Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

искусник. Только по счастливой случайности они знали, что этот искусник — оме Шварцман. На самом деле следы в Силе такого не показывали — это был маленький блеф пропущенный Великой Силой во время того обеда в ресторане. Тем не менее, оме осознанно, с выдумкой, не взирая на сословный статус уничтожал тех, кто, по его мнению, был виновен в нападении — на него самого и омегу, которому он покровительствовал — тех, кто имел неосторожность дать волю своим сексуальным фантазиям.

Судя по всему, оме Шварцман пока останавливаться не готов. Остановить его искусники не могли — он не давал повода к принятию в отношении него никаких мер, могущих быть одобренными Великой Силой. А убийства и нападения, совершённые оме Шварцманом, в отношении лиц, не являющихся искусниками пока (пока!) не переходили границ, позволяющих вмешаться властям — оме был в своём праве — до государственной монополии на насилие на Эльтерре пока не додумались.

Более того, сведения, полученные от Орсельна и Герхарда Одноглазого, заставили руководство наместничества удалить двоих из командиров взводов городской стражи, замешанных в покрытии торговли детьми. Переведены они были на дальние посты на побережье Северного моря, да ещё и с понижением в должностях и званиях.

Помнится, наместник долго выговаривал фон Эстельфельду за небрежение делами службы. Тот пытался что-то возразить, ссылался на городские власти, среди которых и было обнаружено гнездо работорговцев, но получил резонное замечание о зоне ответственности мэра и начальника городской стражи. Сколько это продлится? Когда, наконец, оме Шварцман сочтёт себя отмщённым? Сколько у него осталось тех, кому он намерен мстить? Пять? Десять?

Остаётся только наблюдать и ждать, когда он оступится. И что тогда?

Искусники ни задержать, ни тем более наказать (не говоря уж о казни) его не смогут. А обычные люди против искусника-менталиста… Даже не смешно.

Ну что ж, ждём… Одного из двух: либо оме удовлетворится, наконец, своей местью, либо уже уедет куда-нибудь. Хотя-я… с учётом того, что от Тилории остался только Майнау… Ехать ему некуда.

Вальтер сообщил недавно, что как наши искусники ни бились, заставить работать ни один из порталов не смогли. Что-то произошло такое с Великой Силой, что с порталами теперь проблема. Вроде как обещают что-то, но даже не в ближайшей перспективе. А пока ждём и следим…

* * *

А я, расправившись со сладкой парочкой, откровенно наслаждался относительным спокойствием (наличие грудного ребёнка не позволяло говорить о безделье). Жизнь вошла в какую-то спокойную колею — я для себя решил, что декады две-три не буду заниматься поиском оставшихся уродов.

И здесь как нельзя кстати пришлись мои наработки с головой Эльфи.

Я прекрасно помнил, что голова моего Личного Слуги это его не самое сильное место, тем более чёрная сеть так до конца и не была уничтожена.

Дождавшись пока Эльфи заснёт, я по уже привычной схеме, прòник в его голову. Знакомая серо-розовая муть… Убойное цветовое сочетание… Знания немецкого языка, родного для Эльфи, всё в той же обшарпанной папке. И две сети — радужная и чёрная. Чёрная сеть чуть ослабла, но по прежнему прòнизывает всю личность омеги сверху до низу. Коричневая грязь, к которой раньше тянулась эта сеть, так и сидела в стеклянно-латунном коконе. Удалить её совсем вряд ли получится, а вот добиться того, чтобы она перестала давить, грызть личность омеги мне удалось.

Оставалась только сеть. Липкая, тягучая как паутина, гадость с трудом поддавалась уничтожению, но тем не менее, у меня получилось почти везде разорвать её на мелкие истаивающие куски. Было несколько мест, где чёрная сеть была плотно переплетена с радужной сетью нашей с Эльфи связи. Попытавшись развеять чёрную сеть, я увидел, что и радужная сеть в местах, где они соприкасаются, тоже растворяется.

Быстро рванув остатки чёрной дряни, я добился её полной ликвидации и бросился судорожно латать разноцветную сеть. Здесь сильно помогло прокачивание энергии от меня к омеге. Сеть, принимая от меня золотистые, светящиеся порции энергии, пульсировала, сжимая и разжимая сферу личности омеги и я воочию увидел как изнутри выглядит ментальный оргазм Эльфи.

Снизу, из багрово-красной глубины, куда тоже уходила радужная сеть, по натянувшимся и разбухшим кручёным цветным нитям толчками пошла энергия. Сеть, вдруг, вся сразу начала переливаться всеми цветами радуги, налилась силой и вытолкнула из себя светящуюся волну. Серо-розовая муть осветилась, так, что не осталось ни одного тёмного уголка, я ясно увидел под собой обрывки бумажек с памятью омеги. Они то слетались, собирались в кучу, то шурша и переворачиваясь, разлетались в сторòны, чтобы затем опять собраться в кучку, то кружились подхваченные небольшим вихрем (всё таки в голове у Эльфи сквозняк), поднимались по спирали вверх, почти до меня и снова опадали. Внутреннее пространство личности омеги становилось прозрачнее и прозрачнее. Сфера начала пульсировать чаще и чаще. А так как я, частично находясь внутри личности Эльфи, ощущал его тело, то теперь я почувствовал, что оно начало содрогаться от наслаждения.

Решив, что так будет лучше, я начал растягивать радужную сеть до границ личности омеги, с тем, чтобы эта сеть не пересекалась ни с чем внутри, не влияла на работу мозга и рефлексов — раз уж избавиться от неё невозможно. Разноцветные мысли, бумажки с записями памяти тоже, по мере растягивания сети стало растягивать к краям сферы вслед за сетью. Посветлело еще больше и теперь с самого верха до самого низа, там, где находятся безусловные рефлексы, можно было окинуть взором всё находящееся внутри личности омеги. Весь хлам по сторòнам, обломки детских игрушек (видимо, память детства), неясные образы, расплывающиеся и не дающие на них сосредоточиться.

Снова обратив внимание на языковую папку густо опутанную логическими связями, я начал копирование файлов русского языка.

Копия, протиснутая мной по нашей связи, превратилась в книгу. Нет, не так! В КНИГУ! Обложка из красного дерева с резными узорами и блестящими застёжками, с уголками белого металла и корешком из толстой шевровой кожи с золотым тиснением.

Том, взметнув пыль, тяжеловесно плюхнулся сверху на жалкую папку, завязанную ботиночными шнурками (Эльфи, блядь! У тебя ещё и пыль в голове!).

Нет, нет, нет. Ни в коем случае… Русский язык не должен заменять собой родной для омеги язык.

Отодвинув роскошный том в сторòну, я начал пушить, разветвлять связи, идущие к папке с немецким языком. Мне нужны свободные связи, так как Эльфи не мастер работать головой. Уже сама по себе моя работа по разветвлению ассоциативных связей даёт очень большую нагрузку на его мозг. Дёрнув распушённые нити