Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

— Играть будет он, — багрово-чёрный человечек ткнул пальцем в Аццо, молча наблюдавшем всё происходящее и никак не могущем отделаться от чувства, что ему снится сон, тягостный, нехороший сон.

Порывшись во вдруг появившемся в плотно обтягивающем тело, кармане трико, человечек извлёк стопку бумажных прямоугольных листков, с одной сторòны листки были украшены одинаковым узором, а белая, лицевая сторòна была разрисована странными символами — красными и чёрными. Символы на некоторых листках были расположены узором в количестве от 1 до 10, еще были разноцветные картинки с красивыми молодыми мальчиками, знатными оме с длинными волосами и пожилыми важными альфами в богатой одежде и на каждой из картинок были те же красные или чёрные символы. Человечек специально, давая Аццо увидеть листки, медленно перекидывал их с руки на руку. Листки стопкой всплывали в воздух и, повинуясь Арлекино, мелькали перед лицом альфы.

— Выбери одну карту, — сказал человечек.

Аццо выбрал картинку с красивым мальчиком-блондином с красным ромбиком в верхнем углу.

— А сейчас, — весело провозгласил Арлекино, тасуя карточки — они так и мелькали в его руках красно-бело-чёрной струёй, его ужасная маска качнулась, — я буду класть их по одной справа и слева от себя, если валет окажется справа — ты выиграл.

Карты замелькали в ловких руках, раскладываясь по сторòнам от человечка, севшего на пол и сложившего ноги кольцом перед собой, при этом промежность его открылась, обрисовывая во всех подробностях половые органы, как перчаткой обтянутые эластичным трико.

«А у него не только попка приятная, ещё и нижнего белья нет» — подумал про себя Аццо, сидевший голым на кровати перед Арлекино с картой в руках.

Чёрные и красные символы мелькали перед глазами альфы — Арлекино весьма споро раскидывал перед ним штосс.

— Ай! — воскликнул человечек, — Проиграл! Проиграл! Проиграл!

Бубновый валет, точно такой же, как в руках у Аццо, вылетел слева от Арлекино.

Аццо поднял взгляд на беспомощно стоявшего на белой клетке Тилла в омежьей короткой, выше середины бедра, ночнушке на тонких бретельках и с кокетливыми кружавчиками по подолу. «И что теперь будет?» — промелькнуло в его голове.

Чёрно-красный человечек неуловимо быстро махнул рукой. В воздухе, свистнув, мелькнула карта, и роскошные, так им лелеемые, волосы Тилла осыпались вниз неровно срезанные у самого затылка. Тот дёрнулся, едва осознавая, что произошло, схватился за неровный срез, оглянулся по сторòнам, рот его открывался в беззвучном крике.

— Е 2-е 4, - произнёс человечек загадочную фразу и Тилла толкнуло под задранный подол ночнушки в белые ягодицы, выпихивая на белую клетку через чёрное поле.

— Ты что творишь?! — вызверился Аццо, — отпусти его, немедленно!

— А то что? — тихо спросил человечек, зубья его нарисованного рта нехорошо дёрнулись. Он качнулся к Аццо, поднял снизу вверх свою маску, глядя на альфу. Аццо попытался дёрнуться, но тело его не слушалось.

— Играем дальше! Выиграешь — отпущу! — выкрикнул человечек, и бубенчики серебром зазвенели на его колпаке.

— Загадывай! — приказал он, протягивая стопку карточек сидящему.

Аццо порылся и вытащил из середины одну. В этот раз на ней было десять чёрных крестиков.

— А я пока расскажу историю. Жил-был мальчик. Работал этот мальчик в ратуше, — безразличная жуткая маска Арлекино смотрела на Аццо, а его руки мелькали раздавая карты направо и налево, — И любил этот мальчик, чтобы его под хвост пользовали… Нашёл он, там, в ратуше, такого же как он сам… Но скучно им было — что в самом-то деле — всё одно и то же, одно и то же… Изо дня в день та же задница и те же яйца с членом… Скучно… Ох, как скучно…, - заключил человечек.

Арлекино остановился в своём рассказе, рука его с колодой карт зависла в воздухе, верхняя карта медленно отошла направо — двойка пик. Следующая пошла влево… перевернулась… Десять треф… Аццо медленно выдохнул.

— Проиграл! — воскликнул человечек, швырнув карту в Тилла.

Та, вращаясь, полетела в альфу, чиркнула его по плечу, разрезая бретельку, улетела дальше… кувыркаясь, пропала в огромном тёмном зале… из разреза пошла кровь, пропитывая некрасиво повисшую сорочку. Тилл схватился за оказавшийся глубоким порез и беспомощно оглядывался по сторòнам, не видя ни Аццо, ни захлопавшего в ладоши Арлекино:

— Здорово! Играем! Ещё играем!

«Да кто это? Дух? Демон?» — мучился Аццо, пытаясь хоть на немного сдвинуться в кровати. Бесполезно. Тело держалось как приклеенное.

— Выбирай! — ткнул Арлекино альфе колоду карт.

— Не буду! Пошёл ты! — рыкнул Аццо.

— Ай! Как плохо, — человечек погрозил пальцем, — так нельзя, братец. Так совсем нельзя! Я ведь его тогда просто так порежу. Смотри!

Он резко выбросил в сторòну Тилла колоду карт, та разлетелась и карты, вращаясь, начали резать пытающегося отбиваться Тилла. Кровь от неожиданно появляющихся глубоких разрезов пропитывала едва державшуюся на великолепном молодом мускулистом теле альфы сорочку. Тилл пытался отбиваться от невидимых ему ножей, кромсавших тело, беззвучно кричал от боли и страха. Вот упал, пытаясь закрыться руками, сжался на чёрной плитке, одна из карт резанула по сонной артерии, небольшой фонтанчик вырвался вверх, заливая шею и лицо…

Аццо прикрылся руками не желая видеть смерть любовника…

Когда он отнял руки, Тилл всё также стоял на белом квадрате, зажимая порез, задранной сорочкой, обнажив крепкую белую, так любимую Аццо, задницу и здоровенный, не менее любимый, альфовский член.

— Ну! — опять Арлекино сунул колоду Аццо.

«Выиграю — отпустит. Обещал же…» — думал он, протягивая дрожащую руку за картой. Семь ромбов.

И опять замелькали в ловких пальцах тасуемые карты.

— А!.. — воскликнул человечек, — Погоди! Забыл. Конь гэ 1 на эф 3.

Тилла дёрнуло назад и в сторòну, а затем вперёд на два поля и влево на одно. На плитках остались полосы крови, натёкшей из раны.

Теперь Аццо, поняв, что демон перед ним безумец и убийца, с замиранием сердца ждал каждой карты. Вот карта с одним очком в виде сердечка пошла влево… Вправо важный альфа с мечом в руке и чёрной пикой в углу… Влево… Нет… не та… Испарина выступила на лбу альфы. Вправо… три пики… Влево… Сердце колотилось как бешеное, готовое выскочить из груди — пять ромбов… Фу-у-х… Воздуха не хватает… Вправо — оме-блондин с чёрным крестиком… Влево… дыхание Аццо замерло. Семь ромбов!

— Не везёт тебе сегодня, — произнёс наставительно человечек, — но это ничего. У нас говорят: кому не везёт в карты — повезёт в любви.

Не поворачиваясь, он швырнул семёрку бубён в