Леди с дурной репутацией - Тереза Ромейн

Джордж отстранился, и Кассандра, открыв глаза, наткнулась на его пристальный взгляд.

— Мне тоже это было нужно. Я даже не представлял насколько.

До нее дошло.

— Из нас двоих это вы беспокоитесь.

— Не беспокоюсь, — возразил Джордж, — а всего лишь… встревожен.

— Однако это вы спрашивали меня о моих страхах.

«Что было просто мило».

Она подобрала его перчатки и вложила их ему в руки.

Джордж посмотрел на них, как будто не понимая, что это такое.

— А, ладно! У вас есть роль, которую нужно исполнить, мне же нужно оставаться самим собой.

Глупо с его стороны говорить подобные вещи. Он не понимал, что легче всего быть кем-нибудь другим.

Глава 6

Большинство сыщиков с Боу-стрит работали поодиночке, но Кассандра предпочитала вести расследование с напарником, поэтому, вне всякого сомнения, была рада компании Джорджа, когда входила в громадный лондонский особняк лорда и леди Харроу. И конечно, она не стала бы отрицать ощущение комфорта, опираясь на руку союзника — или соотечественника, или сообщника — в свой первый выход в свет. Нет, ей доводилось и раньше бывать на светских мероприятиях, но только как сыщику, по работе, а вот в качестве гостьи она никогда балов не посещала.

Впрочем, эти «никогда» можно перечислять бесконечно.

До этого вечера она никогда не ступала на землю из частной кареты, передав свою накидку в руки слуги. Ее никогда не приветствовала хозяйка, одаривая улыбкой. Никогда ей не протягивали фужер с шампанским, которое пенилось сладостью на языке, пока наследник герцога представлял ее другим гостям снова и снова, а над головой сияли люстры, в воздухе веяло ароматами духов, раздавался смех.

Она никогда не одевалась в шелка и не заходила так далеко, чтобы потребовать от мужчины поцеловать ее. Она бы никогда и не решилась на это, но теперь ни о чем не жалела.

Может, это потому, что она вживается в роль? Вот и прекрасно. Какая она, однако, изобретательная — не сыщик, а находка!

Чтобы ей было легче ориентироваться в помещении, Джордж провел ее по периметру бального зала, пока он был заполнен едва наполовину, но с каждой минутой гости прибывали, становилось шумно, и уже невозможно было расслышать объявления имен новоприбывших. Звуки скрипок воспринимались как некое подобие визга, если не стоять вплотную к музыкантам.

Пока они двигались по периметру зала, ее рука, затянутая в печатку, уверенно лежала на его локте. Джордж представлял ей тех, мимо кого они проходили. Эта леди — добрая подруга его сестры Селины, а эта страстно хочет стать объектом сплетен, но у нее ничего не получается. Джентльмен слева часто делает вид, что споткнулся, когда рядом дамы, чтобы будто ненароком ухватиться за кого-нибудь. А вот тот, что справа, может попытаться стянуть у нее с пальца кольцо с изумрудом, если она пойдет с ним танцевать. Смотрите-ка, леди Деверелл здесь, и это должно означать, что его светлость выздоровел или, напротив, допился до такого состояния, что не заметил ее отсутствия.

Кассандра рассеянно слушала его остроумный монолог, но в то же время внимательно наблюдала за гостями и фиксировала в памяти факты. По правде говоря, она занималась накоплением впечатлений. Ее пальцы в перчатке из шелка покоились на крепкой руке Джорджа. Люстры ярко освещали зал, от запахов и звуков толпы, находившейся в постоянном движении, немного кружилась голова.

Накопление впечатлений не то же самое, что наблюдение, но она не могла заставить себя остановиться. Здесь было такое количество драгоценностей, дорогущих туалетов, море шампанского — и все без особого повода. Это был просто образ жизни представителей света, всего лишь вечернее развлечение, способ убить время.

О, боже! Как все это непривычно, но великолепно, хотя и тревожно.

Для нее это нормально — восхищаться, решила Кассандра, тем более что она исполняла роль не привыкшей к роскоши девицы, которая вырвалась из родного дома, а потом вернулась на родину из-за постыдного поведения супруга. Конечно, леди Харроу порадовалась присутствию миссис Бенедетти, хоть и была немало удивлена.

Лорд и леди Харроу стали обладателями титула совсем недавно, что, по словам Джорджа, имело огромное значение для тех, кто скрупулезно отслеживает, что имеет к этому отношение. Чета Харроу была сказочно богата, имела самый большой особняк в Лондоне, но богатство к ним пришло то ли от контрабанды, то ли от нелегальной золотодобычи, то ли от чего-то подобного — никто не знал наверняка. А может, и вовсе они получили свое состояние от Вильгельма Завоевателя. Все это свидетельствовало лишь о том, что из-за более низкого общественного положения хозяева вечера будут из кожи лезть вон, чтобы всем доставить удовольствие и завязать отношения, а это, в свою очередь, означало, что угощение будет отменным и сплетен будет предостаточно.

Кассандра осушила еще один бокал шампанского, с восхищением любуясь блеском золота и изумруда кольца, надетого поверх белой перчатки. От всей атмосферы слегка кружилась голова. Наверное, надо притормозить с шампанским.

Джордж наклонился к ее уху:

— Поймали кураж?

Поставив пустой бокал на поднос проходившего мимо официанта, она кивнула:

— Да. И готова к работе. С кем вы познакомите меня в первую очередь?

— С Брейтуэйтом. Зовут его Лайонел, и он дружелюбен настолько, что может сразу предложить вам называть его по имени.

— Как и ваш отец, Деверелл, Джерри и Кавендер, это оставшийся в живых участник тонтины.

— Отлично! — ответил Джордж. — Брейтуэйт — младший сын покойного графа Алленби. Заметьте, все десять человек, заключивших тонтину, были младшими сыновьями. Старший брат Брейтуэйта совсем недавно унаследовал титул, и у него прекрасная большая семья.

Касс взяла это на заметку.

— Значит, Брейтуэйт исключен из линии наследования и, как младший сын, обречен зависеть от денежного содержания старшего.

— Такой вполне может соблазниться попыткой поторопить судьбу и добыть себе состояние.

— Вполне возможно. Или смириться с существованием стареющего дядюшки, — Кассандра вздернула подбородок. — Пойдемте, и я попробую определить, к какому типу он относится.

Брейтуэйт в этот момент разговаривал с приятелем, но Джордж прервал их беседу с полной уверенностью, что все рады его видеть.

Пожилой джентльмен вежливо поприветствовал подошедших, и, пока шло представление, Касс внимательно его разглядела.

Это был внешне приятный джентльмен лет шестидесяти, сильно загорелый, с вьющимися седыми волосами и резкими чертами лица, которым возраст не помеха. Несмотря на то, что его одежда была высокого качества, ее покрой уже несколько лет как вышел из моды (спасибо модным журналам квартирной