Опекун. Тихий омут - Ана Сакру

– Сын хочет, чтобы я перевернула эту страницу, – бросила Ида Леонидовна Тае напоследок, – Что ж, я переверну. В последний раз. Посмотрим, как будет…

И не дожидаясь Таиного ответа, покинула столовую, оставляя девушку одну.

19

– Вот именно! Слова! Которые вы слышите и так познаете суть. Верите! Проникаетесь ими! – яростно доказывала Тая воображаемой Иде Леонидовне, расхаживая кругами по спальне Кирилла, – Вы говорите, что слова не важны, а они необходимы! Они позволили нам усложнить свои эмоции, стать отличными от животных и, если уж вспоминать Библию, то именно слово создало мир! "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Богом». Ведь так, да? Без слов нет жизни, нет силы, нет любви…

О, она бы с радостью все это выпалила Иде в лицо, но момент был безвозвратно упущен. И почему вечно так происходит – идеальные спорщики мы только после, наедине с собой.

Тая все никак не могла успокоиться, взбаламученная утренним разговором. Возможно потому, что Ида Леонидовна попала в точку, где она и сама чувствовала за собой вину, хотя и убеждала себя в обратном. Да, о Кирилле тогда нужно было забыть, она была совершенно права, что оставила его, но…

Но ведь сердце рвалось к нему. И плевать ему было, что это нелогично и глупо. Только вот оскорбленная гордость его победила. А гордыня – тоже смертный грех.

Тая пыталась успокоиться, выгнать эти сумбурные мысли из головы, но никак не выходило. Внутри так и дребезжало, словно она неслась в старом металлическом вагончике по американской горке.

И на ум девушке не пришло ничего лучше, как воспользоваться старым проверенным способом отрешиться от всего. Найти чистые листы бумаги, пару карандашей (благо у Кира на рабочем столе у окна была вся нужная канцелярия) и отправиться рисовать.

Выйдя на улицу, Тая сразу почувствовала себя лучше. Хвойный лес, плотно обступивший усадьбу, умиротворял и рождал в душе тишину.

Тая медленно побрела к озеру, рассматривая заново каждое дерево, каждый кустарник, словно впервые здесь. Фактически так и было, ведь когда она гуляла по этому лесу в последний раз, была еще ранняя весна – полянки только начали покрываться ярко зеленой травкой, на лиственных деревьях и кустах набухали нераспустившиеся почки, а в тенистых местах еще лежал грязный, покрытый настом снег.

Сейчас же все вокруг дышало теплым подмосковным летом, пьяно цвели цветы, жужжали пчелы, шелестели листья. И даже черное озеро не казалось таким страшным и загадочным как раньше. Его эбонитовая гладь отражала яркое бирюзовое небо и белую вату плывущих облаков.

Таины ощущения этого места настолько сейчас не совпадали с теми, что были ранее, что ее это слегка напугало.

Некоторые события, происходившее с ней здесь, она ни за что не хотела бы забывать, чувствовать по-другому. Это были жемчужины ее воспоминаний, бережно хранимые в самых дальних уголках.

И потому, завидев вдалеке согнутую над водой толстую иву, на которой они сидели вместе с Киром, девушка развернулась и направилась в противоположную сторону.

По тропинке, вдоль берега, шаг за шагом, прижав к себе листы А4 и карандаши…

Поначалу ей казалось, что она бредет бесцельно, вяло осматриваясь по сторонам и выискивая наиболее живописное место. Но, чем ближе была граница усадьбы и забор, разрезающий берег озера, тем отчетливей Тая понимала, что это совсем не так. Да, в этом месте были воспоминания, которые она была не согласна менять и на йоту.

Но были и такие, которые девушка жаждала переписать.

Темные воды…Сухостой камышей… Кровавая луна…Белое тело… Предсмертный надсадный шепот…Застывший взгляд…

Сердце нервно ускоряло бег, пока Тая, задрав юбку летнего сарафана до самых бедер и взяв в руки туфли, входила в холодное темное озеро, чтобы обойти по воде забор, отделявший частную территорию Тихих от земель общего пользования.

Покосилась на камеру, повернувшую глазок вслед за ней. Поежившись, зашла глубже. Здесь дно было илистым, ноги засасывало при каждом шаге все глубже. Противное, склизкое ощущение. Борясь с брезгливостью, Тая миновала забор и стала выбираться на берег с другой стороны.

Ей повезло – удалось пройти не замочив бельё – лишь край юбки оказался сырой, выпав из пальцев.

С этой стороны берег был совсем дикий. Весь заросший по пояс колючим бурьяном. С болотистыми, узкими, едва заметными тропинками.

Но Таю это мало волновало – у нее кровь от возбуждения шумела в ушах. Она удивительно отчетливо помнила место, где нашла умирающую Альбину. И теперь ее несло туда.

Ей до дрожи хотелось увидеть это место другим: летним, зеленым, солнечным. Вытравить жуткие воспоминания из головы.

Когда Тая добралась до нужной заводи, она на мгновение замерла. Жадно ощупала взглядом пейзаж вокруг, рвано выдохнула. На душе будто патоку разлили.

Да, оно и не оно. Другое… Жизнь побеждает. Всегда. Вокруг все весело цвело, летали разноцветные стрекозы, заново зазеленели камыши. Смерть одного не останавливает природу.

И даже никаких следов…

Оглянувшись, Тая заметила чуть повыше, по пути отсюда к шоссе засохшую, разбитую грозой сосну.

Ствол с обугленной, пробитой сердцевиной был спилен и упал, держась за пенек одной корой, а сам пень выглядел толстым и вполне удобным. Отличное место, чтобы сесть и порисовать.

Тая поднялась вверх на пригорок и присела, развернувшись к озеру. Закрепила получше на планшете листок. Нанесла первый пробные штрихи, стерла… Покосилась на расщепленный надломленный ствол рядом с прогорклым дуплом. Задумчиво провела пальцами по истерзанной коре, заглянула в выемку и, нахмурившись, засунула в неглубокое чёрное дупло руку, чтобы достать из него маленький, сильно отсыревший блокнот.

20

Половина страниц, особенно в начале, была настолько повреждена снегом, дождем, да и просто сыростью, что разобрать там что-то было решительно невозможно. Лишь синие круги расплывшихся чернил и темные бегущие непонятные строчки, улетающие каждый раз вверх.

Но где-то к середине Тая уже могла прочесть целые предложения, а к концу и вовсе сохранился почти весь текст. Почерк был женский, торопливый, неровный, много ошибок, рваные фразы.

Очевидно, что владелица блокнота вела его для себя, не думая кому-то показывать.

Много списков. Продукты, расходы за месяц, покупки, напоминания…и между ними, как алмазы в горной породе, сумбурные записи событий, которые наиболее сильно взволновали эту неизвестную женщину.

Тая читала и у нее мурашки бежали по рукам и спине, поднимая дыбом волоски на коже, потому что она начала понимать, чей именно это блокнот.

Ненавижу эту суку!

Было написано сразу после