Опекун. Тихий омут - Ана Сакру

А он не мог нормально отбиться, потому что руки держал. Кирилл держал его руки!

Руки собственного отца, который направил на него оружие.

А потом выстрел.

Тая вскочила с кресла, уронив блокнот, и заметалась по комнате.

Боже, какой ужас.

Эта боль в Кире. То, с какой смертельной обидой, смешанной с черной тоской от потери важного человека и тяжким осадком вины, тот вечно об отце говорил. Говорил всегда нехотя, потому что ему даже вспоминать о нем вслух было мучительно.

Тая ведь так остро чувствовала эту его боль, но не до конца понимала ее природу.

Милый мой, он не хотел тебя убивать… Не хотел на самом деле…И ты не виноват!

Слезы потекли по Таиным щекам. Соленые, бесшумные. Как дождь, собиравшийся за окном. Она их даже не замечала.

В мыслях кружили обрывки взглядов, слов, ощущений.

Вспоминалось все.

Это Ида подставила Альбину, четко осознала Тая. Конечно. Она ведь ненавидела ее, а тут сама судьба дала ей шанс отомстить. Осуждала ли ее Тая за это? После того, что она прочла, скорее всего нет, да и это не могло быть спланированным, продуманным решением. Видимо на звук выстрела прибежала Альбина, которая далеко не отходила от кабинета на случай, если Тихий ее позовет, а за ней влетела Ида Леонидовна.

Кир должен был быть весь в крови, если пистолет выстрелил случайно во время борьбы, а он находился так близко.

Видела ли Кирилла Альбина?

Могла и не видеть, рассудила Тая. Он мог отойти, а она, первым делом наткнувшись на труп Стаса, сразу упала в обморок.

И тут наверно влетела Ида, которая тоже услышала выстрел. И, быстро оценив ситуацию, вложила служанке в руки пистолет, а Кира отправила отмываться, и только потом они позвали охрану и полицию.

Тая помнила, как следователь наседал на Кира, что тот сделал это не сразу. А он отвечал, что его главной заботой была шокированная мать, так как отцу очевидно уже было помочь нельзя.

Вот только кто из них был больше дезориентирован и шокирован?

Кир, которого по его мнению только что пытался убить собственный отец, а потом случайно застрелил сам себя и забрызгал сына кровью.

Или Ида, потерявшая мужа, но мгновенно придумавшая, как оградить сына и обвинить любовницу супруга, так ей отомстив?

Тая была уверена, что это именно Ида, а не Кирилл – об этом верещала ее интуиция.

Веря в Кира, девушка не могла представить, что он бы додумался до того, чтобы подставить женщину, пусть и наглую любовницу отца.

Ей казалось, что он на такое не способен.

А вот женщина женщину....

Это совсем другое дело.

Тая поежилась, по спине пробежал липкий холодок. Ида действительно была опасным врагом, умеющим дождаться подходящего момента. Заслужила ли это Альбина? Нет, но… Ее все же отпустили. Просидеть в СИЗО месяц – не такая уж и страшная расплата. А кто ее убил после? Уж точно не Ида…

Или…

Тая не успела додумать. Дверь в спальню распахнулась, и в комнату вошел Кир.

– Привет, Птенец, – он коротко улыбнулся, сразу находя Таю взглядом и концентрируясь на ней, – Сергей сказал,что ты так и не отправила его за своими вещами, ждешь меня?

Устало размял шею. Чуть нахмурился, оценивая неестественную бледность девушки, мокрые дорожки слез на щеках, широко распахнутые глаза и словно пожирающий его лихорадочный взгляд.

– Тай? – позвал.

– Кир, – всхлипнула Тая, отмирая, и бросилась ему на шею.

Крепко- крепко обняла, беззвучно заплакала, вздрагивая и цепляясь пальцами за его широкие напряженные плечи.

– Тай… Ты чего? – Кир, ничего не понимая, рассеянно погладил девушку по волосам, прижал в ответ к себе как ребенка, которого необходимо успокоить, – Что-то случилось?

Тая замотала головой. Взяла в ладони в его хмурое, озадаченное лицо. Требовательно заглянула в глаза, пытаясь увидеть насколько можно глубже:

– Кир, – зачастила сбивчиво, – Он не хотел тебя убивать. Только припугнуть, понимаешь? Он думал, там холостые были! Ему Соколов так сказал! Он не хотел! Не думай так, пожалуйста! И ты не виноват… Кир, ты слышишь? Понимаешь меня?!

Он слышал.

Окаменел вмиг. Взгляд расфокусировался, уплывая. Осознавал.

– Откуда знаешь? – прохрипел глухо. Стальными клешнями вцепившись в девичьи худенькие плечи, требовательно встряхнул. Карие глаза болезненно заблестели, – С чего ты это взяла?!

– Я блокнот Альбины нашла, она все видела, написала… Кир, это правда. Я знаю, что правда. Он не хотел убивать тебя. И ты не хотел. Я знаю, – зашептала, видя, как глаза Кира затуманились, повлажнели. Как дернулся подбородок в попытке сдержаться, – Мой родной… – ласково провела ладошкой по колючей щеке, удерживая взгляд, – Не кори себя…

Кирилл шумно выдохнул, зажмурился и поцеловал слабую женскую руку, гладившую его лицо.

А потом сгреб Таю в охапку и уткнулся носом ей в местечко, где шея переходит в плечо. Замерли так.

Стало тихо – тихо.

И жарко, от того как близко они были друг к другу. И плечо Таино медленно намокало, а пальцы рассеянно перебирали густые мужские пряди на склоненной к ней голове.

23

Время медленно подбиралось к полуночи. И в спальне сгущался густой мрак, прогоняемый слабым желтым светом лишь одного включенного ночника.

В комнате было тихо и душно, но ни Тая, ни Кирилл не спешили открыть балконную дверь или хотя бы форточку. Казалось, даже ветер способен их подслушать. Разнести по миру самое сокровенное.

Кир так и не переоделся после прихода. Лишь расстегнул полностью рубашку, чтобы не мешала периодически поводить ноющим плечом, и, скомкав, бросил галстук на кресло.

Достал бутылку виски из шкафа и устроился прямо на полу, облокотившись спиной о кровать.

Тая же легла на постель позади него и, внимательно слушая, то рассеянно перебила его волосы на затылке, щекоча ноготками кожу головы, то обводила, пересчитывая пальчиком, шейные позвонки, то гладила, расслабляя, напряженные мужские плечи. Кир иногда перехватывал ее руку и сжимал кисть. Рассматривал ладонь, словно это какая- то диковинка, трогал кончики пальцев, изучая, и снова отпускал, продолжая говорить.

И в такие моменты Тае особенно казалось, что они сейчас одни во всем мире. И нет ничего более интимного, чем лежать вот так, в плотной, закупоренной полутьме и негромко разговаривать друг с другом, касаясь.

– Знаешь, Птенец, мне до сих пор снятся отцовские стеклянные глаза, – тихо говорил Кир, отпивая из бутылки и пялясь в стену перед собой, – Причем они стали