Судьба самозванки - Амо Джонс

‒ Следи за своим языком.

‒ Следи за своим, трус! Убийца! Я…

Ее рот плотно закрывается, губы исчезают, и страх мгновенно затуманивает глаза. Я смотрю на свою мать, чьи глаза стали совершенно белыми.

‒ Хватит, ‒ рявкаю я.

Голова матери поворачивается в мою сторону, ее блеск медленно появляется по мере того, как цвет возвращается во взгляд. Затем она смотрит вперед, и, в конце концов, губы Лондон освобождаются.

Это занимает мгновение, но я помню, зачем мы здесь… и что я ждал пятую и последнюю избранную, которая выйдет на корт для эволюции короля.

‒ Нет, ‒ я смотрю на Монстра. ‒ Черт возьми, нет.

Я не могу жить с ней в одном помещении.

Не могу видеть ее каждый гребаный день.

Также не могу прожить целый гребаный день, не увидев ее...

Черт!

Один делает один шаг вперед.

‒ Отвергнутая или нет, обреченная занимает первое место в процессе ухаживания. Так было с начала времен. Этого требует судьба.

‒ Подожди… ‒ Лондон качает головой, поворачиваясь, чтобы посмотреть на коробки в углу, на девочек, развешанных и выставленных на всеобщее обозрение, как игрушки в магазине. По сути, это то, что они представляют. По крайней мере, на данном этапе.

‒ Подожди! ‒ на этот раз она кричит. ‒ Я должна быть на стадии ухаживания? Ухаживание, которое происходит только потому, что мы не хотим друг друга, как пара?!

Моя грудь сжимается, и мне приходится ударить по ней кулаком, чтобы выпрямиться.

Ее слова, блядь, не должны причинять боли, но все же такое чувство, что кинжал сбоку вонзается под ребра и крутится, и это чушь собачья.

Я не хочу ее.

Я отверг ее.

А не наоборот.

‒ Найт.

Я смотрю на Крида, который выдерживает мой взгляд, говоря без слов.

Из этого нет выхода.

Обнажая клыки, я смотрю на Лондон.

‒ Прекрасно. Но знай теперь… это не твоя возможность проложить себе путь назад, предательница.

Вместо того чтобы погрузиться в себя, Лондон делает шаг вперед.

‒ О, не волнуйтесь, Милорд, я никогда не позволю вам забыть, что я с вами сделала, так же, как я никогда не забуду, что вы сделали со мной.

‒ Я заставлю тебя пожалеть, что я вообще обратил на тебя внимание.

‒ О, детка… ‒ воркует она, ее глаза темнеют. ‒ Ты уже это сделал.

Сука.

Девять

Лондон

Я свирепо смотрю в ответ на Кайю, рассказывая о том, что только что произошло.

‒ Ты слышала, что я только что сказала?

Когда она не отвечает мне, я щелкаю пальцами перед ее лицом в попытке вытащить ее из того, что, черт возьми, происходит в этой милой маленькой головке.

‒ Извини… ‒ она выпускает облако дыма, прежде чем затушить косяк и обогнуть кухонную стойку, чтобы встретиться со мной. Ее руки опускаются на мои предплечья. ‒ Я не могу помочь тебе с этим, Лон.

Я вздыхаю, качая головой. Это было не то, о чем я ее спрашивала, хотя мне нравится, что это было первое, о чем она подумала сразу после того, как я сказала ей, что меня заманили в замок трупов с его королевским ублюдком и его четырьмя маленькими шлюхами. Ладно. Возможно, это не совсем справедливое замечание ‒ на самом деле, нет. Нахуй его и нахуй их.

‒ Я не собиралась просить тебя помочь мне, ‒ я выдвигаю маленький сундучок, сделанный из ствола большого дерева, опускаюсь и смотрю, как тикают часы, которые висят на стене в гостиной. ‒ У меня есть два часа, чтобы собрать вещи и быть там, Кайя. Не то чтобы мне, блядь, было что паковать, потому что Найт так и не разрешил мне вернуться и забрать мои вещи.

‒ Если бы я предложила отвезти тебя за твоими вещами, ты бы пошла? ‒ спрашивает она со знанием дела, используя логику, чтобы попытаться стереть одну плохую мысль из моей головы.

Ответ ‒ «нет», я бы не стала. Я бы не смогла вернуться в общежитие после того, что я там увидела. Насколько я знаю, комната была опустошена, все мои вещи выброшены, как и ковер, пропитанный кровью моего лучшего друга.

Как я могу спать в одном месте с Найтом, зная, на что он способен?

Я снова смотрю на Кайю.

‒ Мне нужно, чтобы ты сделала для меня одну вещь.

‒ Что? ‒ спрашивает она, и через несколько часов я чувствую, что могу доверять ей больше, чем большинству людей, которых я знаю годами.

Помимо того факта, что она доказала свою состоятельность, мой дух, что бы за чертовщина ни жила внутри меня, чувствует покой всякий раз, когда она рядом.

Я не могу этого отрицать.

Я наклоняюсь вперед, поворачивая голову к стеклянному окну позади нее и наблюдая, как нежно-розовое небо начинает окрашиваться в горчично-желтый цвет.

‒ Подожди, почему небо это делает?

‒ Хммм? ‒ она поворачивается на стуле, чтобы проследить за моим взглядом. ‒ О, ну, когда происходит вынужденная эволюция короля из-за члена королевской семьи ‒ или будущего Темного Лорда ‒ который отверг свою пару, это нарушает баланс магии до тех пор, пока ухаживание не закончится и новая королева не будет коронована.

Я моргаю, глядя на нее, желая, чтобы она продолжила, поскольку она выпалила это так же небрежно, как если бы они составляли список покупок.

‒ Извини, я продолжу.

Я наблюдаю, как она встает со своего места и направляется к большой книжной полке. Той, которую я не видела ни разу за все время, что я была здесь. Как я могла этого не заметить? Вряд ли это даже книжная полка. Пространство, разделяющее кухню и гостиную, разделено стеной, заставленной книгами. Ни одну из них я бы не узнала, пока не увидела ярко-розово-голубой корешок. «Мальчики из школы Брейшоу». Я чуть не подавилась своим напитком. Я была одержима этой книгой. Какого хрена она здесь делает? Мои глаза находят другую книгу рядом. «Серебряный лебедь». Я должна спросить Кайю, почему у нее на полке «Элитные короли», или что за бестолковое дерьмо она любит читать ‒ потому что мне нужны рекомендации, но я вроде как хочу спросить ее, почему она поместила их обе так близко друг к другу. Я бы прочитала и то, и другое. Того, что эти авторы находятся по соседству, а не только на полках, достаточно, чтобы вернуть