Хрустальная ложь - М. Эль

Алан вдруг замер, его взгляд стал пронзительным.

— Это ты мне помогала все эти годы? Через Луизу? Все эти анонимные подсказки, эти неожиданные решения проблем, которые появлялись из ниоткуда?

Валерия лишь пожала плечами, словно это было само собой разумеющимся.

— Это мой долг, Алан. Меня ведь к этому готовили, помнишь? Я не могла просто так бросить клан. Даже если от меня отреклись.

Он попытался снова начать разговор, возможно, извиниться, объяснить, но она лишь развернулась и пошла к двери. На прощание она подняла руку, на которой блеснуло кольцо, подаренное Виктором. А в коридоре поцеловала его. Это был безмолвный, но очень ясный сигнал: её сердце принадлежит Виктору, её мысли — тоже.

Поздней ночью Луиза бесцеремонно забралась к ней в постель, прижавшись спиной к Валерии.

— Ну что, акушерка к вашим услугам, — прошептала она, и тут же начала разговаривать с животом Валерии. — Привет, малыш. Это твоя тётушка Луиза. Только посмотри на свою маму. Отбитая наглухо, верно? Целый день из себя строит святую невинность, а сама в обход всех приказов бегает по столице и чуть не гоняет охрану к чёртовой матери. Ты ж смотри, чтобы не пошёл в неё!

Валерия засмеялась, её смех был теперь лёгким и непринуждённым.

— Луиза! Ты с ума сошла!

— Что я сделала? — Луиза обернулась, её глаза были полны нежности. — Просто общаюсь с племянником или племянницей. Между прочим, когда мы пойдём на УЗИ? Мне уже не терпится увидеть, кто там у нас такой.

Валерия замерла, и в её глазах мелькнула такая нежность, такая глубокая любовь, что Луиза ахнула.

— Надо сходить на УЗИ, — тихо сказала Валерия. — Скоро. Как только я решу, как нам выбраться отсюда без лишнего шума. И тогда мы узнаем, кто там у нас… маленький Энгель.

Глава 60

Все говорили, что Валерия поразительно быстро пришла в себя. Её трансформация была такой полной, такой неожиданной, что казалась чудом.

Подчиненные шептались в коридорах, глядя на её грациозную, спокойную поступь:

«Как же взрослая стала госпожа…»

«Не плачет, не ссорится, такая спокойная…»

«Вернулась — будто и не уезжала, а просто съездила на каникулы».

Родители смотрели на неё с удивлением и огромным облегчением. Эмилия, её мать, казалась на десять лет моложе, вновь обретя покой. Киллиан просто был рад, что его принцесса вернулась и не хотел ничего замечать. Алан — с настороженностью и непониманием, его интуиция Андрес подсказывала, что что-то здесь не так, но он не мог понять что. Адель — с горькой мудростью в глазах, словно читая между строк её фальшивой покорности. Валериан — с тихой гордостью, ведь он один знал, что его внучка не сломлена, а лишь готовится к прыжку.

И только Луиза знала правду. Только она слышала, как кузина каждую ночь по полчаса просто сидела у окна, обхватив руками живот и смотря в темноту, в пустоту, которая не была пустой для Валерии.

Валерия играла свою роль лучше всех. Она просыпалась рано, ровно в шесть утра, когда первые лучи солнца едва касались верхушек кипарисов. Пила воду — не кофе, не вино, не что-то покрепче, как она любила в Нью-Йорке — а простую, чистую воду, что даже слуги заметили, перешептываясь о её удивительном самоконтроле.

Она ела правильно, тщательно, не пропускала приёмы пищи, постоянно проверяла свои продукты, выбирая только свежие и полезные.

— Какая ты молодец, — радостно говорила Эмилия, наблюдая за дочерью за завтраком. — Так заботишься о здоровье. Я вижу, ты прислушалась к моим советам.

Валерия улыбалась, её глаза оставались холодными и далёкими.

Забочусь… не о себе. А о нём. О ней. О нас.

Днём она гуляла по саду с матерью, разговаривала с Аланом, терпела его попытки быть заботливым братом, который пытался наверстать упущенное.

— Ты так быстро всё приняла, — однажды сказал он, задумчиво глядя на сестру. — Я думал, ты будешь сопротивляться дольше.

— Конечно, — она чуть склонила голову, её улыбка была безупречна. — Я взрослая женщина, Ал. Я устала от бегства. Я поняла, что мой дом здесь.

Она солгала так убедительно, так мастерски, что он поверил, хоть и не до конца.

Но глаза его всё равно подозрительно сузились, словно хищник, чувствующий добычу, но не видящий её.

Каждый вечер она просматривала расписание смен охраны. Ей пришлось воровать планшет одного из подчинённых Алана, но она сделала это так мастерски, что ему приснилось, будто он сам его куда-то положил, а потом нашёл на том же месте. Она брала из оружейной комнаты понемногу: один компактный пистолет, две запасные обоймы, надёжный нож, несколько ампул с мощным, но быстродействующим анестетиком, который Луиза добыла через свои каналы. Никто не замечал пропаж — слишком мало, слишком аккуратно, словно оно всегда было на своих местах.

Она даже вела себя «примерно», чтобы усыпить их бдительность.

— Папа, можно я возьму машину завтра? Я хочу покататься по Риму, посмотреть достопримечательности, покататься по мощёным улочкам. Так давно не была там!

Киллиан был тронут этим до глубины души.

— Конечно, принцесса. Возьми мою машину. Она быстрее и безопаснее.

Валерия улыбнулась. А сама проверила, есть ли у машины GPS-трекер. Был. Она уже знала, как его отключить, и у неё были необходимые инструменты.

Семья наслаждалась её «возвращением». Эмилия расцветала, и, кажется, решилась вернуться к себе, когда она была заботливой и любящей матерью, а не жёсткой руководительницей.

— Смотри, мы приготовили твой любимый десерт, — она несла к столу её любимый тирамису.

— Спасибо, мама, — Валерия улыбалась, пробуя десерт. — Очень вкусно.

Киллиан слушал её рассказы о Нью-Йорке с гордостью и тихой болью за то, что ей пришлось пережить.

— Ты многого добилась, дочь. Я горжусь тобой. Ты настоящая Андрес.

— Я всегда старалась, — она спокойно отвечала, подливая себе чай, её взгляд был прикован к плану побега, который она прокручивала в голове.

Алан пытался восстановить братско-сестринскую связь, вспоминая их детство.

— Помнишь, как мы в детстве сбегали во двор, чтобы похулиганить?

— Конечно, — она улыбалась. — Ты всегда был неповоротливым, Алан, и вечно попадался.

— Я? — Алан рассмеялся, вспоминая, как Валерия выкручивалась из любых ситуаций. — Ты была страшнее любого охранника, Лери.

А под этими улыбками Валерия считала минуты. Она знала, что задерживаться нельзя. Живот рос, хоть и медленно — скоро начнёт быть заметным, и тогда все её планы рухнут.

Но ночью всё рушилось.

Каждый раз, когда в доме стихал шум, когда голоса гасли, когда Эмилия и Киллиан уходили в свои спальни, когда весь особняк тонул в непроглядной, давящей тишине…

Валерия ложилась в