Сердце самой темной чащи - Оксана Олеговна Заугольная

Тьма снова приобрела очертания двигающегося силуэта, ощерившегося остриями короны, и цепкие пальцы ухватили ее подбородок, снова поднимая голову так, чтобы лицо было обращено к самому Кощею.

– Тебе одной отсюда не выбраться, – мягко произнесла тьма, и Василиса снова почувствовала на своих губах теплое дыхание со вкусом терпких ягод. – А еще мне бы не хотелось, чтобы ты с утра сделала вид, что никакого поцелуя не было. Он был, Василиса, и я сумею убедить тебя, что он не был случайным. Ты восхитила меня своим колдовским умением, и я не могу сдержать восторга.

И он вновь припал ртом к ее губам.

«Знает, – плавясь в руках Кощея и едва держась на ногах, думала Василиса. Мысли снова метались и отказывались складываться во что-то понятное – все, кроме этой. Эта горела огнем и сверкала молниями. – Знает про мой обман или догадывается. Ждет, что я растаю и признаюсь сама. Триста лет назад его предали, и сейчас он за это вернет сторицей».

Ярость снова начала подниматься в ней, и от безвольной Василисы ничего не осталось. Она, пользуясь тьмой и возросшей смелостью, исполнила свою мечту и запустила руки в гладкий водопад волос Кощея и больно укусила его за губу. Поцелуй стал еще солонее, но Кощей не отстранился, лишь одобрительно промычал что-то, что именно Василиса не разобрала.

– Что? – спросила она, разрывая поцелуй.

Вытерла мокрые губы – кровь? – и уставилась во тьму. Глаза до сих пор и не привыкли к темноте, что не так с этим подвалом?

– В тебе сильна колдовская кровь. – Кощей явно нехотя отпустил ее, но тотчас взял за руку. – Я очень рад, но завтра тебя ждет последнее испытание, и будет плохо, если ты не выспишься. Пойдем.

– Пойдем, – растерянным эхом повторила Василиса, пока не понимая, куда они идут. Сейчас она готова была идти куда угодно, лишь бы ее вел за руку Кощей. Хоть за ворота в темную чащу, хоть в конюшню, хоть в царскую опочивальню. Только Кощей привел ее в клеть, где стояли ее лавка со спрятанным черепом и стол со скатертью-самобранкой.

Василиса поискала глазами и, найдя свою куколку, успокоилась.

– Поешь и отдохни, Василиса, утром, едва приедет Ясный День, будет тебе последняя, третья служба, – пообещал Кощей и ушел. Каркнул за окном ворон, и снова Василиса потерла руку. Ох, прознает Кощей про ее обман: или ворон нашепчет, или сам себе ответ наворожит с зеркалом!

Переоделась Василиса в платье простое, но сухое, да за стол села. Голод уже давал о себе знать, так что погоревать она решила после ужина. Попросила Василиса себе еды простой, как матушка готовила, да зеркальце самое обычное, но на основе крепкой стоящее, и закручинилась. Как ей завтра быть? Будет служба легкая, значит, придется домой собираться. А будет сложная и не исполнит ее Василиса – тотчас поймет Кощей, что не зря подозревал обман. Вот и выбирай что хочешь, а все плохо!

Раздались шаги за спиной, но Василиса не повернулась, продолжая кормить куколку. Знакомые уже руки коснулись ее волос.

– Твоя коса вся промокла и растрепалась, дозволь расчесать и переплести, Василиса, – почти промурлыкал голос.

– Дозволяю, – буркнула Василиса, стараясь сесть так, чтобы в зеркале видеть свое отражение и того, кто стоит за спиной. Наконец ей это удалось, и она едва не выдала себя вскриком, но удержалась, только ягоды по столу рассыпала.

– Что случилось, Василиса? – тем же вкрадчивым голосом спросил… Кощей, частым гребнем проводящий по ее волосам!

– Руки устали от колдовства непривычного, – уже привычно соврала Василиса, и даже голос не дрогнул. Тут почувствовала она, что глаза снова слипаются. Так и усыпит ее Кощей, и ничего она не узнает!

Но с ее лавки снова сверкнули глаза черепа, и сонливость как рукой сняло.

– Спишь, Василиса? – прошептал Кощей, вплетая ленту.

– Сплю, – ответила она по молчаливой подсказке куколки, что слегка тронула ее маленькой ручкой. Чуть не выдала себя, а ну как промолчала бы!

Подхватил ее Кощей под руку, мягко, трепетно, словно хрупкий цветок, и повел по хоромам водить. Хоть и не спала Василиса, а чудно было в тереме, кости не стонали, полы не скрипели, окна нежным светом переливались. Волшебство.

– Нравится тебе тут, Василиса? – прервал молчание ее спутник. Василиса чуть скосила взгляд – вовсе не невидимый! И глаза разные. Правый голубой, а левый – зеленый.

Замерла Василиса рядом со светелкой для царевен, задумалась. А так ли должно быть? Разве ж не левый голубой, а правый – зеленый? Попробовала она вспомнить.

Вот он держит ее лицо в своих ладонях, наклоняется к ее губам, Василиса еще не закрыла глаза, смотрит не отрываясь… Так и есть! Правый – голубой! Левый – зеленый!

Не Кощей это! Тогда кто же сейчас с ней?..

– Что случилось, Василиса, ты странно себя ведешь? – встревожился незнакомец с лицом Кощея. Да полноте, с его ли лицом? Отличия были крошечными: мягкость овала лица едва заметная, чуть более улыбчивый, нежесткий рот – такой и целовать стал бы иначе!

– Задумалась, нравится или нет, – ответила Василиса, с трудом вспомнив вопрос. – Всего я не видела, башню хозяйскую хочу посмотреть.

– Опочивальня там Кощея, – немедленно откликнулся подменыш. – Зачем тебе туда ночью?

– Ох, ночью бы я в жизни туда не пошла, – отозвалась Василиса, прикладывая все силы, чтобы не выдернуть из-под локтя подменыша свою ладонь. – Но во сне совсем другое дело.

– Во сне, конечно, совсем другое дело, – с сомнением отвечал ей спутник. – Вот только спишь ты беспокойно, а вчера и вовсе не уснула, и как так вышло?..

Этого вопроса Василиса уже ждала, так что ответила без запинки:

– Переживала, как службу сослужу, как задание Кощеево выполню. Сердце было не на месте, мысли беспокойные голову дурманили – какое тут спать!

– А как тебе удалось выполнить волю Кощея, если ты не колдунья? – тотчас заинтересовался подменыш.

– А я владею колдовской силой, – на этот раз честно произнесла Василиса.

Уже давно она поняла, что ее куколка не простой оберег, а настоящая колдовская помощница. И разве она ей не владеет: матушка перед смертью подарила, значит, только Василисина эта кукла.

Погладил ее пальцы подменыш, и Василиса с трудом удержалась и не вскрикнула. Может, она просто запуталась и это все-таки Кощей? Верить в это не получалось, но Василиса внушала себе это неистово, не желая думать, что ходит по темному пустому терему с неведомым существом, способным взять облик самого навьего царя!

– Ты отведешь меня в башню? – не