Пепел. Гори оно все... - Весела Костадинова

Она опустила взгляд, чувствуя, как горячие слёзы предательски подступают к глазам, но усилием воли удержала их.

— Ты сегодня рядом со мной, улыбаешься, делаешь комплименты, обнимаешь... И мне хорошо, Артур. Правда хорошо. Но что будет завтра? Что будет, когда тебе это надоест? Когда твой отец в жёсткой форме напомнит тебе о планах, о договорённостях, о «приличных партиях»?

Она снова посмотрела на него, и в её взгляде было столько боли и отчаянной искренности, что сердце сжималось.

— Артур... — шепнула она, почти теряя голос. — Я не подхожу тебе. И твоей семье тоже. Понимаешь?

Артур молча смотрел на нее, покусывая губы.

- Сейчас, Артур, мы друзья. И давай все так и оставим, хорошо? - Она старалась говорить спокойно, но голос её дрожал. — Извинишься за меня перед Ярославом Геннадьевичем… — она слабо улыбнулась, прекрасно понимая, что, скорее всего, её отсутствие никто даже не заметит. — Уверена, он не будет расстроен, что меня не будет на его празднике.

Альбина опустила взгляд на свои руки, нервно теребя ремешок сумочки.

— Сплетни на работе быстро затихнут. Всё забудется. Особенно если люди увидят, что между нами только дружеские, спокойные отношения. Без поводов для разговоров.

Она перевела дух и подняла на него глаза, полные искренней мольбы.

— Артур, прошу тебя…

Артур глубоко вздохнул, потер переносицу, устремив взгляд куда-то в темноту улиц, будто пытаясь там найти ответы на все вопросы, которые крутились в его голове.

— Всё? — тихо спросил он, сдерживая всплеск эмоций. — Спич завершён? Или есть что добавить?

Его голос был спокойным, но в этой спокойности чувствовалась какая-то горькая усталость.

— Всё... — почти шёпотом ответила Альбина, не выдержав его взгляда и отвернувшись к окну. Ночной город за стеклом расплывался в её глазах, затуманенных слезами.

— Я правильно понимаю, что меня только что отшили? — без намёка на усмешку произнёс Артур, словно уточняя что-то важное.

В его голосе не было ни злости, ни обиды — только печальная, тяжёлая серьёзность. Будто он готов был принять её решение... если это действительно её выбор.

Альбина сжала руки на коленях, пытаясь сдержать дрожь. Всё внутри неё протестовало против того, что происходило, но разум настойчиво твердил: так будет лучше.

Она еле заметно кивнула, не находя в себе сил сказать вслух ни "да", ни "нет".

Артур тихо рассмеялся — коротко, горько, будто смеялся над собственной наивностью.

- Да уж…. Непривычный опыт…. Поздравляю, Аль… ты первая, кто дает мне отворот поворот. Интересное ощущение….

- Артур….

- Э нет, ты уже все сказала, дорогая. Я тебе не мешал, а теперь мой черед говорить, а ты будешь слушать. Ты серьезно думаешь, что я сейчас заведу машину, довезу тебя до дома, поцелую в щечку и смирно скажу: прости, Аль, ты во всем права? Что просто так отпущу девушку, которая мне нравится? Ту, которая в отличие от всех этих силиконовых кукол и папиных дочек умеет быть настоящей? Аль, ты серьезно?

Его щеки внезапно тоже покраснели — быстро, неуловимо, но Альбина это заметила. И в этот момент ей вдруг стало ясно: перед ней не недосягаемый начальник, не сын влиятельного человека, а обычный парень... всего на два года старше ее самой. Всего два года! Он же ровесник Димки!

— Если тебе будет так легче, — продолжил Артур, и голос его дрожал от сдержанных эмоций, — конечно, я отвезу тебя домой, поцелую в щёчку… А завтра — приеду к тебе снова!

Он усмехнулся.

— И на работе я не собираюсь делать вид, что ты просто моя подчинённая. Забудь об этом. А решишь уволиться — я выкину твоё заявление в помойку.

Альбина открыла рот, чтобы возразить, но Артур не дал ей и шанса.

— Аля, — его голос стал тише, но только от этого звучал ещё твёрже, — я знаю, что тороплю тебя. И если нужно — я подожду. Сколько понадобится. Но... из-за каких-то идиотских предрассудков и твоих страхов я отступать не собираюсь. Даже не надейся на это.

Он смотрел на неё, не моргая, открыто, без защиты. В его глазах читались и решимость, и тепло, и та странная, обжигающая нежность, от которой Альбина почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Внутри неё бушевал ураган: страх, растерянность, отчаянное желание поверить ему — и одновременно ужас перед тем, к чему это может привести.

- Но… твой… отец….

- Он уже одобрил тебя, Аля! Ты нравишься ему!

Ее сердце кувыркнулось в груди, а перед глазами внезапно промелькнуло лицо Ярослава. Нет, не лицо начальника, а человека, который ласкал ее взглядом.

Или нет….

Может просто показалось.

- В смысле? – пробормотала она. - Вы… ты говорил с ним?

— Аля, мой отец тугодумием не страдает. Он сразу всё понял в тот вечер, когда я подрался.

Он вдруг резко подался вперёд — так близко, что она едва успела вдохнуть — и поцеловал её. Быстро, легко, словно невесомое прикосновение ветра к губам. Мгновение — и он снова отпрянул, давая ей время осознать, что произошло.

Аля ошеломлённо смотрела на него, чувствуя, как к щекам приливает жар.

— И да, — спокойно продолжил Артур, будто ничего особенного не случилось, — кого попало, Альбина, он на свои праздники не зовёт. У него юбилей, ему — 45. Сама понимаешь, мероприятие будет пафосное и формальное до тошноты. И если он сам пригласил...

— Или... — перебила она, глотая воздух, пытаясь сбить бешеный ритм своего сердца, — или он хочет наглядно продемонстрировать тебе, насколько я тебе не подхожу...

Её голос был тихим, полным неуверенности, словно она сама боялась верить в лучшее.

Артур мягко усмехнулся и качнул головой.

- О нет. Если бы он так думал…. Аль, мы бы это оба поняли, уж поверь мне. Папа…. Умеет быть убедительным.

Как раз в этом Альбина не сомневалась.

Артур бережно взял её за руку, словно боясь спугнуть, и осторожно прикоснулся губами к её ладони.

— Не будем спешить, рыжик, — прошептал он, наклоняясь ближе.

На этот раз его поцелуй был медленным, тёплым, проникающим прямо в душу. Он словно пробовал её на вкус, ласкал, запоминал каждое ощущение.

Альбина почувствовала, как её накрывает жаром — от кончиков пальцев до самых пяток. Сердце бешено колотилось