Сиротка для Ледяного Повелителя - Алиса Лаврова

Что же я натворила?

Я выглянула наружу.

Похоже, пока никто не заметил, что в одном из верхних окон не хватает стекла. Я глянула вниз и охнула. До земли было добрых метров пять. Прыгать мне совсем не хотелось, хоть внизу и скопились большие сугробы, которые, по идее, могли бы смягчить мое падение.

Вот бы мне сейчас побольше ангельских перьев.

— Она уже ждет тебя, — вдруг услышала я громовой голос прямо в голове, — иди сейчас.

— Я иду, — чуть не плача, ответила я шепотом, — можно хотя бы не торопить?

Но голос, как всегда, не был в настроении вести диалог, и дальше сохранял молчание.

Ни крыльев, ни ангельских перьев у меня не водилось, поэтому мне оставалось только одно — зажмуриться и довести дело до конца. Если я поколечусь, значит так тому и быть.

Я залезла на подоконник и все-таки еще раз глянула вниз. Голова слегка закружилась но я призвала огонек и смело шагнула вперед прямо из окна, молясь, чтобы люди, следящие за кострами на площади, не увидели меня.

Я мягко и беззвучно влетела в пышный сугроб, погрузившись в него на добрых полметра.

В эту минуту, лежа в сугробе, я поймала себя на мысли, что больше всего мне хочется прямо сейчас это повторить.

Огонек горел ярко и ровно, и я сразу ощутила, как подо мной начинает плавиться снег Мне совсем не хотелось оказаться в луже кипящей воды, поэтому я поспешила как можно быстрее и тише выбраться из сугроба. Если бы кто-то со стороны увидел эту сцену, он бы, должно быть, очень сильно удивился.

Девушка в домашнем платьице и легких туфельках, в четыре часа ночи, улыбаясь, как ребенок, вылезает из огромного сугроба, словно рождаясь на свет божий.

Одно успокаивало, если бы он кому-то рассказал, его бы точно сочли сумасшедшим.

Я отбежала подальше от крепости, и скрываясь в ночной тени, стараясь избегать костров, направилась в сторону дубовой роще, где, судя по заверениям голоса меня уже ждали.

Шагать по безлюдной деревне на лютом морозе, одетой лишь в одно платьице было даже весело. В домах не горел свет, и лишь одна собака на привязи, которая почему-то не спала в эту ночь, провожала меня удивленным взглядом.

Наконец, я дошла до того места, откуда можно было видеть мельницу.

Мельник похоже тоже не спал. Издали я видела, как в его пристройке горят огни.

Тут сердце мое кольнуло от нехорошего предчувствия. Взгляд его черных глаз явственно предстал перед моим внутренним взором.

И в этот момент я начала ощущать, что огонек горит уже не так ярко и идти так далеко без верхней одежды, наверное, было не самой лучшей идеей. Я совершенно не знала пределов его возможностей. Сколько он может гореть, поддерживая внутренне тепло, чтобы я не замерзла насмерть?

Но возвращаться было уже поздно.

— Пожалуйста, огонек, миленький, — сказала я шепотом, — осталось совсем немного.

Я двинулась вперед, начиная постепенно ощущать, как ветер холодит мои ноги.

Пока что это было терпимо, но что если тепла не хватит и я начну замерзать всерьез?

Я вспомнила слова Сэльмы о том, что сейчас зима совсем не такая суровая, как бывало.

От воспоминания о ее словах мне стало еще холоднее, и когда я спустилась с холма и осторожно проходила мимо мельницы, опасливо поглядывая в горящие окна пристройки, в моей голове даже мелькнула сумасшедшая мысль постучаться к этому напугавшему меня саджанцу. Что лучше, попасть в его черные лапы, или умереть от холода?

Не думала я, что мне придется делать такой ужасный выбор.

Но нет, я не могла не доверять голосу, я должна была двигаться вперед. Он не оставит меня, ведь так? Он же волшебный.

Мне уже стало до того холодно, что я едва переставляла ноги, дрожа всем телом.

Огонек трепыхался и горел изо всех доступных ему сил, пытаясь противостоять немилосердному холоду.

Я ускорила шаг и почти побежала. Вот уже и дубовая роща. Огромные дубовые деревья лишенные листвы, в ночном свете выглядели как исполинские чудовища, пытающиеся схватить своими лапами-ветками любого, кто осмелится к ним приблизиться.

— Я здесь, — сказала я, стуча зубами изо всех сил, — я пришла.

Вместо ответа я услышала только завывающий ветер и стук голых древесных веток, что бились друг об друга.

Я прошла в глубину рощи, едва удерживаясь на ногах.

— Я здесь, я пришла! — крикнула я из последних сил, продираясь через глубокий снег.

Наконец я упала в сугроб, и на этот раз падение отнюдь не было приятным. Все мое тело сковал дикий холод и теперь я уже даже не дрожала, моих сил хватало лишь на то, чтобы вдыхать обжигающе холодный воздух и выдыхать последние остатки тепла.

— Ты обманул меня, — прошептала я, — за что ты так со мной?

Вместо ответа, я вдруг услышала чьи-то шаги.

14.

Кто это?

Сознание мое помутилось. я чувствовала, как голые ветви деревьев сплетаются в причудливые узоры. В какой-то момент мне даже показалось, что я могу угадать спрятанные в этих узорах слова, тайный смысл.

Я уже не чувствовала холода, он словно бы исчез. Все исчезло, кроме загадочных и притягательных узоров. Все замерло. Все остановилось в эту минуту. Как и само время.

— Девочка, что же ты тут забыла среди ночи... — как сквозь тысячи километров до ‘меня доносится отдаленно знакомый голос.

Это не тот голос. Другой.

Тот голос предал меня. Он позвал, и я пришла, но никто не встретил меня.

Где-то совсем близко заскрипел снег и я ощутила, как чьи-то сильные руки поднимают меня с земли и прижимают к себе.

Кто это? Неужели это мой повелитель? Почему он здесь?

В сумраке ночи мне показалось, что я узнала лицо Крастена.

Он улыбался. Он смеялся надо мной, как всегда.

Наверное, ответ в этих символах, что я разгадываю.

— Подожди, — прошептала я, стремясь остановить мгновенье, — я почти прочитала узор.

Но словно потревоженный узор в небе исчез, просто растаял, и остались только звезды. Яркие зимние звезды светили и перемигивались, они как будто потешались над моей глупостью вместе с повелителем.

— Я больше не невеста? — не знаю, от кого я ждала ответа: от звезд, или того, кто нес меня на руках.

— Что? — переспросил он.