Блаженство и разрушение - Кира Коул

Вместо этого похоть наполняет ее взгляд, хотя я вижу, как она внутренне борется с этим. В ее взгляде противоречие. Хэдли выглядит как олень, попавший в свет фар и не имеющий возможности убежать.

— Дорогая, ты пала так низко, когда засунула мой член в свою прелестную маленькую киску. Теперь, если ты хочешь пересмотреть свою позицию относительно того, как низко ты должна пасть, я был бы более чем рад это услышать. Я не слишком доброжелательно отношусь к людям, оскорбляющим мою профессию.

Она на секунду прикусывает нижнюю губу. Желание прикусить эту нижнюю губу своими зубами, прежде чем зацеловать ее до бесчувствия, очень сильно. Я хочу попробовать на вкус каждый дюйм ее тела.

— Я придерживаюсь того, что сказала, — говорит она, кладя руки мне на грудь и пытаясь оттолкнуть меня на шаг назад. — Не мог бы ты вылезти из моего гребаного пространства? Из-за тебя невозможно думать, когда ты так себя ведешь.

— Веду себя как кто? — Невинным тоном спрашиваю я, улыбаясь ей.

— Ты, должно быть, самый раздражающий человек, которого я когда-либо встречала. Я понятия не имею, как тебе удалось взять под контроль целый город, когда кажется, что единственное, что ты умеешь делать с любым навыком, — это выводить людей из себя.

Я усмехаюсь и пожимаю плечами. — Я не знаю. Ты, кажется, думала, что я довольно искусно управляюсь со своими пальцами, когда ты кончала на них.

Щеки Хэдли кажутся невероятно красными, когда она качает головой. — Это действительно то, о чем нам следует говорить на работе?

— Похоже, сейчас самое подходящее время, как и любое другое.

— Ты делаешь это только для того, чтобы вызвать у меня реакцию. — Она открывает дверь и сердито смотрит на меня. — Я пойду с тобой на встречу, но я не собираюсь оставаться в этом офисе и позволять тебе разговаривать со мной в таком тоне.

— Будь честна с собой хоть раз, Хэдли. — Я подхожу к ней ближе и протягиваю руку, чтобы захлопнуть дверь. К счастью, в клубе шумно, и я уверен, что никто этого не услышал. Мне не нужно, чтобы кто-то расследовал ситуацию.

— Я честна с собой.

— Я так не думаю. — Я наклоняю голову, чтобы провести губами по ее ключице, задевая чувствительную кожу своими зубами. — Если бы ты была честна сама с собой, ты бы признала, насколько ты сейчас возбуждена. Ты бы признала, что промокла насквозь, потому что то, что я тебе говорю, заставляет тебя хотеть меня еще больше.

— Я хочу тебя так же, как хочу валяться голышом по зарослям ядовитого плюща.

— Это можно устроить.

Она вздыхает и проводит рукой по лицу. — Я уже говорила тебе, что пойду с тобой на эту встречу. Чего еще ты хочешь от меня сегодня вечером? Я действительно не в настроении продолжать играть в эти игры.

Изменение в ее тоне заставляет меня отступить. Я изучаю ее с минуту, пытаясь понять, что с ней не так. Однако, чем больше я смотрю, тем яснее становится, что ее лицо — маска, полностью лишенная эмоций. Если она не хочет кого-то впускать, они не войдут.

За всем этим я вижу сломленную маленькую девочку, которая все еще живет там.

Я не знаю, что с ней случилось, когда она была маленькой, но она призналась в какой-то травме.

Я собираюсь выяснить, кто причинил ей боль, и заставить их заплатить.

— Тебе следует пойти домой и немного отдохнуть, если ты плохо себя чувствуешь. Если ты хочешь уйти, я могу попросить кого-нибудь другого подменить тебе.

— Я не собираюсь терять чаевые только потому, что дерьмово себя чувствую. — Хэдли натягивает фальшивую улыбку и открывает дверь. — Я собираюсь вернуться туда и заняться своей работой. Просто напиши мне все подробности о встрече. Полагаю, у тебя есть мой номер телефона или ты можешь найти его в моем досье.

— Хорошо. — Я вздыхаю и подхожу к двери, придерживая ее открытой для нее. — Я собираюсь доплатить тебе за эту встречу, но я хочу обучить тебя самообороне. Человек, с которым мы собираемся встретиться, — наш друг, но на свете много опасных людей, и тебе нужно знать, как позаботиться о себе.

— Хорошо, — говорит она с легким кивком. — Пришли мне и эти подробности. Несколько уроков стрельбы — не самая плохая идея, если только ты не боишься, что я выстрелю тебе в голову.

— Ну, раньше я об этом не беспокоился, но сейчас, возможно, беспокоюсь, — говорю я поддразнивающим тоном, пока она пытается подавить первый признак улыбки, который появился на ее лице за весь вечер. — Спокойной ночи, Хэдли.

— Спокойной ночи, мистер Агилар, — говорит она проходя мимо официанта.

Я закрываю за ней дверь и немного жду, прежде чем вернуться к экранам с трансляциями камер. Хэдли подходит к Кеннеди и что-то шепчет ей на ухо, прежде чем вернуться к своему столику.

Устраиваясь поудобнее на остаток ночи, я гадаю, что ее беспокоит. За те недели, что я знал ее и беспокоил, я никогда не видел, чтобы она выглядела такой побежденной.

Перестань заботиться о ней. Забота о ней убьет ее. Ты не можешь позволить себе потерять еще одного человека. Потеря семьи почти разрушила тебя. Потеря ее уничтожит тебя полностью. Уходи от нее сейчас же, пока ты еще можешь.

Хотя я знаю, что тихий голос в моей голове прав, я не могу оторвать глаз от экрана.

Если она — моя погибель, тогда я раскрываю руки и приглашаю ее в свои объятия.

Глава 11

Хэдли

Я всегда говорила, что никогда не буду иметь ничего общего с оружием. Я не хотела быть такой, как мои родители. Мне нет необходимости все время быть вооруженной, ожидая возможности застрелить кого-нибудь, потому что что-то, что они сделали, повлияло на меня не так.

Вот почему ходить на урок стрельбы с Йованом кажется таким неправильным. Учиться стрелять — это то, о чем я никогда не думала, что буду делать, но после разговора с Йованом в его офисе, где он сказал, что я застряла в картеле, если я когда-нибудь захочу уйти, кажется, это стало необходимостью.

Йован стоит на парковке возле тира с широкой улыбкой на лице. Это такая улыбка, которую надевают люди, когда они находятся в мире со всем, что их окружает.

Мне очень трудно поверить, что что-то в нем находится в покое.

— Рад видеть, что