Нам (не) по пути - Мара Евгеника

ее подхватить, а вот друга своего вынуть не успел. Мышцы малышки так зажали мой член, что кончил, не успев выйти. По этому поводу утром поговорю с ней, при первой возможности заедем в аптеку за таблетками экстренной помощи.

Блядь, с этой девчонкой я превращаюсь в белого ангела защиты и спасения. Да, уж, нехуевые со мной происходят метаморфозы. Ещё немного и поверю в свою непогрешимость. Ну что ж шаг мной сделан. Пока Дюйм недолго находилась в отключке, я внимательно рассмотрел всю её розовую красоту. Смотреть на ее сладкую и нежную вульву мне доставило настоящее удовольствие. Налюбовавшись, все же обработал и смазал края влагалища.

Если бы мне кто-нибудь буквально несколько дней ранее сказал, что я с трепетом стану залечивать раны "киски" девы, которую трахал, то в жизни бы не поверил. Нет, мне нисколько не стыдно за свой порыв. Я даже испытываю некоторую гордость за себя.

Блять, Кир, ну о чем ты думаешь, обрываю сам себя. Сука, совсем твой крышак потек. Вспомни бессмертную фразу: "Бабы и водка доведут до цугундера!" Ты там уже был немного и больше не надо, напоминаю сам себе, целуя Варьку в макушку.

Моя щека уютно упирается в блондинистую маковку головы колибри. С удовольствием носом втягиваю запах ее волос и кожи. Вкусно пахнет птичка-невеличка. Мне нравится. Чем больше я с ней, тем больше меня плющит от девчонки. С этой мыслью проваливаюсь в сон.

Сквозь дрему ощущаю легкие, практически невесомые, прикосновения к моей груди, поглаживания и шебуршания грудных волос. Глаза не открываю, намеренно делаю вид, что сплю.

Чувствую, как пигалица начинает тереться о моё тело холмиками своих шикарных грудок, животиком мягким, лобком бархатистым. Варюха, как кошечка-похотливая, урчит и постанывает, ножку свою стройную закидывает на мою и своей влажной "киской" потирается, подрачивая о жёсткие волоски свои шелковые губочки. Мой младший от действий пигалицы стоит на 12 часов. Несмотря на то, очень уважаю утренний секс, держу себя в руках, чтобы не накинуться и не трахнуть колибри. Когда её шаловливые пальчики добираются до младшего, перехватываю её руку.

— Варвара, не коблись у меня под боком, — произношу тихо, но жёстко. — Эко, колибри, как твой стоп кран сорвало. Понимаю, что за столько лет воздержания девочка созрела, но увы мне, увы. Я не поведусь на твои уговоры и трахать сегодня точно тебя не буду. Ты как дохтур, Дюйм, сама понимаешь, что раневая поверхность только начала немного затягивается, любое её растяжение приведёт к более глубоким повреждениям. Милая моя, я не сексуальный маньяк и не садист, потому не получаю удовольствие от причинения боли таким птахам, как ты. Дадим сегодня "киске" твоей передохнуть, а вот поласкать лакомое местечко я и сам не откажусь.

Промурлыкав последнюю фразу пигалице в губы, захватываю их в плен, облизываю, проталкиваюсь внутрь, и грубо трахаю её языком. Варюха стонет мне в рот и ещё сильнее трется "киской" о мою ногу. Отпускаю её губешки, спускаюсь вниз, по пути лаская груди и прикусывая розовые сосочки, выцеловываю каждый сантиметр животика, щекочу пупочек. Дохожу до аккуратного лобка с узкой полоской светлых кудряшек. Языком ныряю в шёлк ее аппетитной устрички, начинаю полизывать и посасывать губочки.

Варюша настолько возбуждена, что ее подкидывает и выгибает. Горячее тело девчули покрывается пупырышками. Снова провожу по вершинам её грудей пальцами, мну и зажимаю камушки сосочков.

Широким движением тела языка провожу по половым губам. Кончиком упираюсь в клитор, вбираю его в рот посасываю. Пигалица дрожит, стонет протяжно и прерывисто. Помогая себе достичь пика наслаждения, колибри малым тазом устраивает тантрический танец, сжимает и разжимает свою киску бёдрами, приподнимает и опускает попочку.

Сначала хочу посмотреть на её агонию. Не выдерживаю и опускаюсь к ее лону, трогаю и ласкаю его языком, вхожу мягко внутрь щелочки, глажу и потрахиваю вход. Пока ласкаю малышку, понимаю, что сам нахожусь на грани. Беру руку пигалицы, ее ладошкой обхватываю свою восставшую плоть. Помогая девчонке своей ладонью жестко и быстро передергиваю член. Мы оба стонем и практически одновременно получаем разрядку. Переворачиваюсь на спину, закидывая малышку на себя. Свободной рукой вытираю мокрую спину Дюймовочки.

— Ну, что, Варюха-ненасытница, утолила немного голод свой? Господи, реально не могу понять, как ты с таким характером и темпераментом дожила до 27 лет девственницей.

— Ну, как-то так и получилось. Может, тебя ждала, мальчик-почемучка. Жила и думала, где же ходит этот мой буратинка с длинными носом.

— Ну, вот ждала, ждала и дождалась. А пока ждала, "киску" свою видать пальчиками своими шаловливыми тилебонила. Да, Варюха? Покажешь вечерком, как ты себя ласкать умеешь? А, кошечка моя похотливая?

— Так, пошутили, позубоскалили и ладно. Белье испачканное надо собрать и в багажник кинуть. Я утром не завтракаю, если хочешь есть, то давай грей в микроволновке вчерашнюю еду. Все я в душ. Нужно шевелиться, нам выезжать пора. Да, Кир, спасибо огромное за помощь, ну это я про обработку ран, — ровно и деловито произносит Варвара и чмокает меня в нос.

— Спасибо, добрая девочка! — шутливо язвлю я, снимая испачканное белье, обращаю внимание, что на матрасе все же есть небольшие бурые пятнышки крови.

Пока Варя принимает душ, убрав белье в багажник, пытаюсь открыть ее телефон, потерпев фиаско, оставляю гаджет, грею себе еду и сажусь есть.

Варвара выходит из ванной бодрая и волнительно красивая. Обмотанная полотенцем пигалица пытается прошмыгнуть мимо меня. Выкидываю свою руку в её сторону, хватают за махровую ткань, тяну на меня, усаживаю на колени, стягиваю полотенце вниз, утыкаюсь между полушариями её великолепных грудей. Вдыхаю ее запах, дорожкой из поцелуев поднимаюсь по шее колибри к ее подбородку и губам. Прикасаюсь невесомо сначала к нижней, потом к верхней.

— Варька, ты — волшебная! — произношу шепотом. — Честно, совсем не жалею, что ты втянула меня в этот треш. Мне нравится. Такого в моей жизни ещё точно не было.

— Отличная новость, Кирилл Петрович. Присвою ей номер один. Если Вы, уважаемый, не поторопитесь, то новостью номер два станет ваше пешее путешествие по дороге из желтого песка в королевство Великого Гудвина за мозгами, — фыркнув и дернув плечом, произносит Дюйм.

— Сучка-вреднючка — ты, Варвара! Заживёт твоя булочка сдобная, трахну её от всей души. Хотя, а чего собственно ждать. У тебя осталось ещё одно девственное местечко. Вот его сегодня вечером и оприходую. Глицерин есть, так что все не пройдёт, а проскользит "на ура", — шутливо произношу я, твердо решая для себя, сделать так, как сказал.

На душ и почистить зубы трачу буквально минут пять.