Блаженство и разрушение - Кира Коул

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашиваю я, не зная, что еще ей сказать.

— Ты действительно спрашиваешь меня, что я чувствую? — Улыбка Хэдли становится шире, когда ее пальцы обводят мышцы моего живота. Я вздрагиваю от ее прикосновений, вся кровь в моем теле устремляется на юг.

— Да. — Я хватаю ее за руку и поднимаю, чтобы поцеловать ладонь. — Если ты продолжишь так прикасаться ко мне, то мы никогда не встанем с этой кровати.

Хэдли злобно ухмыляется и ложится на меня сверху, оседлав мои бедра. Мой член касается ее лона, когда она вращает бедрами. Ее ногти нежно царапают мою грудь, когда она смотрит на меня сверху вниз.

— Может быть, я планирую провести с тобой весь день в этой постели.

Когда я смотрю на нее снизу вверх, я не вижу никаких признаков паники, которая в данный момент пробегает по моему телу. Если она и волнуется из-за того, что мы просыпаемся вместе, она этого не показывает.

Несмотря на массу эмоций, которые пытаются захлестнуть меня, я хватаю ее за бедра и подтягиваю к себе, пока она не оказывается над моим лицом.

— Если мы собираемся провести день в постели, мне сначала нужно попробовать чего-нибудь сладкого, — говорю я, прежде чем провести языком по ее влажному входу.

Хэдли стонет, когда я теряюсь в ее теле, отбрасывая на время свои страхи в сторону.

Горячие брызги из душа каскадом обрушиваются на наши тела несколько часов спустя, когда мы смываем запах секса со своей кожи. Хэдли собирает волосы на макушке, придерживая их одной рукой, пока я намыливаю ее тело мылом.

— Я не думала, что прошлая ночь закончится именно так, — говорит Хэдли, запрокидывая голову, чтобы брызги попали ей в лицо.

— Почему нет?

Я провожу руками по ее заднице, массируя ее плоть дольше, чем необходимо. Она смеется и отходит от меня.

— Если ты так долго собираешься массировать мне задницу, то душ будет очень долгим.

Я ухмыляюсь и опускаюсь на колени на плитку позади нее, наклоняясь вперед и нежно покусывая ее круглую щеку. — Почему ты не подумала, что я захочу большего от этого восхитительного тела, Хэдли?

— Ты не похож на мужчину, который задерживается надолго, — говорит она, ее дыхание сбивается, когда я кусаю другую щечку.

Я кладу руки ей на бедра и разворачиваю ее. Хэдли опускает волосы, позволяя им рассыпаться вокруг нее. Я смотрю на мокрые пряди, прилипшие к ее груди, кладу одну руку ей на живот и прижимаю спиной к стене.

— Насчет этого ты права. — Я хватаю ее за бедро и перекидываю через плечо. — Но в тебе есть что-то такое, что продолжает притягивать меня.

— О да? — спрашивает она, затаив дыхание, когда я провожу языком по ее щели, прежде чем пососать клитор.

— Да. — Я поглаживаю внутреннюю поверхность одного бедра и спускаюсь вниз по другому. Она стонет, ее руки погружаются в мои волосы. — Я не могу решить, что заставляет меня возвращаться к этому: твой шикарный ротик или твоя сладкая киска.

Я обвожу языком ее клитор, дразня ее, пока она извивается у моего лица. Застонав, я погружаю в нее пальцы, чувствуя, как ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня. Хэдли прислоняется спиной к стене, наклоняя бедра к моему лицу.

Мой член пульсирует, когда я сильнее вонзаю в нее пальцы. Вода продолжает литься вокруг нас, когда Хэдли протягивает руку и начинает играть со своими сосками. Ее стоны эхом разносятся по крошечной душевой кабине, когда я двигаю языком в такт пальцам.

— Черт возьми, да, — говорит Хэдли, ее киска начинает пульсировать, когда она приближается к оргазму.

Я стону и замедляю темп, не желая, чтобы она кончала прямо сейчас.

— Ты хочешь кончить мне на лицо, как грязная маленькая шлюха, которой ты и являешься? — Спрашиваю я хриплым голосом, когда поднимаю на нее глаза.

В глазах Хэдли вспыхивает жар, и ее внутренние стенки сильнее сжимаются вокруг моих пальцев при этих грязных словах. Я ухмыляюсь и перестаю двигаться, полностью отстраняясь от нее.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Она перекидывает ногу через мое плечо.

— Ты не ответила на мой вопрос, Хэдли. Если хочешь кончить, научись вести себя прилично.

— Черта с два, — говорит она, ее рука оставляет грудь и опускается между ног.

Я хихикаю и отбрасываю ее руку, прежде чем снова подразнить ее клитор языком. Я вонзаю в нее пальцы, чувствуя ее пульсацию вокруг себя. Когда она приближается к краю, я продолжаю дразнить ее, массируя внутренние стенки и посасывая клитор.

— Скажи мне, как сильно ты этого хочешь, — говорю я, покусывая внутреннюю поверхность ее бедра. — Скажи мне, что ты хочешь кончить мне на лицо, как маленькая грязная шлюха, и я позволю тебе сделать это.

Ее нога дрожит, когда мои слова подталкивают ее еще ближе к краю. С таким ртом, как у нее, я был уверен, что ей понравится немного унижаться, пока я буду трахать ее.

Я рад видеть, что я прав.

— Ну же, котенок, скажи мне, как сильно ты меня хочешь.

Она стонет и смотрит на меня сверху вниз. — Черт, Йован. Я хочу кончить тебе на лицо, как будто я твоя маленькая грязная шлюшка.

Твоя маленькая грязная шлюшка.

Отдаться мне — это все, что нужно, чтобы довести меня до исступления. Я стону, прежде чем снова опускаюсь между ее ног. Я быстро провожу языком по ее клитору, толкая пальцы сильнее и быстрее.

Ноги Хэдли начинают дрожать, когда я переплетаю пальцы и нажимаю на то место, которое, я знаю, сводит ее с ума. Ее руки опускаются на мою макушку, пальцы заплетаются в мои волосы. Она притягивает мое лицо ближе, покачивая бедрами.

— Кончи для меня, — говорю я, прежде чем посасываю ее клитор сильнее.

Хэдли кончает жестко и быстро, прислоняясь спиной к стене, ее ноги дрожат. Ее грудь вздымается от учащенного дыхания, когда она смотрит на меня.

Я облизываю губы, прежде чем подняться на ноги. Ее ноздри слегка раздуваются, когда я протягиваю к ней пальцы. — Попробуй себя. Посмотри, какая ты на самом деле милая, котенок.

На мгновение мне кажется, что она собирается послать меня нахуй. Я вижу, как слова складываются у нее на губах, но вместо этого она берет мои пальцы в рот. Она обхватывает языком мои пальцы, слегка посасывая. Ее взгляд не отрывается от моего, пока она дочиста облизывает их, прежде чем отстраниться.

— Котенок? — спрашивает она, выгибая бровь, когда смотрит на меня.

— Ты дерешься, как дикая кошка, но я знаю, как заставить твою