Сиротка для Ледяного Повелителя - Алиса Лаврова

class="p1">От этого прикосновения огонек вспыхнул с неистовой силой, буквально вынуждая меня удирать не медля ни секунды. Сердце мое колотилось, а дыхание перехватило. Мне стоило огромных усилий не рвануть тут же прочь.

Сэльма же стояла, как ни в чем не бывало и смотрела на этого странного саджанца с таким умилением, словно он был ее любимым внуком.

— Нужно делать то, что велит сердце, — сказала Сэльма с улыбкой, — я всегда говорила это нашему повелителю.

Мельник кивал, улыбаясь одними губами, и задумчиво смотрел на меня.

12.

Всю дорогу до белой крепости я не могла выбросить из памяти прошивающий насквозь взгляд черных глаз мельника. Недобрый это был взгляд. Не хотелось бы мне снова сталкиваться с ним.

Как только мы отошли от мельницы, огонек начал утихать и недовольно трепыхался, словно жалуясь на то, что я его не послушала. А я поймала себя на том, что начинаю воспринимать его не как какую-то волшебную силу, а скорее как живое существо.

— Тихо, тихо, — сказала я.

— Что? — спросила Сэльма, идущая рядом.

— Ничего, — спохватилась я, вдруг осознав, что я не одна и сказала это вслух, а не про себя, — я говорю, холодно сегодня.

— О, разве же это холодно, — рассмеялась она, — нынешняя зима одна из самых теплых на моей памяти, а я живу в здешних местах всю свою жизнь.

— Если это не холодно, что же тогда настоящий холод? — спросила я, кутаясь в шубу.

— Когда по-настоящему холодно, замерзает даже река и мельница не работает, — с улыбкой сказала Сэльма. И тогда приходится добывать муку в городе, а у них там мука прескверная, не идет ни в какое сравнение с тем, что делает для нас Соломон.

Я посмотрела на Сэльму и рискнула задать вопрос

— А как он здесь оказался, в этой…

— Глуши? — спросила Сэльма.

— Так далеко от Саджана, — закончила я.

— Он живет с нами уже лет десять, — задумчиво сказала Сэльма, — он просто однажды пришел и поселился здесь. Починил мельницу, помогал достраивать, крепость.

— А вам не кажется, что он какой-то, — я запнулась, не желая сказать лишнего, надеясь, что Сэльма поймет меня и подхватит мою мысль.

— Какой? — не поняла она.

— Ну... пугающий, что ли. Я не могу объяснить.

— Не говори глупости, Милли, он невероятно приветливый и радушный человек. Ты можешь спросить кого угодно, его все здесь уважают и любят.

Я глянула на Сэльму, и видя, что она говорит совершенно серьезно и искренне, я не стала настаивать. Сначала Гаррет, теперь этот мельник Соломон. Возможно это с моими представлениями о людях что-то не так?

— А тебе он что, не понравился? — в ее вопросе звучало неподдельное удивление.

Она даже остановилась и развернула меня к себе.

— Он странный, — нехотя ответила я, — когда он коснулся меня, мне показалось

— Что тебе показалось?

— Опасность. Как будто от него исходит опасность, и я должна бежать.

— А ты не переохладилась ли, детка? — серьезно спросила меня Сэльма, трогая мне лоб, — ну-ка быстро пойдем в тепло, я напою тебя чаем. Ты не представляешь, какой специальный травяной чай делает наш любезнейший повар.

— Спасибо, — сказала я, чувствуя, что выпить чаю сейчас это очень неплохая идея, хотя я, разумеется, благодаря моему огоньку, не могла переохладиться. А когда Сэльма ускорила шаг, торопя меня поскорее дойти до крепости, я и вовсе так разогрелась, что стоило нам войти, наконец, в теплое помещение, мне стало Ужасно жарко, так что я мигом скинула свою шубу, не дожидаясь, пока Сэльма чинно мне в этом поможет.

— Пойдем, я вас познакомлю, — сказала Сэльма, увлекая меня на закрытую кухню, которая обслуживала только тех, кто постоянно жил в крепости.

Сэльма привела меня в комнату рядом с кухней, которая, очевидно, служила столовой для работников. Здесь было до того тепло и уютно, что меня сразу начало клонить в сон, так что я сразу, как только Сэльма скрылась за дверью, чтобы переговорить с поваром, поднялась на ноги и принялась изучать это место.

По стенам столовой были развешаны пучки с разнообразными травами, отчего запах здесь был удивительно многогранным.

В объемных стеклянных банках были расставлены сотни всевозможных специй, сухофруктов, орехов и семян всех самых невообразимых разновидностей и цветов.

Я ходила вдоль полок и аккуратно прикасаясь к стеклу. От этого буйного многообразия у меня даже слегка закружилась голова.

— Я вижу, ты оценила мою коллекцию, Милли, — вдруг услышала я голос.

Я повернулась и приветливо посмотрела на говорившего.

Повар тоже был саджанцем, но совсем не таким, как мельник. Ногти у него не были черными, а в уголках глаз собиралась паутина морщинок, когда он улыбался. А улыбался он, похоже, постоянно.

— Очень красиво, и пахнет вкусно, — сказала я, невольно заражаясь его улыбкой.

— Здесь есть такие редкости, о которых не знают даже в столице, — с гордостью сказал он. Например, фиолетовый кунжут или орех дроуд, деревья которого, произрастают только в одной очень маленькой области именующейся ангельскими горами. На его основе можно изготовить настолько вкусное печенье, что иные короли готовы были бы променять корону за лишний кусочек.

— Хотела бы я такие попробовать, — сказала я, — хотя короны у меня и нет.

— Ну, это пока. Да и для тебя, так уж и быть, я их как-нибудь приготовлю, и даже ничего не потребую взамен, кроме твоей улыбки, и слова благодарности, — сказал повар, ставя на стол большой дымящийся чайник, и ловко вытаскивая с верхней полки пару чашек и какие-то еще скляночки и чайнички разного размера.

— Садись-ка напротив, потолкуем с тобой, пока я буду делать чай. Сэльма сказала, ты простыла. Но мой опытный взгляд говорит мне, что у нашей Сэльмы просто разыгралась фантазия. Выглядишь ты здоровее всех, кого я видал с утра в этой крепости, а видал я почти всех сегодня. Так что приготовлю я тебе кое что другое.

Я села на деревянный скрипучий стол и принялась смотреть, как повар отщипывает небольшие веточки из сухих пучков, развешанных под потолком, и добавляет их, каждый в свой небольшой чайничек

он делал это до того ловко и умиротворенно, негромко при этом ведя разговор, что, я впервые почувствовала