Последняя роза Дивеллона - Вера Платонова

– Туда? – показала я в сторону окна.

– Есть еще камень за стенами Твердыни, но, думаю, к нему вам идти ни к чему.

Без большого сожаления распрощавшись со старой комнатой, я перешла в ту, что мне приготовили на втором этаже, в надежде на то, что новое место будет светлее и уютнее. Но к моему разочарованию, новая комната оказалась сестрой-близняшкой прежней. С таким же маленьким окном, только с видом на внутренний двор, а не садик, отчего света в ней было даже меньше, и с таким же гобеленом, отличающимся лишь узором. Все ее внутреннее убранство, от широкой низкой кровати до зеркала в массивной раме, создавало у меня такое впечатление, что ничего не изменилось.

Не изменилось ничего, кроме добавления небольшого обстоятельства: от опочивальни его величества короля тиульбов мою комнату отделяла одна смежная стена.

– На ужин я не пойду, будут спрашивать, – отдыхаю после сегодняшнего происшествия.

– Хорошо, – кивнула Тара. – Принести немного еды сюда?

От этого я отказалась, поблагодарив женщину за заботу. И как только она ушла, я рухнула на постель, испытывая радость от мысли, что в этой постели меня хотя бы не душили и не отрезали мне волосы, а в этой комнате над моей головой не рассекал воздух меч.

Прикрыла глаза и тут же погрузилась в волнующие меня размышления. В памяти, щедро приукрашенные воображением, всплывали картинки из книг, в которых Аридана, столица Иттероса, неизменно представала как ансамбль строений из белоснежного камня, нарядных, изящных, с роскошными дворцами и прекрасными садами, баллюстрадами и витражными окнами.

Но безмятежные мечты плавно перетекли в тревожный и беспокойный сон, в котором сотни аторхов штурмовали Великий дом в Долине, а в тронном зале в своей короне на троне, украшенном цветами и листвой из золота и серебра, сидел отец и смиренно ждал, когда чернозубые твари откроют двери и доберутся до него.

– Спасайся! Почему ты не бежишь? – кричала я ему, словно сквозь толщу воды, и даже пыталась прикоснуться, взять за рукав, потянуть за собой, чтобы увести в убежище, но он не слышал менял, а руки мои не слушались и словно онемели, повиснув плетьми у тела.

Я с усилием сбросила с себя оковы тягостной дремоты и открыла глаза, а затем пошевелила руками. От неудобной позы во время сна, тело затекло, а застоявшаяся в нем кровь принесла дурные видения.

Послышались шаги. Король задал вопрос стражникам, дежурившим у входа в крыло, а затем, удовлетворенный ответом, прошагал дальше. У моей двери шаги прекратились. И раздался негромкий стук.

Я отчего-то не на шутку испугалась: а вдруг войдет?

И тут же стала, похолодев, вспоминать, замкнула ли я дверь на ключ или нет? В Дивеллоне мне и в голову не приходило запираться. Ох, забыла, точно забыла!

Вынула из сундучка, что держала под кроватью, свой крошечный кинжал, и ни жива, ни мертва, улеглась под одеяло и закрыла глаза, пусть думает, что сплю.

Дверь с медленным скрипом стала отворяться.

Не тот человек, чтобы сносить такое оскорбление, еще и при толпе из гостей, друзей и прислуги! И угораздило же меня такое сказать. Шлюший сын! Святые веды, спасите помогите, если и соберется убивать, так, может, успею хоть в глаз ему воткнуть свою зубочистку.

Зашел, сделал шаг, затем еще шаг, остановился возле моей постели. Я сжала до дрожи в руке “зубочистку”, готовясь нанести внезапный удар.

Но Дегориан постоял с мгновение, бряцнул чем-то возле моей кровати – неужели снова меч из ножен достает?

И вышел.

Я приоткрыла глаза и скосила их в ту сторону, с которой бряцало. И обнаружила там небольшой серебряный поднос с куском творожного пирога и чашкой горячего чая, исходящей паром.

– Ух, отравитель! – прошипела я в сторону королевской спальни и погрозила кулаком, а затем прильнула ухом к стене.

Узурпатор сначала расхаживал по комнате, видимо раздеваясь, потом звякнул графином и стаканом неизвестного напитка, после, судя по блаженному выдоху, улегся в свою постель.

Я убрала ухо от стенки, полагая, что слушать чей-то храп, пусть даже королевский, будет уж совершенно недостойным занятием для наследницы Долины.

И посмотрела на пирог и чай более благосклонно. Но не успела сделать и крошечный глоточек напитка, как тут же тихонько поставила чашку на поднос.

До меня донеслись звуки музыки и, как ни странно, пения… Я опять вслушалась: Дегориан негромко напевал незатейливую песенку, подыгрывая себе на гитаре!

Глава Тринадцатая. Выбор Иммериль

– Я считаю, что у женщины всегда должен быть выбор, – шепнула мне Деценна за завтраком, как бы невзначай касаясь моей руки, и незаметно вкладывая в нее маленький квадратик сложенной тончайшей бумаги.

Сегодня я вышла к утренней трапезе в своем старом платье, в том самом, что было на мне надето по прибытии в Излаумор, когда заледеневшую меня сняли с лошади. Это было официальное заявление Дегориану, призванное показать отторжение местных обычаев и то, что я не собираюсь плясать под их тиульбские дудки.

Судя по тому, как мой будущий супруг приветственно наклонил голову, а затем вполне благодушно подвинул стул, смысла этого манифеста он не понял.

Волосы пришлось убрать в куцый пучок, отчего мне казалось, что все только и глядят, что на мои торчащие уши, которые теперь стали слишком бросаться в глаза.

Да-Цхатас метал недовольные взгляды в стороны иттеросийцев и то и дело цедил сквозь зубы ругательства в их адрес. Вальд и Этольд же, невзирая на это откровенное оскорбление, молча и с чувством собственного достоинства продолжали поглощать пищу.

Деценна многозначительно поглядывала на Борха, которого это напор заметно обескураживал и стеснял, и он лишний раз не отрывал глаз от своей тарелки, а после и вовсе раньше других вышел из-за стола с позволения Айволина.

Флора сегодня также сидела рядом со своим супругом и глядела на меня ободряюще.

У меня же в голове происходила полная сумятица, вызванная полным непониманием того, как лучше поступить.

– Бросили нам подачку… – ворчал Да-Цхатас, – оказали милость! И бегут прятаться, как крысы, во дворцах, за своими стенами. Только не выйдет! Не выйдет! – он бросил в сердцах на стол нож для мяса. – Они сначала нас сожрут, а потом и до вас доберутся. Подавитесь своими отрядами!

– Успокойся, вождь, не за столом, – утихомирил его Дегориан. – Еще поговорим до отъезда с его величеством Вальдом.

– Мое решение не изменится, – поднял запавшие и окруженные темными кругами глаза на тиульба Вальд. – Пока что непосредственной угрозы для своих земель я не наблюдаю. У наших границ все еще не видели ни