки. — Лара отвела затвор. — Хотя им будет уже все равно.

Дмитрий не шелохнулся. Атмосфера в комнате стала накаленной, только Борисыч лениво развалился на стуле. Леон завел руку за спину, но я быстро перехватила его ладонь и успокаивающе сжала.

— Лара! Убери ружьё!

Она усмехнулась.

На секунду картина в моих глазах ожила. Я видела, как эта женщина делает выстрел. Как пуля, что предназначалась мне, попадает в Дмитрия, который решил защитить. Как его тело грузом падает мне под ноги. Как зеленые глаза закрываются.

Я моргнула, и картинка развеялась, но она запустила процесс. Горячее тепло в груди вынудило меня отпустить Леона. Каким-то образом он всё понял и попытался меня удержать, чтобы я не вышла перед Дмитрием. У него не вышло.

Макушкой я едва доставала командиру до груди, но все равно стояла так прямо и твердо, словно закрывала его всем телом.

Позади послышалось шипение Леона:

— Идиотка!

Дмитрий лишь тяжело вздохнул, будто ожидая именно этого.

— Я врач! — сказала я первое, что пришло в голову.

Лара не опускала прицел.

— И меня должно это переубедить? Вы чужаки. Пришли целым скопом.

— Я хирург.

Лара прищурилась, отведя взгляд от прицела, спросила:

— Режешь?

Я кивнула.

— Будешь?

— Буду.

— Ради него?

Даже не задумываясь, ответила:

— Да.

Через долгую, почти бесконечную минуту Лара убрала ружьё.

— Если будешь так каждый раз бросаться вперед мужика, в следующий раз он будет ждать, что твоя задница всегда будет прикрывать. Впрочем, — Лара бросила поверх меня взгляд, — кажется, следующего раза не будет.

Она засмеялась, а потом сказала:

— Ну, иди обними тетку, Барс.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

Нас расселили по комнатам.

Чтобы проживать здесь, нужно было платить. Но в нашем случае плата принималась не деньгами. Сразу после «встречи» Лара распорядилась выделить нам комнаты, а потом отправила в столовую.

Там питалась вся община, и находилась она в соседнем здании. Небольшая комната с двумя столами. Несколько девушек, приветливо поздоровавшись, поставили перед нами еду.

— Мясо? — удивился Леон.

Другие уже с остервенением опустошали тарелки.

Леону ответила Янис.

В наших реалиях это невообразимая роскошь. Оказывается, община вылавливала многими годами диких кроликов. Поселяли их в загоны и ждали, проявят ли те признаки заражения. После этого спаривали и вновь наблюдали. Территория ширилась, и животных стало больше. Появились куры и козы. Однако контроль присутствовал постоянный. Иногда живность все же обращалась. Чаще всего это происходило со свиньями и коровами, поэтому число их сократилось. Свиней же убрали совсем.

Место поистине злаковое, и я не могла понять, как же они удерживали его. Возможно, общество действительно изменилось и решило, что путь взаимопомощи намного выгодней?

Верилось в это с трудом.

Когда вновь поднялся вопрос об оплате, Лара дала четкие указания. Нужно починить крышу в некоторых местах, сделать забор, помочь с зараженными. Большую часть общины занимал лес, который они старательно зачищали.

Мне же поручили проверить больных, с которыми не могли справиться обычными силами.

Я осмотрела Айзека, который почти мгновенно уснул на кровати. Отметила, что с его ногой все не так плохо, как я думала изначально. Покой поможет ему, и, возможно, в скором времени он сможет ходить сам, намного быстрее, чем через месяц.

После этого меня отвели к нескольким людям, которым нужна была врачебная, но не слишком трудная помощь. Мы выходили из третьего дома, когда мужчина, которого все звали исключительно Борисыч, сказал:

— Инструменты у тебя есть?

— Да.

— Сходи.

Снег хрустел под ногами. Погода стояла приятная. Солнце не грело, но ласкало кожу.

— Мне в постели оперировать? — с долей сарказма спросила.

Борисыч косо посмотрел на меня.

— Да хоть бы успеть. А там уже не важно.

Голос, которым было это сказано, напоминал скорбящий. Будто уже и нет того, к кому мы шли. А еще в нем едва заметно звучала надежда. Тихая и смиренная, но очень зыбкая.

— Сейчас вернусь.

В доме пахло смертью.

Ветхие занавески вздымались из-за открытого окна, воздух из которого пытался прогнать смрад, но ничего не выходило. Кислый